Дела папа в основном вел сосвоей расой. Так уж у нас было заведено. Люди с людьми, эльфы с эльфами,вампиры с вампирами. Всем было отлично известно о хитрости и изворотливостиэльфов и вампиров, поэтому люди с ними деловые отношения завязывать не спешили.

Так моя беззаботная жизньпротекала в любви и ласке до девяти лет. Но потом появился он... Черноволосый икрасивый какой-то мрачной красотой, как и все вампиры, ворвался в нашу жизнь ивсе разрушил.

И только после я поняла, чтотакова природа всей его расы - врываться в хрупкое человеческое счастье, уносяего с собой, оставляя после себя только страдания и боль.

* * *

До сих пор воспоминания о техднях заставляют меня вздрагивать.

Отцу пришлось иметь дело содним вампиром. Я не знаю, какие вопросы они решали, но кровосос каждый деньездил к нам в дом и сидел с папой в кабинете, запершись. После того, как егоновый партнер уезжал, Себастьян слонялся по дому без дела, курил трубку имрачно хмурился. В такие моменты я всячески пыталась его развеселить, но онтолько рассеянно улыбался, не слушая меня.

Того вампира звали Дорофей.Мама сначала принимала его равнодушно, похоже, вампир тогда удивился, так какчеловеческие женщины сходят с ума при виде кровососов. Но позже я сталазамечать, что мать и этот проклятый Дорофей как-то по-особенному улыбаются другдругу. Я не понимала этого, но интуитивно ощущала, что все не так просто. Частозадавала сама себе вопросы: почему папе она так не улыбалась и разве хуже мойотец этого вампира? Но с мамой разговаривать на эту тему я не смела.

Однажды отец уехал в другойгород. Лежа в своей кровати, я услышала, как Бель разговаривает с кем-то внизу.Подумав, что это вернулся папа, я решила спуститься вниз и, тихо выскользнув изпостели, прокралась вниз, спрятавшись за статуей. Из-за нее было хорошо видновсе, происходящее в гостиной.

Я уже хотела было выскочить ис радостным криком броситься к отцу на шею. Мне всегда нравилось, когда онговорил: "Ах, ты маленькая разбойница!". Но каково же было моеудивление, когда я увидела не папу, а Дорофея. Он и моя мама сидели на диванелицом друг к другу. Я недоуменно уставилась на мать, которая нежно держалабелую, как снег, руку вампира.

-Дорофей, нам нужно этопрекратить пока все не зашло слишком далеко. Мой муж...

-Твой глупый муж ничего неузнает, - перебил ее вампир. - Он вообще ничего не видит, кроме денег.

Дорофей сидел неподвижно, вотличие от Бель, которая вздрагивала от каждого треска огня в камине.

-Но моя дочь...- она не успеладоговорить, потому что вампир снова перебил ее.

- Капризная и избалованнаядевчонка.

Я вздрогнула. Никто никогда неговорил мне еще таких грубых слов.

Мать потупилась, ничего неответив. Было видно, что она нервничает.

И тут я, наверное, слишкомгромко шмыгнула носом, потому что Дорофей и мама резко обернулись в моюсторону. Я как загипнотизированная взглянула на вампира, и мне вдруг сталострашно - на меня в упор, не мигая, смотрели красные глаза зверя.

Бель резко встала и строгоспросила:

- Что ты здесь делаешь?

Мне стало обидно. Она никогдане разговаривала так холодно со мной! Со слезами на глазах я бросилась в своюкомнату, где и заперлась.

С самого начала мне ненравился этот вампир. Его красные глаза пугали меня, снились по ночам, отчего япросыпалась в холодном поту. Мне хотелось, чтобы меня утешили... Но с тогомомента, как я подслушала разговор, который не должна была слышать, мать сомной не разговаривала, да и вообще внимания на меня не обращала, словно я былапривидением.

* * *

В нашем доме был еще одинребенок кроме меня. Сын служанки матери.

Однако он часто был занят,помогал по дому своей маме, поэтому общались мы очень редко. Отец к томумоменту уже вернулся и ходил еще мрачнее, чем раньше. Он даже не поздоровалсясо мной, когда приехал. Варвара, та самая служанка, пыталась меня подбодрить,говоря, что у моего папеньки много дел, но как только все у него наладится, онвновь станет таким, как прежде - веселым и любящим.

Но проходило время, а отец всене подходил ко мне. Помню, ужиная, он даже выгнал меня, сказав, чтобы я пошлапоиграть в саду. Мать была бледна и под ее глазами залегли темные тени отнедосыпа.

Я, глуша ростки обиды, ушла водвор нашего дома, где еще долго гуляла. Но когда я уже собиралась возвращаться,ко мне подбежал сын Варвары. Схватив меня за руку, он сказал, чтобы я незаходила в дом ни под каким предлогом.

- Почему? - недоумевающеспросила я тогда.

Мальчик, опустив глаза, что-тотихо пробормотал, но я услышала:

- Господин бьет госпожу икричит, что она шлюха вампира.

Я, онемев от ужаса, оттолкнулаего и побежала в дом с мыслями, что все это злая шутка и не может быть правдой!Ведь папа с мамой любят друг друга!

Взбежав по лестнице, яуслышала женские рыдания. В столовой передо мной предстала картина, которая навсю жизнь въелась в мою память:

Отец, красный от гнева, своеймощной большой рукой, даже не сдерживаясь, наносил удары матери, которая,сжавшись в углу и закрыв лицо руками, надрывно рыдала, тщетно пытаясьзащититься. Папа, еще не видя меня, продолжал бить жену, которой всегда гордился,исступленно крича:

- Шлюха вампира, подлаяшлюха...!

Казалось, он не могостановиться, бешенство овладело им. Я с громким криком подбежала к отцу иповисла на его руке. Тяжело дыша, он посмотрел на меня так, как будто неузнавал. Но наконец тень понимания промелькнула в его глазах. Вздрогнув, онвырвался из моих цепких маленьких рук и стремительным шагом вышел из столовой.Я растерянно посмотрела ему вслед, а затем со слезами на глазах бросилась кматери. Она не убирала рук от лица, только плакала. Я пыталась ее обнять, ноона меня слабо отталкивала.

- Мама, мамочка... - повторялая, плача вместе с ней.

Я не знала, сколько такпросидела с матерью, казалось, часы стали минутами. Я ждала, когда она отниметсвои руки от лица и обнимет меня, ведь рядом с ней я - ее горячо любимая дочь.Где-то в глубине души я чувствовала отвращение и злость к отцу. Как же мог тотдикий зверь, избивающий маму, быть моим папой? Тогда я очень хотела, чтобы этобыл сон.

Но это был не сон. Это былареальность, жестокая реальность... Именно с тех пор во мне стали зарождатьсяпервые ростки цинизма, в будущем оплетшему мою душу, как какой-нибудь плющ.

Я не знала причин той ужаснойсцены между Себастьяном и матерью. Только позже из разговоров служанок, которыечастенько сплетничают про личную жизнь господ, выяснилось, что во всем виноватДорофей. Отец, каким- то образом узнал про тайную связь Бель и вампира. И,разумеется, пришел в ярость...