— Конечно.

— А если выяснится, что его там нет?

— Гошка, зачем спрашивать всякие глупости? — невыдержала Маня. — Если его там нет, значит, надо выяснить, где он.По-моему, это даже ежу понятно, как говорит Шмаков.

— Не ссорьтесь, дети, — улыбнулась Варя. —Все правильно.

— У вас есть фотография сына? — Гошка предпочел незаметить Маниного выпада.

— Да, но дома, я принесу.

— И еще хорошо бы иметь фотографию вашего мужа.

— Да? Ладно, я найду.

— И еще. Номер дома, название улицы в этом Куракине вызнаете?

— Нет. Но, наверное, смогу узнать. Во всяком случае,постараюсь.

— Давайте обменяемся телефонами, вдруг неожиданновозникнут вопросы или какие-то новые сведения, — деловито потребовалаМаня. — Я, например, могу попробовать поговорить с папой, вдруг он знакомс Медниковым.

— А кто твой папа?

— Артист. Виталий Малыгин.

— Боже мой, Виталий Малыгин! Надо же, я его обожаю! Атвоя мама, значит, Ирина Истратова?

— Да.

— Ой, я, кажется, читала, что они развелись… Извини,Манечка.

— Ничего. Я привыкла.

— Варя, скажите, — Гошка прервал дурацкий, по егомнению, разговор, — почему вы решили, что вашего сына украл Медников?Почему он это сделал? Просто так, на ровном месте?

— О, это долгая история, когда-нибудь я вам объяснювсе, а сейчас у меня нет на это сил, сейчас главное — узнать, что с Юркой. Яуже совсем надежду потеряла, но вы мне почему-то внушили доверие. Я на васнадеюсь! До скорого, ребятки!

И она ушла.

— Гошка с Маней молча смотрели друг на друга.

— Ну и что ты об этом думаешь? — спросила Маняпосле довольно долгой паузы.

— Я думаю, мы должны встать на уши и найти ее сына. ВотУмарову тошно-то будет!

— Для тебя, значит, главное — Умарову нос утереть, да?

— Представь себе.

— Слушай, Гошка, ну что он тебе плохого сделал?

— Да вроде ничего. А все равно не люблю я его…

— Ты просто ревнуешь маму к нему.

— Ну и пусть.

— Ладно, это твое дело. Но я тебя не о том спросила.Что ты думаешь о Варе, обо всей этой истории?

— Ну, сейчас такие истории сплошь и рядом бывают, и вгазетах, и по телику о них сообщают.

— И тебе ничего не показалось странным?

— Нет, а что?

— Да все! Почему, например, Умаров с Николишинымотказались этим заниматься? И милиция…

— Ну, милиция в такие дела вообще соваться не любит. Нато и существуют детективные агентства, чтобы заниматься делами, от которыхменты отказались. Но за их услуги надо много платить, а у этой Вари, похоже, сденьгами не густо. А Умаров небось задаром работать не хочет, вот и отказался.

— Между прочим, задаром работать никто не хочет, ничеготакого тут нет, — пожала плечами Маня, — но дело не в этом.

— А в чем?

— Понимаешь, мне тут что-то не нравится.

— Что?

— Не знаю. Просто интуиция мне подсказывает…

— Что она тебе подсказывает? Что Умаров святой, а Варязлодейка? Собственного сына убила, а теперь хочет на мужа свалить?

— Глупости. Никого она не убивала. Но что-то тут нетак, как она говорит.

— Ну и пусть, а я лично займусь этим, наизнанкувывернусь, а расследую… А если ты не хочешь мне помогать, дело твое.

— Я не говорила, что не хочу тебе помогать, простовысказала свое мнение. Между прочим, я даже знаю, с чего мы начнем.

— Ишь ты! Ну, выкладывай!

— Надо каким-то образом познакомиться с Медниковым, нотак, чтобы Варя не знала.

— Почему это?

— Потому что она хочет контролировать нас! Она такнастаивала на том, что будет нам помогать, нас возить и все такое…

— Ну и что? — закричал Гошка. — Что туттакого? Это же только нормально! Она понимает, что мы не сможем без машины ивообще…

— Ладно, — махнула рукой Маня, — пусть… Но тымне вот что скажи. Насколько я поняла, они с Умаровым старые знакомые, может,даже друзья. Во всяком случае, он ей рассказывал о тебе. Не станет же он первойпопавшейся клиентке, которой к тому же отказывает в помощи, докладывать просвоего… пасынка, про его подвиги…

— Ну?

— Значит, он не просто отказал небогатой клиентке, аотказал, можно сказать, старой подруге. А вот это уже странно! Он ведь все-такипорядочный человек, иначе твоя мама не вышла бы за него замуж.

— Любовь зла, полюбишь и козла.

— Умаров вовсе не козел, а твоя мама совсем недура. Нодело не в этом. Значит, он отказал Варе по какой-то важной причине.

— Наверное, этот ее муженек крутой мэн, и Умаров простопобоялся с ним связываться.

— Это просто чудо, какой же ты зануда! — выдалаМаня.

Опять зазвонил телефон. Гошка схватил трубку.

— Гуляев? Ты теперь крутой? — раздался в трубкеголос Лехи Шмакова. — Сыщиком заделался?

— Леха! Ты откуда? — завопил Гошка. —Приехал?

— Ага! Звоню тебе, а тетя Юля мне и говорит, что ты в«Умнике» дежуришь вместе с Малыгой. Можно я к вам подвалю, а то обидно, блин,вы там, в детективном агентстве, а я тут один как сыч…

— Леха, пиши адрес!

— Шмаков сейчас припрется? — недовольно сморщиласьМаня. Она была разочарована. Шмаков явно был третьим лишним. И хотя она несоглашалась с Гошкиной позицией, ее любовь к нему от этого меньше не стала.

Через полчаса явился Шмаков. За лето он вырос, загорел и егочуб стал почти белым от солнца.

— Ну, блин, вы тут окопались капитально! Хотьчто-нибудь интересное есть?

— Есть! Тут такое дело наклевывается, и это кайф, чтоты подвалил! — радовался Гошка. Он изложил старому другу все, что узнал отВари. Однако неожиданно для Гошки Леха поддержал Маню:

— А мне, Гошка, тоже тут что-то не нравится.

— Преступлением воняет? — со смехом припомнилГошка Лехино любимое выражение.

— Ну, преступлением не знаю, а вот большой вракой ивправду пованивает.

С появлением Шмакова почему-то все утихло. Никто не звонил,не приходил. Ребята попили чаю с бутербродами, рассказали друг дружке о летнихвпечатлениях, причем у Лехи в деревне в Тамбовской области впечатлений было неменьше, чем у Гошки, объехавшего пол-Европы, так что разговоров хватило досамого прихода Умарова.