класса!..

Нема выходит.

— Теперь ответьте мне на другой вопрос. Почему у рака такие выпуклые глаза?

Нема высовывается в дверь и кричит:

— Потому что он все это видел!

■

Пожилая женщина приходит к доктору. — Сколько вам лет? — спрашивает врач. — Ой, не помню точно. Подождите, подождите. Когда я выходила замуж, мне было двадцать лет, а моему Моне сорок. Теперь ему восемьдесят — вдвое больше... значит, мне — сорок!

■

— Рабинович, как вы думаете, на Марсе есть жизнь?

— Тоже нет.

■

В Нью-Йорке в публичный дом приходит клиент, долго перебирает фотографии девочек, пока не останавливается на Хасе Цацкес. Идет к ней, проводит с ней время и платит пятьдесят долларов. Через пару дней опять приходит и направляется к Хасе Цацкес. Потом третий раз, четвертый...

Хася спрашивает клиента:

— Наверное, я вам очень нравлюсь? Почему вы ходите только ко мне?

— Видите ли, ваш дядя Гершл из Филадельфии просил передать вам двести долларов. Ноя подумал, что деньги должны работать.

■

Во время войны перед атакой Абрамович пишет заявление о приеме в партию: «Если не вернусь, считайте меня коммунистом. Если вернусь — то нет!»

■

— Веня, ты знаешь, кто такой Август Бебель?

— Нет.

— Вот если б ты ходил со мной в кружок марксизма по средам и пятницам — ты бы знал.

— А ты знаешь, кто такой Шляпентох?

— Нет, а что?

— Вот если б ты не ходил в свой марксистский кружок, ты бы знал, кто бывает у твоей жены по средам и пятницам.

■

Начальник отдела кадров задумчиво смотрит на Рабиновича:

— Вы нам по профилю не подходите.

■

Кон в свои пятьдесят лет собирается жениться на двадцатилетней. Друг пытается его урезонить:

— Подумай: через двадцать лет тебе семьдесят, ей — сорок. Ну и что ты будешь делать с такой старухой?

■

— Алло! Абрам Соломонович дома?

— Еще дома, но венки уже вынесли.

■

Моня, спасаясь от дождя, вбегает в евангелистскую церковь. Там идет церемония причастия. Священник читает проповедь, а потом восклицает:

— Те, кто хочет войти в царство божие, встаньте!

Встают все, за исключением Мони.

— А вы, брат мой, не хотите предстать пред вратами рая?

— Хочу. Но к чему такая спешка?

■

Шадхен спрашивает жениха:

— Какую невесту вы себе хотите?

— Она должна быть красива, богата и образованна.

— Прекрасно! — говорит шадхен. — Но я из этого сделаю три партии.

■

Правительство Франца-Иосифа вследствие финансовых затруднений вынуждено обратиться к крупному еврейскому банкиру. Тот соглашается предоставить кредит. Назначен день подписания договора. Накануне банкиру звонит премьер-министр и говорит:

— Знаете ли вы, что ваш сын — опасный анархист? Я советую вам отправить его за границу, в противном случае мы вынуждены будем его арестовать.

В условленный день банкир приезжает во дворец императора, но категорически отказывается подписать договор.

— В чем дело, господин банкир? Вы хотите сказать, что не доверяете монархии?

— Тоже мне монархия! Спрашивается, как я могу серьезно относиться к государству, которое боится моего Моню?!

■

Гуревич отправил телеграмму в Кремль: «Товарищ Ленин. Помогите бедному еврею».

На следующий день его вызывают в органы:

— Гражданин Гуревич, вам что, неизвестно, что товарищ Ленин умер?

— Вот так всегда! Как для вас, так он вечно живой, а как для Гуревича — так он умер.

■

Старшина говорит новичкам в Афганистане:

— За каждого приведенного в плен душмана командование платит тысячу афганей.

— Сколько-сколько? — спрашивает рядовой Циперович.

— Тысячу! Только ты сначала поймай.

Циперович уходит в разведку. Два дня его нет, а на третий — он идет по дороге и ведет целую колонну пленных душманов.

— Принимайте, товарищ старшина! И не забудьте: за каждого по тысяче.

— Циперович, имей совесть! Вон ты их сколько привел. Давай хоть по пятьсот.

— Здравствуйте! По пятьсот я им сам плачу.

■

Мендель встречает в Париже знакомого еврея.

— Борух. что ты здесь делаешь?

— У меня свадебное путешествие.

— А где жена?

— Слушай, кто-то должен домашними делами заниматься?

■

Еврей отличился в русско-японской войне.

Ему предлагают награду на выбор: Георгиевский крест или сто рублей.

— А сколько стоит Георгиевский крест? --спрашивает он.

— Бессмысленный вопрос, — отвечает офицер, — сам крест стоит не больше рубля. Здесь речь идет о чести.

— Понимаю, — говорит еврей. — Тогда дайте мне 99 рублей и крест.

■

Два еврея проходят мимо КГБ. Оттуда со двора выводят верблюда.

— Хаим, — тихо говорит один, — ты посмотри, что они сделали с лошадью.

■

Пьяный кричит:

— Бей евреев и велосипедистов!

Другой пьяный:

— А велосипедистов за что?

■

Еврей заходит в магазин канцелярских товаров и спрашивает:

— Скажите, у вас есть ватман?

— Вышел, сейчас позовем.

— Да нет, мне нужен ватман для кульмана.

— Про Кульмана ему сами расскажете.

— Нет, вы меня не поняли! Я дизайнер!

— И без очков видно, что не Иванов.

■

Рабинович проходит мимо здания на Лубянке. На дверях висит табличка: «Посторонним вход воспрещен».

— Ха, мне это нравится! Можно подумать, что если бы они написали «Добро пожаловать», так я бы к ним пошел!

■

Циля возвращается домой в новых бриллиантовых сережках.

— Откуда? — спрашивает муж.

— Ой, ты не поверишь! Нашла на улице.

— Надо же! Вечно ты что-нибудь находишь. А я за всю жизнь один раз нашел в нашей постели кальсоны и то не моего размера.

■

В советские времена Хаймович пишет письмо в Израиль: «У нас все дорого. Простая курица стоит сто рублей».

Его вызывают в КГБ и говорят:

— Если вы будете писать такие письма, мы вас накажем.

Хаймович испугался, пришел домой и пишет новое письмо: « У нас все дешево. Сегодня пошел на рынок, смотрю, продается крупный свежий слон за восемьдесят рублей. Зачем, думаю, мне слон? Лучше я добавлю двадцать рублей и куплю себе курицу».

■

— Ой, вы знаете, у Изи такое горе, такое горе!

— Какое горе?

— Он умер.

■

В три часа ночи к Шапиро стучат.

— Кто там?

— Почтальон.

Шапиро открывает дверь, за ней — пять дюжих сотрудников КГБ.

— Шапиро, скажите, какая страна самая большая и красивая в мире?

— Конечно, наша Родина!

— Хорошо... А какая политическая система