— Да, вы правы, — кивнул я, — я не раз задавался этим вопросом. Меня, конечно, очень радует, что я полюбил Меридию, и что она тоже выбрала меня своей парой. Но изначальная причина должна быть в чем-то другом, верно?

— Именно, принц, — кивнул Мизраел, — истинная, изначальная причина совершенно в другом. Как я тебе уже говорил, мы, драконы, сильнее людей не только физическими или магическими возможностями, но и эмоциональными. Причём в последнем плане это проявляется настолько глубоко, что даже породило такое явление, как Цвет, определяющий черты характера. Не стоит думать, что жизнь несправедлива: разумеется, каждому приходится бороться за своё счастье, прикладывать для этого усилия, иногда огромные, но в конечном счете всё равно понимаешь: счастье ценно именно тем, как много ты выстрадал для того, чтобы его обрести. Свались оно тебе на голову, ты бы выкинул его прочь от себя, не раздумывая ни на мгновение. И лишь твои затраченные усилия определяют ценность достигнутого результата.

— И на нас, драконах, это сказалось пагубнее, чем на всех остальных. Вплоть до того, что нам за эмоции, не предназначенные для нас Цветами нашего характера, всегда приходится платить болью. Как ты уже знаешь, мои доминанты — Лазурь и Изумруд. Такие Цвета отвергают Янтарь и Сирень. Не пугайся, — успокаивающе добавил он, увидев, как я вздрогнул, — это совершенно не означает, что ты мне не нравишься или что я испытываю к тебе подсознательную неприязнь. Это означает лишь то, что стоит мне испытать эмоции, присущие этим Цветам, как приходится расплачиваться болью. Если я начну без оглядки отдаваться какому-то делу, позабыв обо всём на свете — меня настигнет боль. Если я начну хитрить, лукавить, скрывать что-то от других — меня настигнет боль. И, за небольшими исключениями, это карма каждого дракона: утвердив свой характер во время возвращения в небо, ты обречён жить с ним до конца своих дней. Особенно страдают те несчастные, кто своим союзом Доминант отвергают Золото: за любовь, за доверие, за нежность к своим детям приходится расплачиваться болью. Это ужасно жестоко и несправедливо. Киртулик всю жизнь от этого страдал и мучился. Ариадна с Хольдвигом тоже, по сути, на это обречены.

Дракон замолчал. Его глаза глядели куда-то вдаль, и видели что-то, что мог видеть только он. Из-за блеска в глазах мне показалось, что Мизраел сейчас заплачет, но моргнул и отвернулся.

— Однако, к счастью, от этого есть избавление, — продолжал Лазурный хозяин, — существует пророчество, которое гласит, что союз дракона с представителем любой другой расы может разрушить столь тяжкий для драконов порядок. Там много условий, но одно из них гласит, что союз обязательно должен быть между высшими представителями благородной крови. Так что да, предупреждаю твой вопрос: драконы-простолюдины нередко берут себе в супруги людей, но это всё не то. Скажу честно: я даже не знаю, до какой степени это возымеет эффект. Если бы исполнение пророчества сняло проклятие со всех драконов, то это было бы чудесно. Однако даже ради возможности отгородить от этой ужасной участи наше не рождённое потомство всё равно стоит рискнуть.

— Как… полностью звучит Пророчество? — спросил я.

— Долго цитировать, — махнул рукой Мизраел, — будешь в следующий раз в библиотеке — попроси Карнекира, чтобы он дал тебе посмотреть. Скажешь, что я разрешил. И именно поэтому ты так важен для нас, принц, — сказал старый дракон, глядя мне прямо в глаза, — даже если нам и суждено остаться под действием этого проклятия, так тому и быть: мы уже привыкли и смирились. Но если ваши с Меридией дети однажды смогут взлететь в небо, и при этом без оглядки на боль смогут любить, созидать, творить, действовать, мечтать, познавать… да и просто жить и наслаждаться жизнью… я свою жизнь готов за это положить.

