была дарственная надпись: «Любимой Лизоньке от забытого еюпоэта». Заметив, что Анин папа смотрит книгу, Лиза забрала ее у него из рук.

— И кто этот забытый тобой поэт? — спросилМихаил Алексеевич, продолжая рассматриватьобложку. — Галицкий! Этот неприятный тип!

— Мне кажется, мое прошлое не должно тебя волновать.— Лиза обняла Аниного папу, но он встал, словно собираясь уходить. — Я простонехочу об этом говорить, эта тема мне неприятна.

— Мне тоже, — хмуро произнес Михаил Алек­сеевич.

Хорошо, это тривиальная история. Я увлек­лась поэтом, которыйв жизни оказался баналь­ным прозаиком,

Если вы расстались, зачем он приходит?

Говорит, что ему необходимо хотя бы из­редка видеть меня,чтобы черпать вдохновение, иначе он не может творить.

Теперь ему придется черпать его в другом месте, — заявилАнин папа.

Ты мой Отелло. — Лиза кокетливо улыбну­лась и поцеловалаего.

За ужином Анина мама выглядела беспокойной.

Он сегодня звонил? Аня кивнула.

А ты что?

А я не брала трубку.

Ирина Петровна вздохнула.

Мам, а как вы с папой познакомились? Ты никогда нерассказывала.

Я училась в архитектурном, а он пришел к нам преподавать.Аспирант! Молодой красавец! Все девчонки сразу начали охоту. А у меня еговнешность вызывала подозрение: мужчина не должен быть красивым.

Ну ты же тоже красивая! — недоуменно сказала Аня.

Я — женщина. В общем, я совершенно не об­ращала на неговнимания, училась. А потом мы по­ехали на картошку, разговорились, подружились.Мы могли разговаривать часами — у него тогда был роман с моей однокурсницейМариной Краснощековой, даже не роман, а так, она просто бегала за ним, и я дажеподумать не могла, что между нами может быть что-то, кроме дружбы. А потом онпри­гласил меня к своему другу встречать Новый год. Я думала, там будет Марина,а он представил меня всем как свою девушку. Я удивилась...

А потом? —нетерпеливо спросила Аня.

Потом,.. Какая там учеба? Сплошная лю­бовь! А как твоймальчик поживает?

Какой?

Ну, с которым ты в скейт-парк ходила. Как его зовут?

Антон. Только он, к сожалению, не мой. — Аня тяжеловздохнула.

 Ну и хорошо! Будешь больше об учебе ду­мать. Все эти романысейчас ни к чему. Вот вы­растешь, найдешь себе человека...

Аня снова вздохнула и, войдя в свою комнату, взяла в рукигитару, села на кровать и наиграла печальную мелодию. Она больше не пойдет кАнтону. Зачем?  Чтобы опять строить из себя простую девчонку из параллельногокласса и на­блюдать, как Наташа ухаживает за ним? Навер­ное, Лера права — зачемим мешать. Но почему он пошел ее провожать тогда, если у него есть девучяка? Аеще этот Гуцул... Поцеловал ее, как будто они сто раз уже целовались. Чтоподумал Антон? Хотя ему, наверное, все равно.

Аня на кухне допивала чай и от нечего делать смотрела вокно. Из подъезда вышел их сосед с же­ной, они подошли к машине, мужчинапоцеловал жену, сел в авто и уехал. Как только она скрылась за углом дома,мужчина вернулся и посигналил. Из другого подъезда выскочила молодая блондинка,уселась в его машину; и они уехали вдвоем. Аня не могла понять, почему тот нескажет жене прав­ду. Когда-нибудь измена раскроется, и всем будет только хуже.Хотя всегда ли от правды становится лучше? Вот Анин папа признался маме, что унего есть другая женщина, и ушел из дома. Или Аня узнала, что Антон встречаетсяс Наташей, и вся жизнь как будто рухнула..,

Мысли девушки прервала вошедшая в кухню мама.

— Аня, ты почему омлет не съела? Посмотри, на кого тыпохожа, — кожа да кости! Ручки то­ненькие, ножки тоненькие, А еще хочет мальчи­камнравиться.

Ну, конечно, кому я могу понравиться? Я же урод! — Аняскорчила страшную рожу и, выско­чив из-за стола, побежала в коридор, повалив напути несколько табуреток.

А вот мебель здесь ни при чем! — прокрича­ла мама ейвдогонку.

Женя как раз отшила по телефону очередного покупателя, когдав дверь позвонили. Вынырнув в коридор, девушка увидела на пороге женщину вдубленке и мальчика лет восьми, с жадностью поедавшего чипсы из пакета.

Добрый день, меня зовут Кира Львовна, я вам вчера звониланасчет синтезатора, — пред­ставилась женщина Жениной маме. — А это мой сынМихасик. Сынуля, прекрати есть в чужом доме, это неприлично.

Инструмент в комнате, сейчас тапочки дам, — засуетиласьЕлизавета Петровна, но Ки­ра Львовна отодвинула ее и прошла в комнату в грязныхсапогах. За ней, роняя крошки от чипсов на пол, семенил Михасик.

Женя с грустью наблюдала за всей этой кар­тиной.

Почему продаете? — поинтересовалась Ки­ра Львовна, оглядываясинтезатор.

Дочка передумала, некогда, надо в институт готовиться, —пояснила Елизавета Петровна.

— Наш Михасик очень талантливый мальчик,его все учителя хвалят. Мы с мужем решили, чтопианино много места занимает, а эта вещь нам быподошла. Михасик, покажи, что ты умеешь.

Мальчик потянулся к клавишам жирными пальцами, но Женяперехватила его руку:

Инструмент нельзя грязными руками тро­гать!

Михасик, иди помой руки, — скомандовала Кира Львовна. — Асколько вы хотите за синте­затор?

Он стоит триста долларов, в рублях, конеч­но. — Женина мамапротянула чек.

Триста долларов он в магазине стоит, а я по­купаю подержанный.Могу предложить двести долларов.

Но это слишком мало.

Не думаю, что кто-то предложит больше.

В это время в комнату вошел Михасик, достал из карманаледенец и тут же запихнул его в рот.

— Будешь у нас великим музыкантом, — ласко­восказала Кира Львовна, глядя на сына, Михасик довольно замычал. — В общем, вотвам залог, вы подумайте, а вечером мы зайдем за инструмен­том. — Женщинапротянула Елизавете Петровнетысячу рублей.

Спрятав деньги в карман, Женина мама вздох­нула и с укоромпосмотрела на дочь:

— И угораздило тебя так накуролесить... Какты собираешься Ане долг отдавать?

Женя молчала.

— Я тут отложила на черный день, только это­го нехватит. — Елизавета Петровна достала из шкафа банку из-под крупы и вытащилаоттуда несколько купюр. — Ты только не обижайся на отца. Он бывает слишкомстрог, но он тебе толькодобра желает.

Женя молча собирала рюкзак.

Ты куда это так рано?

Хочу в одно место зайти, узнать про работу. — Женя взяла состола газету с объявлениями.