– Замечательно. Все так все! А чего отменя хотите?

– Вы Арина Виолова?

Ну вот, вопросы пошли по кругу! Точно, с радиомужик. Ни за что не стану злиться!

– Она самая.

– Или Виола Тараканова?

– Совершенно справедливо.

– Я знаю все.

– Замечательно. Все так все! А что вам отменя надо? – с легким смешком спросила я.

Посмотрим, кто кого! У меня времени навалом,могу хоть до утра дудеть в одну дуду, а шоу на радио имеет четкие временныеграницы, очень скоро ведущему придется спасовать и раскрыться.

– Я знаю все, – зудела трубка.

– Отлично! И дальше что?

– Спустись вниз и возьми письмо.

– Куда? – изумилась я. – Непоняла.

– Иди к воротам, возьми пакет в почтовомящике, – приказал незнакомец и отсоединился.

Я уставилась на пищащую трубку. Значит, дядькане с радио. А кто он?

В полном изумлении я нацепила халат, вышла издома, добрела до ворот, вытащила из металлического короба темно-желтый конвертбез всяких надписей, вернулась в дом и вскрыла его.

Внутри оказались три фотографии. На одной былзапечатлен симпатичный, даже красивый мужчина лет сорока, одетый в элегантныйкостюм, белую рубашку и слишком яркий розовый галстук. В правой рукенезнакомец держал бокал с коньяком, на лице мачо играла самая нежная улыбка,явно предназначавшаяся даме в черном шелковом платье, которая почти вплотнуюприблизилась к красавчику. Я бросила взгляд на незнакомку, отметила, что прикидей чуток великоват (наверное, дама нечастый гость вечеринок, вот и взяла платьенапрокат у приятельницы, не покупать же ради одной тусовки дорогой наряд). Ноне успела эта мысль возникнуть в голове, как меня озарило: это же я! ВиолаТараканова собственной персоной!

Следующее фото посвящалось тем же героям, но виной ситуации. Мужчина, обняв меня за плечи, открывал дверь моего джипа. Мыявно собирались куда-то ехать.

На третьем снимке я была уже одна. Я выходилаиз чужого дома, но… в каком виде! Вместо платья на мне криво сидел большоймужской пуловер. Плечи его свисали до локтей, обшлага рукавов почти волочилисьпо полу, на голове сидела черная шляпа с полями, к груди я прижимала белыйпластиковый пакет с надписью: «Издательство «Марко». Больше всего я смахивалана удравшую из поднадзорной палаты клиентку психиатрической лечебницы. Хорошо,что сейчас вернулась мода на легинсы вкупе с огромными вязаными вещами: а тонедалеко бы я ушла… Хотя нет, народ на улице вряд ли обратил особое внимание начучело в шляпе, нынче в Москве и не такое можно увидеть. Но вот странность: ясовершенно не могла вспомнить ни встречу с парнем с первых двух снимков, нипоездку с ним в автомобиле! И в моем гардеробе нет таких вещей – ни свитера, нишляпы!

Пребывая в полнейшем недоумении, я завариласебе чаю и снова принялась внимательно изучать фото. Ну-ка, ну-ка, что у настут? Мужчина с бокалом и я в черном платье. Интересное кино! Вообще-то я всегданошу брюки. Даже вечером, если предстоит отправиться на некое мероприятие, янадеваю штаны – шелковые или бархатные. Потому что хорошо знаю: мои ножки неотличаются особой красотой, их не следует выставлять напоказ. А тут платье, и внем я! Ну и ну! А что там виднеется за спиной мачо? Сцена, над ней плакат:«50-я не последняя, она…» Окончание надписи не влезло в кадр, но я уже поняла,где был сделан снимок.

В начале недели писательница Бустиновапрезентовала свою пятидесятую книгу. Торжество она устроила в пафосномресторане, денег не пожалела, позвала кучу народа, мне тоже вручили билет.Честно говоря, я была удивлена, получив приглашение. Люблю детективыБустиновой, считаю ее очень талантливым автором, но дружбы с Татьяной не вожу.Мы, правда, иногда встречаемся в издательстве, мило кланяемся друг другу и дажеперебрасываемся парой слов, но на этом наши отношения исчерпываются.

– Изволь прилично выглядеть, –приказал мне накануне акции Федор, ранее заведующий отделом пиара и рекламы«Марко», а теперь один из вице-директоров издательства.

– Постараюсь, – кивнула я.

– Никаких брюк!

– Но почему?

– Там будет весь бомонд! – рявкнулФедор. – Платье обязательно! Усекла, киса?

Я кивнула и слегка приуныла. Приобретатьдорогую шмотку ради одного выхода в свет не хотелось. Но я быстро нашла решениепроблемы. Позвонила Нине Калугиной и спросила:

– Скажи, у тебя не найдется черное платье?

– Штук десять на плечикахболтается, – ответила Нинка.

– Дашь какое-нибудь на один вечер?

– Бери любое, – предложила щедраяКалугина.

Я рванула к подруге и отыскала в ее необъятномгардеробе подходящий наряд. Одна беда: Нина крупнее меня, и платьишко, вместотого чтобы сидеть в обтяг, было слегка свободным.

– Не парься, – махнула рукойКалугина, – никто не заметит. Главное, не появляйся на тусовке первой.Если назначено к семи, раньше девяти вечера не входи в ресторан.

– Почему? – спросила я.

– Дурища, – снисходительноулыбнулась Нина. – Как ты думаешь, зачем люди ходят по тусовкам?

– Поесть, выпить, повеселиться,поздравить приятелей с праздником.

– Наивняк! – засмеяласьКалугина. – Жрут и клюкают на сейшенах только вечно голодные журналюги и профессиональныетусовщики. Последние даже не гнушаются принести с собой пакетик и сложить тудакое-что со стола – на завтрак пригодится. Нормальный человек хавать дерьмо нестанет, да и выпивка, как правило, бывает дрянь. На вечеринку прутся из желаниязасветиться, мордой поторговать, попасть в объектив. Когда гость идет косяком –журналисты выбирают самых пафосных и гламурных. А потом им снимать некого,держат аппаратуру наготове в ожидании скандала, и тут новый гость, все камерыего. Ясно? И на платье никто не посмотрит, люди уже набухаются.

Я усвоила урок и блестяще справилась сзадачей. Нинка, как всегда, оказалась права: писательница Арина Виолова,приехавшая с двухчасовым опозданием, собрала около себя всех писак, вечерпрошел на редкость удачно. Была лишь одна маленькая шероховатость – изображаяиз себя звезду, я слишком резво отхлебывала из бокала шампанское и очень скороперестала соображать. Последнее, что я помню, – ко мне с рюмкой в рукеподошел заведующий отделом прозы Иван Кочергин, приятный мужчина, внешностькоторого сильно портит большое родимое пятно на лысой голове.