— За слежку я прошу прощения, Дитрих, — опустив голову, сказал Мизраел, — слово даю тебе в том, что до прибытия гостей ею не пользовался. Только после того, как ты с Уталаком говорил… он меня этим совсем из равновесия вывел…

— Ты правда не жалеешь, что оказался не у Сиреневых драконов? — в лоб спросила Карнелла., сжав веер в своих тонких ладонях.

— Мама! — возмущённо рыкнули Мизраел и Гвинелла, но я поднял руку, прося их успокоиться.

— Нет, не жалею. Если всё получилось именно так, значит, так это и должно быть. Тем, более, как я уже сказал: мне нужна именно Меридия. Ну, попал бы я к Сиреневым драконам, ну нежился бы, обласканный своей доминантой, а потом бы выяснилось, что мы с Олесией друг другу не подходим. Нет уж, она заслуживает права на счастье не меньше, чем каждый, кто рождается на этом свете.

Однако Карнелла продолжала в упор смотреть на меня. И в этот момент я понял, что одной из её доминант был Янтарь, через который она силилась прочитать меня и понять, был ли я сейчас искренен. Да уж, Янтарь и Лазурь… опасная смесь. Весьма темпераментная, я бы сказал.

— Извините, — сказал я, в конце концов отворачивая взгляд и лукаво улыбаясь, — я не сильно обижу вас, если скажу, что вы слишком назойливы?

В этот момент кабинет наполнил смех. Смеялась Гвинелла, смеялся Мизраел, и даже Киртулик не смог сдержать улыбки.

— Прости нас, принц, — виновато кивнув, ответила седовласая драконица, снова раскрывая веер, — просто мы никак не ожидали от тебя такой реакции. Ты… нас, конечно, очень удивил, когда сказал, что понимаешь наши поступки по драконьим меркам, но ведь и мы стараемся понимать твои по меркам человеческим. А человека то, что вчера случилось, просто обязано было напугать.

— Но, тем не менее, мы очень рады, что это не так, — вмешался Мизраел, — тогда остался ещё один момент. Ты наверняка уже не раз задавался вопросом, почему ты так понадобился драконам.

— Да, — кивнул я. И, прислушавшись к внезапно вспыхнувшему во мне аметистовому теплу, неожиданно для себя продолжил, — но говорить сейчас об этом не хочу. Мы все устали, мы все взвинчены, у всех была непростая неделя. Предлагаю просто провести несколько дней в тишине и покое. И потом уже вернуться к этому разговору. Что-то мне подсказывает, что это очень важно, и обсуждать это вдогонку ко всему, что произошло за последние сутки, было бы неуместно.

— Да, Дитрих, — сказал Мизраел, — ты, конечно же, прав. Но начал я этот разговор из уважения к твоему праву узнать, наконец, правду. Если ты готов подождать, то подождём и мы. В таком случае, это всё.

— Отлично, — сказал я, — до завтрака ещё остаётся полчаса. Думаю, я успею размять свои крылья…

Когда за принцем закрылась дверь, четыре дракона посмотрели друг на друга, не веря своим глазам.

— Неужели это действительно с нами произошло? — спросила Гвинелла, — мы ведь не смели даже надеяться…

— Нет, Гвенни, — тихо сказал молчавший до того Киртулик, по-прежнему стоявший за спиной Хозяина Лазурного замка, — принц вновь умудрился всех нас удивить. О, он вырос, он заметно вырос с тех пор, как я в первый раз его увидел. Но, Мизраел, дружище, прошу тебя, не питай иллюзий: ему для этого пришлось приложить поистине титанические душевные усилия. И если ты, не приведи святой белый, в ближайшие недели оступишься в чём-то ещё, то проблем оберёшь и за тот раз, и за этот.

— Хотелось бы, конечно, чтобы он ещё раз к камням прикоснулся, — задумчиво сказала Карнелла, — интересно было бы посмотреть, что в нём поменялось.

