– Похоже, вы правы, – согласился Дронго.Разговаривавший с ним чиновник даже не понял, что его таким образом еще ипроверяли. – Итак, чем я могу быть полезен такому важному должностномулицу, как ваш шеф?

– Не ему, – быстро ответил Тагиев, – вы нужны дажене ему.

– Сейчас выяснится, что и он в свою очередь передал чье-топоручение. Неужели премьер-министр или президент дали такое поручениевице-премьеру?

– Не нужно так говорить по телефону, – попросилТагиев, – если разрешите, я к вам приеду. Прямо сейчас.

– Адрес вы, конечно, знаете, – не унимался Дронго.

– Конечно. Он у меня на столе, – ответил Тагиев, –я буду у вас через двадцать минут. До свидания.

«Самое интересное, что он даже не спросил, хочу ли я видетьего у себя дома, – подумал Дронго. – Кажется я давно не был в Баку,начинаю отвыкать от этих восточных церемоний, полунамеков и полужестов. В Европевсе гораздо рациональнее, а в Москве все гораздо прозаичнее. Может так и нужно.У каждой страны свой менталитет и свои особенности. Ведь итальянцев никогда неспутаешь с немцами, а французов с англичанами. А ведь это народы-соседи».

Он отправился в спальную комнату переодеваться. Тагиевоказался почти пунктуален. Ровно через двадцать одну минуту он уже стоял задверью. Это был мужчина средних лет, среднего роста и довольно зауряднойвнешности, если не считать сросшиеся брови и высоко поднятую голову, очевиднопозволявшую ему так нести свое тщедушное тело. Он строго взглянул на хозяинаквартиры, который был выше его на две головы, пожал ему руку и прошел вквартиру. В холле он остановился, посмотрел по сторонам и начал снимать обувь.Дронго усмехнулся. Он никогда не просил гостей снимать обувь, но Тагиев святочтил местные традиции, не позволявшие входить в квартиру в грязной обуви.

– Есть тапочки, – показал Дронго на две пары запасныхтапочек. Тагиев надел одну из них. В этих тапочках он выглядел не стольнапыщенно, а даже наоборот, скорее смешно. Тапочки были на пять или шестьразмеров больше его ноги.

Они прошли в гостиную. Тагиев посмотрел на диван и шагнул ккреслу. Здесь он присел на краешек, чтобы ноги доставали до пола. Дронго уселсяв другое кресло.

– Может, чай или кофе? – предложил он гостю. Былопонятно, что спиртного лучше не предлагать.

– Нет, спасибо, – вежливо ответил Тагиев, – ничегоне нужно. У меня к вам очень важная беседа. По поручению нашего вице-премьера.

– Это вы уже говорили. И насколько я понял, он тожевыполняет чье-то поручение или просьбу.

– Да, – кивнул Тагиев, – это исключительно важноедело. И мне предложили встретиться с вами, чтобы переговорить по этому вопросу.

«Как они любят свой чиновничий язык», – подумал Дронго,а вслух произнес: – Давайте более конкретно. Чем я могу быть полезен вашемувице-премьеру?

– Нашему вице-премьеру, – поправил его Тагиев.

– И с этим я тоже согласен. Чем я могу вам помочь? Или нампомочь?

– Вы известный эксперт по проблемам преступности, –быстро произнес Тагиев, – и о ваших успехах известно во всем мире...

– Давайте оставим мою популярность в покое. Иначе я подумаю,что вы пришли за автографом для нашего вице-премьера. Я бы хотел, чтобы мыговорили конкретно, по существу.

– Конечно, конечно. – Тагиев обернулся, словно их моглиподслушать, и наконец начал рассказывать. – Дело в том, что мы сейчасзаключили большой контракт с Туркменией. Очень крупный контракт, которыйпозволяет нам участвовать в совместных разработках нефтяных месторождений на Каспии.

– С чем я вас и поздравляю.

– С туркменской стороны в разработке участвует английская«Бритиш Петролиум».

– Можно подумать, что с нашей стороны она не участвует?

– Конечно участвует. Там задействованы интересы и российскойкомпании «ЛУКОЙЛ». Вы ведь понимаете, что без участия России невозможно былообойтись.

– Примерно представляю.

– Там задействовано еще несколько компаний и очень крупнаястроительная фирма из Египта, которая разрабатывает всю документацию. Главафирмы сам Аббас Ашрафи Мостоуфи. Может, вы слышали о знаменитой семье Ашрафи,потомках самого Надир-шаха. У них были тюркские, фарсидские, афганские корни.Семья Ашрафи была одной из самых богатых династий при прежнем шахском режимеРеза Пехлеви в Иране. Но в семьдесят девятом году произошла исламскаяреволюция. Глава семьи, отец Аббаса – Мовсум Ашрафи Мостоуфи и его два братапереехали сначала в Иорданию, а затем и в Египет. Другие два младших братаостались жить в Иране.

В Египте Мовсум Ашрафи был хорошо известен, его супруга былародственницей супруги Анвара Саадата, тогдашнего президента Египта. Довольнобыстро строительная фирма Ашрафи стала получать лучшие государственные заказы.Более того, пользуясь своими многочисленными связями в Европе и в Америке,Мовсум Ашрафи сумел открыть свои филиалы в Голландии, Великобритании, а затем ив США. В девяносто четвертом он умер, передав дело старшему сыну – Аббасу,который сумел продолжить бизнес своего отца.

– Прекрасная семья, – согласился Дронго, – сбежалиот революции и смогли не только сберечь свои активы и свое состояние, но иразвернуть собственное большое дело. Это я все понял. Но не совсем понятно,какое отношение имеет семья Ашрафи ко мне лично?

– Я вам сейчас поясню, – ответил Тагиев. – Дело втом, что три месяца назад был убит младший брат Аббаса Ашрафи. Сначала всеполагали, что это несчастный случай или банальное отравление. Но экспертизаподтвердила, что это было убийство. Вот уже три месяца следователи российскойпрокуратуры пытаются найти возможного убийцу, но пока ничего не смогливыяснить. Более того, они даже не понимают, как могло произойти это отравление.Господин Аббас Ашрафи даже приглашал для расследования частного детектива изГолландии, но и тот ничего не сумел выяснить.

– Прошло три месяца, – напомнил Дронго, – такиепреступления нужно раскрывать по горячим следам. Каким образом можно вычислитьвозможного убийцу через три месяца?

– Так все и говорят, – согласился Тагиев, – ногосподин Аббас Ашрафи Мостоуфи очень настойчивый и целеустремленный человек. Онузнал, что есть известный эксперт, который может расследовать это преступление.И уникальность этого эксперта состоит в том, что он знает фарсидский и русскийязыки...

– Уже горячее, – сказал Дронго, – насколько японял, речь идет обо мне.

– Да, – кивнул Джафар Тагиев, – он хочет знать,кто, зачем и каким образом убил его младшего брата. Он искал подходящегочастного детектива по всему миру, пока ему не сказали про вас. Дело в том, чтосамо убийство произошло в Москве. Голландскому сыщику трудно понять менталитети нравы современных россиян, а вы ведь живете в Москве.

– Еще чаще в Риме или в Баку.