Депресняк подошел и, поглядывая вниз, сталтереться о руку Мефа. Он явно поощрял Буслаева свалиться и порадоватьскучающего котика новыми впечатлениями. Дафна бросилась оттаскивать Мефа.

– Буслаев, ты сумасшедший! – сердитозаявила она.

– Тэ-5! – сказал Мефодий.

– Что за «Тэ-5»? – заинтересовалась Даф.

– «Тип пять» – девушки, которые называют пофамилии.

– Чего?

– Классификация Эди Хаврона. Он вечно что-тотакое изобретает. Девушки бывают нескольких типов. Тэ-1 чаще всего зовет своегомолчела по имени: «Вася, Дима, Боря». Это нейтральные нормальные девушки,любящие собак и горький шоколад. Клинического психолога этот тип незаинтересует.

– А если Васька, Сережка, Борька?

– Это тот же Тэ-1, но когда он чуть-чутьсердит или, напротив, в игривом настроении. Немного опаснее модификация Тэ-1,которая говорит «Серега, Василий, Борис». Это деловые серьезные девушки сотличной хваткой. Возможно, они и сентиментальны, но хорошо держат дистанцию ивыносливы в бою.

– А Тэ-2?

– Девушки Тэ-2 говорят «пусик, дусик, зайчик».Эти болтливы, нежны, неплохо готовят и со временем становятся хорошими матерямидля девочек. Правда, есть еще вариация «Тэ-2», которая говорит «мой» или «моймуж». Это, по словам Эди, скучные и унылые потребительницы с большимизапросами. Пользы от них – нуль.

Даф фыркнула, представив себе Хаврона,который, скользя с подносом между столиками дамского кафе, высматриваетинтересные типажи.

– А Тэ-3? – спросила она.

– Тэ-3 зовет спутника по имени-отчеству:Аркадий Николаич, Петр Сергеич. Хороший уважительный вариант для третьегобрака, но большой страсти тут не светит... Тэ-4 используют клички и прозвища:«Огурец», «сержант», «Лысый» и так далее. С этими девушками неплохо ходить насекцию фехтования или выбираться в горы. Они тащат свои рюкзаки сами и не ноют,что натерли ноги. Хорошие мамы для мальчиков.

– М-да! Я и не знала, что Эдя думает опродолжении рода. Мне казалось, он морально недозрелый, – обрадовалась заХаврона Даф.

– Эдя – очень даже зрелый. Ты его простонеправильно понимаешь. Лет через десять из него сформируется ужасно правильныйзануда, – сказал Меф.

– Так что у нас с Тэ-5? Девушки, которыеназывают по фамилии?

– Это прекрасные девушки. Самые лучшие. Ониобычно самостоятельны или скорее хотят выглядеть самостоятельными. На деле жеони очень ранимы. Причем не так, как твой Депресняк, в упор из пулемета, а насамом деле. Их нужно беречь, – осторожно сказал Меф.

Даф взглянула на него с недоверием.

– И это все? Хочешь сказать, что Эдявоздержался от гадостей в адрес Тэ-5. На него это не похоже.

– А вот и воздержался.

– Поклянись!

– Клянусь мамой Тухломона! – сказал Меф,и оба захохотали.

Мифическая мама Тухломона была им обоим хорошоизвестна. Они представляли ее себе в мельчайших деталях – этакая расплывшаясяплаксивая дама с подвязанными зубами, которая вечно лжет, подводит карандашикомбровки, обожает примеривать чужие вещи, ворует из ресторанов посуду, а в гостяхнезаметно пересыпает из чужих кошельков мелочь. Кроме того, она жуткая сутяга.Гавкнет, к примеру, соседская собака в подъезде, она сразу подает иск опричинении ей морального и физического ущерба на десять тысяч долларов.Приложения – свидетельство дворника Зайкина, что собаки умеют лаять, и справкаот врача ухо-горла-носа об обращении с жалобой на слух.

Сыночек Тухломоша сам наверняка побаиваетсясвою мамашу и при встречах осторожно целует ее в пяти сантиметрах от щеки. Дафс Мефом даже подумывали, не попросить ли Чимоданова вылепить оживающую модельмамаши из пластилина. Технически это было выполнимо.

Неожиданно Депресняк выгнул спину и зашипел. Ввоздухе возникло полупрозрачное лицо Улиты. Дистанционный вызов. Меф знал, чтоУлита их сейчас не видит, но может слышать.

– Эй вы! Улизнули и рады? А трудиться ктобудет? Я тут вязну в бумагах, – заявила ведьма.

Мефодий покосился на Дафну. Та поднесла палецк губам. Однако Улиту невозможно было одурачить.

– Чего молчите? Не придуривайтесь! –нетерпеливо повторила она.

– Припряги Чимоданова! – посоветовал Меф.

– Чемодан и так загружен. Он порет суккубов.Судя по воплям, очень старательно.

– Тогда Нату! – сказала Даф.

– Нату я засадила писать программу продвижениялегких наркотиков на второе полугодие. Скрытая реклама, тематические бренды,создание молодежной моды и так далее. Канцелярия уже бесится. Мы все срокизавалили.

– Нату? Писать продвижение? Да она все изИнтернета сдует! Даже шрифты и те не поменяет... Помнишь, какую лажу мыотослали по пропаганде лжи и насилия? Суккубы и те ржали, – возмутилсяМеф.

Ведьма особо не спорила. Ей было плевать.

– Не нравится – пиши сам. Или пусть Даф пишет.

Даф писать отказалась и спросила, что делаетМошкин.

– Евгешу я послала наказывать комиссионеров,но что-то там подозрительно тихо. Сдается мне, что они задурили емуголову, – сказала Улита, озабоченно оглядываясь.

На самом деле она оглянулась, конечно, вканцелярии, но, казалось, будто ее огромное прозрачное лицо всматривается влабиринты старых кварталов у Чистых прудов.

– А завтра нельзя? – спросил Меф.

– Кончай отмазываться, Буслаев! Завтра нельзя.Сегодня «зя»! – непреклонно ответила Улита и растаяла.

* * *

Делать нечего. Пришлось Мефу и Дафнеотправляться в офис. Поначалу они собирались телепортировать, но после решили,что пройдутся пешком. Особого рвения лучше не проявлять, а то так припрягут,что взвоешь. Лучшая трудовая тактика в принудительных условиях, как известно,разумный и умеренный пофигизм. Пофигистов начальство терпит гораздо дольше, чемтрудяг, которые поначалу вкалывают как гномики в алмазной шахте, а затем,загруженные по уши, выбиваются из сил и начинают грубить.

На полдороге к резиденции мрака Меф неожиданноостановился и придержал Дафну за локоть. Они стояли у девятиэтажного блочногодома, унылого, как десять тысяч его собратьев. Если он чем-то и отличался отбольшинства, то лишь многочисленными нашлепками кондиционеров, похожими назаклеенные бумажками порезы после бритья.

Обострившаяся интуиция подсказала Мефу, что вподвале что-то происходит. Сделав Дафне знак ступать тише, Мефодий зашел вподъезд. По левую руку протянулись зеленые почтовые ящики, которые сизобретением телефона и Интернета с каждым годом утрачивали свой почтовый смысли становились просто мусорными ящиками для никогда не выгребаемой рекламы.