О чем я вообще думала, когда соглашалась? Знаю одно: во мне в первую очередь говорила обида. Кому понравится, когда его используют, да еще таким образом?

Я тяжело вздохнула, а Даркнелл бросил на меня сочувственный взгляд, но ничего не сказал. Да и что тут скажешь, ведь в глазах всех вампиров клана и других заинтересованных лиц мы теперь любовники. Даже не так – он мой покровитель… слово-то какое мерзкое, неправильное.

Ладно, пора заканчивать себя грызть, ведь решение уже принято, а от самокопания лучше никому не будет.

Как раз в этот момент мы притормозили у чугунных ворот с какими-то мудреными механизмами. Декан высунулся из экипажа, и створки тут же поползли в стороны, не издавая при этом ни звука.

Перед нашими глазами предстала короткая тенистая аллея, подходящая к самому крыльцу. Почти как в клановом замке Ши, но на этом, пожалуй, все сходство заканчивалось.

Усадьба представляла собой воздушное здание из белого известняка, с множеством колонн, цветными витражными окнами и резной отделкой. Подозреваю, что каждое из этих “украшательств” было артефактом защиты. Я перешла на магическое зрение, и да, везде вихрились потоки силы, причудливо смешанной с передовыми механическими изделиями. Это не здание, это крепость.

Наверное, если бы я выпустила магию, увидела бы еще больше, но это уже просто неприлично.

Мы подъехали к крыльцу, дверь тут же отворилась, и из недр дома вышел самый обычный человек – мужчина чуть за сорок, судя по виду.

– Милорд, миледи. – Он низко поклонился.

– Вайлет, это Берт, мой дворецкий. Позже я тебя познакомлю с нашей кухаркой и экономкой в одном лице Тарой.

– Добрый день, – я улыбнулась, полностью нарушая этим этикет, но моя любимая интуиция мне подсказывала, что в этом доме церемонии не приняты. Одно то, что слуг здесь всего двое и обоих Даркнелл назвал по именам, уже о многом говорит.

Мы прошли в просторный холл, раскрашенный всеми цветами радуги. Конечно, дело было не в безвкусном интерьере, как раз наоборот, вся мебель была выдержана в оттенках от коричневого до светло-бежевого и прекрасно гармонировала. Яркости придавал свет из витражных окон, стеклышки которых создавали причудливый узор из желтого, зеленого и красного.

Чем хороши подобные окна, так это тем, что не пропускают вредный для вампиров солнечный свет. Но стоят они баснословных денег.

– Пойдем, я покажу тебе дом, а Берт отнесет твои вещи в комнату.

Я только кивнула и пошла вслед за деканом. Хотя теперь странно его так называть…

Он провел меня через библиотеку, показал кабинет и столовую. Даже бальная зала здесь присутствовала, правда, небольшая, и, судя по всему, ей уже давно не пользовались по назначению, поскольку на стенах висело оружие, в дальнем углу стояли специальные тренажеры для отработки ударов, а напротив размещались магические поглотители для работы с вампирской магией. Сейчас это был огромный тренировочный зал.

– Ого! – не сдержалась я, оглядываясь и подмечая мелкие детали. Например, было предельно ясно, что пользовались этим всем оборудованием часто и активно. А по остаточному магическому полю можно было сказать, что тренировали довольно сильную магию.

– Нравится? – Даркнелл улыбнулся и с гордостью осмотрел владения. – Это мое любимое место в этом доме.

– Я думала, вашим любимым местом будет кабинет…

– Я предпочитаю работать в Академии, настраивает на деловой лад, знаешь ли, – декан хмыкнул. – А вот тренироваться удобнее здесь. По крайней мере, оттачивать секретные техники тут в разы безопаснее, чем там, где могут быть посторонние люди.

– А частный полигон? Я слышала, там можно не бояться, что кто-то что-то расскажет.

– Там имеет смысл работать с дальнобойными и не очень секретными техниками. Ты же понимаешь, что все равно найдется тот, кого можно подкупить или тот, кто может заслать своего человека. Абсолютную секретность они обеспечить не в силах.

– Вот как?

– Да. И тебе там светиться рано. Может, через несколько лет…

– Мне?

– А ты что думала, я тебя сюда просто так привел? – я с подозрением покосилась на мастера. – Вайлет, твой уровень владения магией очень низок.

Я хотела возразить, возмутиться, но он продолжил, так и не дав мне сказать ни слова:

– Я сейчас имею в виду не твой возраст. Да, для столь юного вампира ты очень умела, признаю. Я говорю о твоем уровне силы и связи между ним и умениями. Они не соответствуют друг другу. Ты это наглядно продемонстрировала в тоннелях и после, во время нападения в городе. И там, и там ты могла бы выйти из боя без потерь, если бы нормально обучалась.

– Вы считаете, Гарольд меня специально не учил?

– Отчего же? Думаю, на тот момент он сделал все, что мог, но потом ты выпорхнула из гнезда и самостоятельно должный уровень развития поддерживать не смогла.

– Но я тренировалась! – отчего-то стало обидно.

– Да, сама, и только необходимое полицейскому. Тебе же не хватает всестороннего развития. Но эту проблему мы решим. Я буду заниматься с тобой здесь, а не только в Академии, так что ты быстро сравняешь свои умения и уровень силы.

– Правда?

– Конечно, я же твой мастер. – Я отвернулась, а Даркнелл продолжил: – Вайлет, я действительно думал, что тебе будет лучше в клане. Я не смог бы в первый год уделять тебе достаточно времени, что, возможно, повлияло бы на твою психику.

– Вы видели, как в клане относятся к обращенным?

– Я знаю, но поверь, я выбрал меньшее из зол. Сейчас я понимаю, что должен был поинтересоваться твоей жизнью раньше, например, тем, что тебя обучает сам Гарольд.

– Милорд… – я не знала, что сказать.

– Мы еще это обсудим чуть позже, когда твои эмоции и мысли улягутся. И прошу тебя: когда мы наедине, называй меня Эдвард.

– Хорошо, Эдвард, – улыбнулась – мне понравилось, как звучит его имя.

Что ж, чувствую, мое пребывание здесь скучным не будет…

Это был странный день, вызывающий скорее недоумение, непонимание, чем какие-то положительные эмоции.

Когда милорд, наконец, показал комнату, в которой я буду жить, точнее, апартаменты, состоящие из гостиной, спальни и кабинета, — я впала в легкий ступор. Моя личная территория теперь была по размерам раза в четыре больше съемной квартирки. А интерьер! Такой роскоши я не видела никогда в жизни. В клане все было сурово, а тут теплота, свет из витражных окон, мягкие перины и мебель — произведение искусства.

В какой-то момент поймала себя на мысли, что с удовольствием осталась бы здесь навсегда. Да, вот так люди и продаются за красивые вещи и блеск. И от этой мысли стало очень, ну просто очень неприятно и тоскливо. Захотелось что-нибудь разбить, но я сдержалась.