Не лучше, — остановил ее Савченко. — И мы уже несправляемся: успеваемость падает, проблемы растут. Психолог поможет нам раз-

грести всю эту кашу. И потом, весь прогрессив­ный Запад...

Но мы с вами не на Западе! — возразила Терминатор.

И очень жаль, — вздохнула со своего места химичка Каримова.

Прекратите! — повысил голос директор. — Решено: со следующейнедели Яна Ивановна приступит к своим обязанностям. Переходим к следующемувопросу. Я считаю, что нам необхо­димо вводить факультативы, увеличивать вне­класснуюнагрузку. Нам не хватает прогрессив­ных методов в вопросах воспитания молодежи.Я предлагаю ввести в старших классах факульта­тив, что-то вроде половогопросвещения...

В чем же вы собрались их просвещать? — ухмыльнуласьбиологичка Кац. — Поверьте, они знают все это лучше нас.

Директор покачал головой:

Факультативу быть, и точка. Людмила Федо­ровна, попрошу васвнести этот предмет в сетку расписания.

Николай Павлович, а кто же будет ответ­ственным за этот, свашего позволения сказать, факультатив? — продолжала Кац.

А вот вы и будете, — улыбнулся Шрек. — Мне кажется, данныйпредмет напрямую относится к вашему профилю. Первое занятие сегодня, успе­етеподготовиться?

А если ученики откажутся посещать за­нятия?

Сделаем факультатив добровольно-прину­дительным. Апрогульщикам двойки.

Представляю глаза родителей, — с сарказ­мом заявила Борзова.— Двойка в дневнике, не готов к уроку полового воспитания. Что же ты забыл,сынок?!

Савченко попытался было возразить, но тут дверь учительскойс грохотом открылась и на пороге возник Женин папа. Он пропихнул дочь в кабинети зашел вслед за ней.

— Совещаетесь? — громко спросил он. —Я вот тожехочу посовещаться.

Директор еле справился с эмоциями:

Вы кто? И кто вам дал право так врываться?

Имею полное право, как возмущенный ро­дитель, — заявилВладимир Петрович, подходя ближе к Савченко. — Я требую объяснений по поводу музицирования.И не уйду отсюда, пока их не получу.

Физрук Степнов мгновенно понял, чего хочет Женин папа, ипроизнес:

Ну, наконец-то... дождались!

А, Виктор Михайлович, старый знакомый, — повернулся к немуВладимир Петрович. — Опять вы?

Савченко замахал руками:

— Товарищи, остальные вопросы решим в следующийраз. Попрошу всех, кроме ВиктораМихайловича, освободить кабинет.

Пока учителя медленно выходили в коридор, Степнов подошел кЖене:

— Алехина, я же просил принести справку отродителей...

Женя стояла молча, не зная, что сказать, и смотрела в пол.

Вы к ребенку не цепляйтесь, — наскочил на физрука ее папа, —она еще несовершеннолетняя. А вы взрослый человек и никак в ум не возьмете, чтов ее возрасте главное — учиться.

Конечно, заприте ее дома, пусть света бе­лого не видит, —возмутился Степнов. — Она же должна со сверстниками общаться.

Пусть общается, есть масса времени на пе­ремене. А насчеттого, чтобы закрыть ее дома, — спасибо за идею.

Пожалуйста. Я всегда поражался, откуда вы, такие тираны,беретесь. Вы бы хоть иногда у нее самой спрашивали, чего ей хочется.

Нечего у нее спрашивать, — буркнул Владимир Петрович. — Покаона находится на обеспечении у родителей, будет делать, что ей говорят.

К спорящим мужчинам подошел Савченко:

Извините, что вмешиваюсь, господа. А что вы от нас-тохотите?

Я хочу забрать инструмент, — заявил Же­нин папа. — Инадеюсь, Николай Павлович, что вы проследите за тем, чтобы моя дочь близко не

подходила к этому мюзик-холлу. Иначе мне при­детсяобратиться в высшие инстанции.

— Виктор Михайлович, удовлетворите тре­бованиеродителя, — попросил директор, — изакончим с этим.

В спортзале Степнов вытащил из подсобки синтезатор и шмякнулна пол перед Жениным папой.

— Попрошу вас бережнее, вещь не ваша, —попросил тот, грозно глядя на физрука, — попор­тите товарный вид, а мне еще егопродавать.

Владимир Петрович вынес клавиши из зала, Степнов ушел вследза ним, оставив рыдавшую в углу Женю в одиночестве. Через несколько минут в залвлетели девчонки-«ранетки» и принялись успокаивать подругу.

Жень, ты не переживай, — начала Лера, — но вообще жесть...

Он правда их продаст, — всхлипнула Але­хина, — он материсказал, чтобы объявления по району расклеила.

Не реви, что-нибудь придумаем, — ободри­ла ее Аня.

После урока математики, где Борзова снова свирепствовала,Аня и Женя отправились в сто­ловую. Женя плюхнулась за стол и со скорбным лицомуставилась в одну точку, а Аня принесла компот и тарелку с булочками.

Спасибо, я не хочу, — грустно сказала Же­ня, глядя на булки.

Ну и зря. Очень вкусные! — заявила Аня. — Настроение от нихсразу поднимается, так что мне тоже не помешает. Когда меня Борзова к до­скевызвала, я думала все: конец света. До сих пор не понимаю, как пронесло.

Мне бы твои проблемы, — вздохнула Женя.

В эту минуту у Ани зазвонил телефон, на ди­сплее высветилось«любимый папочка». Откашляв­шись, девушка ответила официальным голосом:

Здравствуйте.

Привет. Как дела? — сказал Анин папа, не заметив, что что-тоне так.

А тебе не все равно?

Что-то случилось? — взволнованно спросил Михаил Алексеевич.

Да, ты нас бросил! И знаешь... не звони мне больше, я знатьтебя не хочу. — Аня выключила телефон и посмотрела на удивленную Женю. — Родакипоссорились, отец дома не ночует. Мама считает, что, если я не буду с нимобщаться, он быстрее вернется. Отцовские чувства, все такое...

Снова зазвонил мобильник, но Аня сразу от­ключила его.

Ты теперь презираешь меня, да? — вдруг спросила Женя.

Почему? — Аня непонимающе посмотрела на одноклассницу.

Потому что я и тебя обманула, и родителей. Они дали мнедвести баксов на репетитора, а я их на клавиши потратила, да еще и у тебявзяла. Просто мне так хотелось играть вместе с вами... Прости меня, а? Я тебеобязательно все отдам. Вот устроюсь на работу и с первой зарплаты сразу...

Ладно, работница, — улыбнулась Аня, — от­дашь долг врассрочку. Без процентов.

В это время Лера и Наташа переодевались в физкультурнуюформу. Завязав шнурки на кроссовках, Наташа достала из сумки расческу ислучайно выронила фотографию. Лера под­няла фото — на нем был изображен Маркинна скейте.