В потрясении я молчал. Правда оказалась шокирующей. Мне следовало догадаться, что драконы не станут мириться с текущим положением вещей, что они будут просто обязаны искать выход. И какое же счастье, что звёзды сошлись для нас с Меридией, что мы оказались нужны друг другу, что мы будем вместе не только потому, что того требует долг, но и потому, что мы сами этого хотим.

— Так что расклад такой, Дитрих, — с грустной улыбкой сказал Мизраел, — и те, кто были здесь до тебя, не смогли дотерпеть даже до того, чтобы познакомиться с Цветами, не говоря уже обо всём остальном. Но ты всё ещё здесь — и это вселяет надежду, что однажды это будущее случится. О чём ещё ты бы хотел меня спросить?

— Расскажите, как умер Гиордом, — тихо попросил я, — мне кажется, я уже имею право об этом знать.

— Конечно, — грустно кивнул он, — пять лет назад здесь была принцесса одного из королевств материка Аоргат — конкретно, из Калцехиро. Звали её Голинор. Признаться, на неё делали очень большие ставки и возлагали великие надежды. К сожалению, нам с ней не повезло настолько же, как не повезло с тобой. Она несла в себе очень бешеное сочетание Цвета — Янтарь и Серебро. Бесконечные мечты с бесконечным желанием немедля их осуществить — казалось бы, прекрасное сочетание. Однако даже отсутствие так нелюбимым нашим родовым цветом Сирени не спасло ситуацию: она не принимала Лазурь. И воздействие на хрупкую девичью душу Лазури было просто убойным. Меньше, чем через неделю атмосфера нашего замка довела её до такого состояния, как довела в свое время и тебя. И Гиордом… он пожертвовал собой, он принял на себя тот опустошительный Лазурный удар, который предназначался для Голинор. Никто из нас принять на себя этот удар не смог бы — во всех нас Лазурь была как минимум третьим Цветом, и никто не мог направить его на себя, она бы просто проигнорировала все наши усилия. А вот Гиордом смог сработать магнитом для этой сокрушительной. И хотя он прекрасно знал, что его ждёт, знал, что за такое самопожертвование вместе с Лазурью Золото, жест жертвенности которого и означал данный поступок, просто разорвёт его душу на части. Но, тем не менее, он это сделал. И своим поступком он дал нам возможность продолжать поиски того, кто смог бы справиться с ролью, отведённой пророчеством. Если бы принцесса Голинор умерла, сам понимаешь, о подобном не могло бы идти и речи. Нашей расе просто объявили бы бойкот. Ещё вопросы?

— То есть вы, даже зная, что я почти полная копия Гиордома, всё равно готовы меня терпеть? — недоверчиво спросил я, — даже с учётом того, что вы не любите Янтарь и Сирень?

— Принц, ты опять всё не так понял, — терпеливо начал объяснять дракон по второму кругу, — это связь моих Доминант не любит Янтарь и Сирень. Сам я, разумеется, стараюсь относиться к тебе объективно, судить тебя по твоим поступкам, а не по качествам, заложенным от рождения природой. Да и говорить о тебе, как о полной копии Гиордома было бы неправильно. Ты человек, а, значит, способен менять свой спектр Цветов. А это — дар, ради которого любой дракон вынесет какие угодно трудности и муки. Конечно, твои Доминанты останутся при тебе навсегда — ну разве что ты испытаешь в своей жизни колоссальное потрясение, но даже это не гарантирует подобного результата. Да, некоторые из нас изначально отнеслись к тебе слишком предвзято, но на то я здесь и Хозяин, чтобы дать всем время отвлечься от предрассудков и позволить им узнать тебя лучше, равно как дать время и тебе получше узнать всех остальных. И поверь, когда я смотрел, как ты тренируешься с Хольдвигом, как запросто нашёл с ним общий язык — для меня нет чувства отраднее. Это говорит о том, что всё, что случилось до этого, случилось не зря. Ещё вопросы?