— Карнелла, ну у тебя и запросы, — хмыкнул Киртулик, — вот зуб даю, если принцу когда-нибудь и захочется уйти отсюда, то только из-за того, что ты проявляешь к нему просто патологически жадное внимание. Да что там говорить, он сам, лицо королевской крови, в которого этикет железным молотом вбивался с младенческих лет, сказал тебе об этом почти прямым языком.

— Подстраховаться лишним никогда не бывает, — отмахнулась Карнелла, — ты бы лучше пошёл с ним на площадку, посмотрел его успехи, может, похвалил бы.

— Нет, — покачал головой Киртулик, — всё то, что мы сейчас будем для него делать, будет выглядеть как благодарность за эту ситуацию. И кроме злости и раздражения с его стороны это ничего больше не вызовет. Не стоит. Сейчас принцу как никогда нужно, чтобы его никто не трогал. Он находится именно в том состоянии, на которое мы даже не могли рассчитывать, и нам сейчас нужно сделать самую малость, чтобы ничего не испортить: оставить его в покое…

Я с удовольствием отметил, что запас прочности моих крыльев продолжает расти. В этот раз мне удалось продержаться в воздухе восемь с половиной минут. Ещё совсем немного — и будут долгожданные десять, после которых господин Киртулик начнёт учить меня новым вещам. А они впечатляли: рана, которую я вчера получил от того, что Меридия потеряла над собой контроль, была очень серьёзной. И любой, даже самый опытный лекарь возился бы со мной несколько часов. А Хитава… просто зализала такую рану за пару минут. Конечно, она сама сказала, что немалую роль сыграло то, что для меня с ней сошлись звёзды, и наши Доминанты оказались одинаковыми, но это всё равно очень воодушевляло.

По приземлении меня ожидал сюрприз в виде Хольдвига, пришедшего посмотреть на мою тренировку. Это было очень и очень странно, ибо принцы до сих пор сторонились меня и не изъявляли большого желания общаться. Впрочем, нетрудно понять, что изменилось. Не удивлюсь, если о нашем разговоре в кабинете Мизраела уже известно всему замку…

— Можно тебя на несколько слов, Дитрих, — нервно спросил Хольдвиг, дождавшись, пока я дематериализую крылья.

— Конечно, — вежливо кивнул я.

— Ты ведь идёшь на завтрак? Пойдём, поговорим по пути.

Идти на завтрак я не собирался, в моих планах было перекусить в своей комнате и как следует выкупаться. Не став, однако, упускать подходящий момент наладить отношения, я кивнул и направился в нужную сторону.

— Я… ну, в общем, это… хотел сказать спасибо… за сестру, — смущённо пробормотал он, — конечно, она вчера вышла из себя, но она не специально…

— Я же ясно дал понять Мизраелу и остальным, что не держу на неё зла, — с лёгким удивлением сказал я, — ну вышла из себя и вышла, с кем не бывает. Подрастёт — научится держать себя в руках.

Внутренне же я был невероятно горд собой. И тому имелся целый ряд причин. Во-первых, закатить истерику и устроить скандал — означало бы выставить себя слабаком и нытиком. А если я хочу выжить среди драконов — я должен сделать всё, чтобы обо мне не сложилось такого впечатление. Лишь показав себя сильным и устойчивым к таким ситуациям, я смогу в будущем избежать давления на себя. А если показать слабость характера — то я лишь дам им понять, что таким образом мной можно легко манипулировать. Во-вторых, я долго думал об этом сегодня утром. И я прочитал то, что они могут предположить, будто я хочу уйти к Уталаку. Они наверняка хорошо подготовились к этой ситуации и знали, как меня переубедить. В итоге я бы всё равно остался на Лазурном острове, но отношения со Старшими драконами были бы испорчены. А этого допускать ни в коем случае нельзя. Необходимо помнить, что у меня больше нет родины, нет дома, куда я мог бы вернуться в случае неудачи. Я теперь сам за себя — и любая ошибка может стать для меня роковой. Ну и, в-третьих, это вызвало во всём замке изрядный переполох. И мои Доминантные Цвета были очень довольны сложившейся ситуацией. В самом деле, введя в замешательство всё старшее драконье поколение, я испытал почти физическое наслаждение от этой ситуации.