в воду, глубина была больше трех метров, а наш ребе не умеет плавать. На счастье, у него были при себе две маринованные селедки. Он взял их в руки, они ожили и вытащили его на берег.

— Слушайте, я в эту историю не верю. Чем вы это можете доказать?

— Вы же сами видите: наш ребе жив!

■

Два еврея прогуливаются. Начинается дождь.

— Открой свой зонтик, — говорит один.

— Это ничего не даст, в нем одни дыры.

— Так зачем ты его взял?

— Откуда я мог знать, что пойдет дождь?

■

Две одесситки ругаются:

— Ах ты, старая курва!

— При чем тут возраст?

■

Украинец стоит возле плаката: «Бей жидов, спасай Россию!» Прочитал и думает: «Средство дюже гарно, но цель?!»

■

Учитель рассказывает ученикам о мудрости Создателя:

— Если у человека недоразвито одно из чувств, справедливый господь развивает какое-нибудь другое чувство. Слепой не видит, зато у него хороший слух. Глухой не слышит, зато у него хорошее обоняние. Кто приведет еше пример?

Отзывается Венчик:

— У моего дяди, — говорит он, — правая нога короче, зато левая длиннее.

■

В еврейской семье родился ребенок. Счастливый отец приходит к раввину.

— Ребе, как мне лучше записать мальчика? На год раньше? Его на год раньше возьмут в армию. На год позже? Тогда он на год позже вернется из армии. Что делать?

— Запиши, как есть.

— Ой! Мне это даже в голову не пришло!

■

Госпожа Гольдман отправляет в Киев телеграмму: «Врач велел оперировать оперировать».

Вскоре приходит ответ: «Врач велел оперировать оперировать».

Телеграфист усмотрел в этом шифр и поставил в известность полицию. В полиции госпожа Гольдман объясняет:

— Я имела в виду: «Врач велел оперировать. Оперировать?» Муж ответил: «Врач велел оперировать? Оперировать!»

■

Три еврейских коммерсанта часто ездят по одному и тому же маршруту. Они уже знают все анекдоты: стоит только открыть рот, все кивают:

— Знаем!

Наконец они решают все анекдоты записать, пронумеровать и называть только номер, чтоб вызвать смех.

По пути заходит новый пассажир и с удивлением присматривается. Он просит принять его в игру. И зучив перечень анекдотов, он выкрикивает: «32!» Никто не смеется.

— Что случилось? — удивляется он, — это ж первоклассный анекдот.

— Да, — соглашаются попутчики, — но надо уметь его рассказывать.

■

В кондитерскую заходит пожилой еврей. Видит продавца-еврея и обращается к нему:

— Молодой человек, у вас пряники свежие?

Продавец, понизив голос, отвечает:

— Не советую: очень старые и заплесневелые.

— А печенье?

— Печенье?.. Знаете что, возьмите лучше пряники.

■

В советские годы.

— Рабинович, скажите, что такое счастье?

— Счастье — это жить в нашей советской стране.

— А несчастье?

— Это иметь такое счастье.

■

Изя поехал к родственникам в Кишинев и там скончался. Родственники думают, как бы подешевле сообщить семье об этом печальном событии. Придумали и послали телеграмму: «Изя — все». Через неделю приходит ответная телеграмма: «Ой».

■

Уволенный Рабинович обращается в юридическую консультацию:

— Может ли дирекция...

— Может!

— Но в таком случае, могу ли я...

— Не можете!

■

Во время гражданской войны новобранец Моня пишет письмо домой:

«Здравствуйте, мои дорогие! Я служу в конной армии Буденного, вышлите мне двести рубле!! на покупку лошади, так как здесь все служат со своими лошадьми».

Получает ответ:

«Дорогой Моня! Двести рублей на покупку лошади тебе не выслали, так как письмо твое не получили. Смотри, не попади служить во флот, а то нам придется покупать тебе крейсер. Целую, мама».

■

Мать говорит репетитору своей дочери:

— Иосиф, я вам плачу деньги за уроки физики, а не за поцелуи.

— Вы абсолютно правы, но я это делаю совершенно бесплатно.

■

Рефери считает над упавшим боксером:

— Один, два, три...

— Моня, — шепчет секундант лежащему боксеру, — до восьми не вставай.

— Хорошо. А сейчас который час?

■

— Сара, вчера мне хотели дать по морде!

— Откуда ты знаешь?

— Так если не хотели бы — не дали!

■

В Тель-Авиве собирают деньги на памятник Юрию Гагарину: это он первый сказал: «Поехали!»

■

Рабинович заполняет анкету. Вопрос: «Колебались ли вы в проведении линии партии?»

Рабинович пишет: «Колебался вместе с линией».

■

На празднике какая-то парочка уединилась в темной спальне. Спустя некоторое время слышен ее страстный шепот:

— Ах, Сема, ты еше никогда меня не любил, как сегодня. Наверное, это потому, что сегодня праздник.

— Нет, наверное, это потому, что я — не Сема.

■

В советские времена.

В кабинет директора гастронома врывается разъяренный еврей:

— Вы директор? Это вы повесили объявление: «Сметана евреям не продается»?

- Я.

— У вас есть совесть? Черносотенец!

— Тихо! Ша! Что вы орете, как ненормальный? Вы эту сметану пробовали?

■

Возле театра встречаются два еврея.

— Абраша, что ты здесь делаешь?

— Как что? Приехал с женой в театр.

— А почему не заходишь?

— Не могу! Сегодня моя очередь караулить машину.

■

Хаим обращается к Богу:

— Господи, почему ты так несправедлив ко мне? Рабинович по лотерейному билету выиграл «шестисотый» «Мерседес», Меерович — стиральную машину и пылесос, а я никогда ничего не выигрываю. Помоги, устрой мне хороший выигрыш в лотерею!

И услышал глас с небес:

— Я согласен. Но дай мне шанс — купи хотя бы один лотерейный билет!

■

Жена — мужу:

— Сема, почему ты не носишь обручальное кольцо?

— В такую жару?

■

Умер старый еврей. Его родня в магазине похоронных принадлежностей выбирает гроб.

— Как вы думаете, — спрашивают они продавца, — какой гроб лучше?

— Как вам сказать? Цинковые, они, конечно, долговечнее, зато деревянные полезнее для здоровья.

■

Объявление: «Кооператив „Исход44 снимет в аренду 1 метр государственной границы».

— Вась, ты вроде русский, а обрезанный?

— А у меня двойное гражданство.

■

Инспектор ГАИ останавливает мчащуюся «Волгу».

— Водитель, почему не горят задние огни?

Водитель выскакивает из машины и начинает бегать вокруг, извергая жуткие вопли.

— Да ладно, — говорит милиционер, — не волнуйтесь так, это же пустяк.

— Хороший пустяк! А где прицепной фургон, где моя Сара и дети?

■

Конферансье:

— Выступает квартет «Дружба народов»: Дорошенко — Украина, Газарян — Армения, Думбадзе — Грузия, Рабинович — скрипка.

■

— Здравствуй, Циля! Где твой Хаим?