— Да понимаешь… Мама тут в один сериал погрузилась…Просто никак ее не оторвать, даже футбол не дает смотреть, вот я и подумал,пусть спокойно наслаждается, а ты будешь сам по себе…

«Подлизывается, — не без удовольствия подумалГошка. — Свой телик — это совсем не хило. Вот только странно, что мама„погрузилась в сериал“, как выразился Умаров. Раньше с ней такого не бывало.Может, у нее от этой дурацкой любви крыша съехала? Вон сидит рядом со своимЛешиком и помалкивает.

— Маняша, а кто из наших в Москве? — спросил он.

— Никого, мы с Сашкой тоже недавно приехали. А Зорик,наоборот, только уехал.

— Жалко, — вздохнул Гошка.

— Слушай, а ты в Германии ничего интересного нерасследовал? — шепотом осведомилась Маня.

— Нет, что ты. Мы с отцом на месте почти не си дели,столько объездили. И во Франции были, и в Бельгии, и в Голландии, и в Австрии,и в Швейцарии. Только в Италию не успели, но папа обещает на будущий год…

— Обалдеть! — воскликнула Маня. — А на чем выездили?

— На машине, на чем же еще! Между прочим, в Швейцарии уотца один знакомый есть, так у этого знакомого машина — ну просто зашиоись! Стакими прибамбасами — я только рот разевал. Представляешь, там можно на каждомсиденье свою температуру устанавливать. Вот, к примеру, на шоферском месте — 20градусов, а рядом — 16. Представляете? Все кнопки и от магнитофона, и от радио,и от мобильника с громкой связью на рулевом колесе. И фары сами включаются,когда, к примеру, в тоннель въезжаешь…

— А у папы какая машина? — поинтересовалась ЮлияАлександровна.

— У него «Фольксваген Пассат». Нормальная тачка, но некрутая.

— А где ты так загорел? — спросила мама.

— В Альпах! — с упоением произнес Гошка. — Ана зимние каникулы папа обещал научить меня кататься на горных лыжах! ВИнсбруке!

— Ни за что! — твердо произнесла ЮлияАлександровна. И повторила: — Ни за что!

— Почему это? — вскинулся Гошка.

— Потому что у меня один сын, и я не хочу, что бы онсломал себе шею, пусть далее в Альпах!

— Ну, это пока, — довольно сварливым тоном ответилГошка.

— Что пока? — не поняла мама.

— Это пока у тебя один сын, а там кто знает…

В машине повисло неловкое молчание, Гошка понял, что ляпнулчто-то не то, однако слово не воробей. Но на помощь ему пришла Маня.

— Гошка, несмотря на воздух горный, у тебя характервздорный! — выдала она, и все рассмеялись, а Гошка почувствовал, чтодействительно вернулся домой, и дома совсем даже неплохо.

— Они уже подъезжали к Белорусскому вокзалу, когда уУмарова зазвонил мобильник.

— Алло! Да. Хорошо, буду минут через тридцать-сорок.Договорились.

— Что случилось? — встревожилась ЮлияАлександровна.

— Ничего. Просто клиент придет. И это здорово, а то унас в последнее время затишье. Сейчас отвезу вас домой и помчусь.

Действительно, выгрузив из машины Гошкины сумки, Умаровумчался. «Славабогу», — подумал Гошка.

— Манечка, пойдем к нам? — пригласила девочку ЮлияАлександровна, которой почему-то было неловко наедине с сыном. Она чувствоваласебя перед ним виноватой.

— Спасибо, с удовольствием, — благовоспитанноответила Маня.

— Я пойду обед греть, а вы тут пока вещи разберите…Гошенька, что надо постирать, отнеси в ванную.

— У меня ни одного грязного носка нет, — сгордостью заявил Гошка. — Мы с папой все постирали!

— Молодцы! — удивилась Юлия Александровна и ушлана кухню.

— Ты это зря, — тихонько заметила Маня.

— Не понял!

— Зря ты с мамой так… Она же тоже человек… За что ты сней так разговариваешь?

— Да как я разговариваю?

— Как с чужой! Это нехорошо, Гошка!

— Была бы ты на моем месте…

— Да я, если хочешь знать, буду только рада, если мамазамуж за хорошего человека выйдет.

— Так то за хорошего…

— А Умаров, по-твоему, плохой? — удивилась Маня.

— Ну, может, и неплохой вообще-то, но все равно…

— Глупости, ты просто ревнуешь.

— Больно ты умная стала, как я погляжу!

— Гошка, не злись! А как ты думаешь, что за клиент уУмарова объявился? — решила она сменить тему.

— Почем я знаю? Да какие у него клиенты? Ревнивые женыда мужья. Тоже мне, детектив…

— Гошка, прекрати. Давай лучше спроси вечером Умарова,не можем ли мы с тобой ему чем-нибудь помочь. Вот было бы здорово…

— Маняшка, ты сдурела, да? Думаешь, мама это допустит?Даже если Умаров и захочет ко мне подлизаться… Нет, это бред сивой кобылы. Да ивообще, все эти наши расследования — детский сад. Я это понял.

— Ничего себе детский сад! Сколько народу выручили.Знаешь, Гошка, ты стал какой-то противный…

— Противный? Ну ты даешь! Чем это я противный? —растерялся Гошка.

— Злющий! Ворчишь, как старый пень, всем не доволен…

— Ничего подобного!

— Ты, наверное, зазнался!

— Зазнался? Ты что, Маня?

— Думаешь, если пол-Европы объездил, на какой-топрибамбасистой тачке катался, так уже самый умный, да?

Гошка удивленно воззрился на младшую подругу. Раньше Манятолько тихо им восхищалась и млела, а теперь говорит ему в лицо такие вещи… Этонеприятно, даже очень. Но Гошка не разозлился, а скорее расстроился.

— Я что, произвожу такое впечатление? Выгляжу полнымпридурком? — неуверенно спросил он.

— Вот теперь уже нет! — улыбнулась Маня. —Просто надо было дать тебе по кумполу, чтобы ты пришел в себя.

— Я давно понял, что ты классная девчонка!

Сердце у Мани подпрыгнуло от радости.

— Ты тоже нехилый парень, но…

— Знаешь, если меня еще будет заносить, давай мне покумполу, ладно?

— Можешь не волноваться!

— Дети, обедать! — позвала ЮлияАлександровна. — Манечка, а Сашенька дома? Может, мы и ее позовем?

— Нет, она к Ксюхе на дачу поехала.

К концу обеда появился Умаров. Вид у него был весьмаозабоченный. Он рассеянно чмокнул в щечку Юлию Александровну, сел за стол,схватил кусок хлеба, капнул на него кетчупом.

— Леша, сейчас я тебе налью суп.

— Нет, Юленька, спасибо, я не голоден.

— А зачем же хлеб хватаешь?