стояла Мая. В руках она держала две большие книги. Прижимала их к груди.

— Мама! — сказала она. — Что ты тут делаешь?!

Герцогиня вновь вздрогнула.

— Здравствуй, доченька. Пришла тебя проведать.

— Меня?!

Мая так плотно сжала губы, что те побелели. Нахмурилась.

— А кого же еще? — сказала герцогиня. — Тебя. Я по тебе соскучилась.

— Мама!

Мая топнула ногой. Ее щеки налились румянцем. Мне вспомнились слова Жасмина: «как наливные яблочки».

— Я повторяю: зачем ты здесь?! — сказала Мая.

Герцогиня шагнула в сторону от меня. Сказала:

— Доченька, не нужно так кричать. Пока ждала тебя, познакомилась с мальчиком. Мы с ним немного поболтали. Только и всего.

— Пупсик!

Мая бросила книги на кровать, указала мне рукой на дверь.

— Подожди снаружи! Оставь нас с мамой наедине.

«Похоже, намечаются женские разборки», — сказал я.

Поспешил на выход. Желания оказаться в эпицентре семейного скандала у меня не было.

«А жена у нас… боевая!» — сказал Ордош.

«Все они боевые. С родителями. И с мужьями. Если те им это позволяют».

«Это ты у своих продажных женщин такое узнал?»

«В книжке прочитал. В детстве».

Я выскочил из комнаты, оказался между двумя мускулистыми телохранительницами герцогини. Те не обратили на меня внимания, словно я бестелесный и невидимый призрак. Продолжали контролировать взглядом каждая свою часть коридора.

Я остановился, одернул фартук.

«Твоя Мая все испортила», — сказал я.

«Еще повезло, что она не застала более откровенную сцену».

«Кому повезло? Ей? Или герцогине? Мне бы повезло, если б эта откровенная сцена все же случилась».

«Считай, Сигей, что сегодня не твой день».

«Точно. Значит, будем печь пирог».

Перед тем как закрылась дверь комнаты, я успел услышать очередное восклицание Маи:

— Мама!..

* * *

В кухню вошла Чайка.

— С кем это Мая ругается? — спросила она.

Я растирал в ступке кристаллы софажа. Смешаю их с двойной шипучкой, которая в книге Волчицы первой именуется взрывницей. Пусть в семислойный пирог эту смесь и не добавляют, но я четко представлял, какой получится у теста вкус: девчонки неделю пальцы после пирога будут облизывать!

— Ее пришла проведать мама, — сказал я.

— Кто? Великая герцогиня? Она здесь?

Я кивнул.

— Ух ты! То-то гадаю: что это за мордоворотки дежурят около вашей двери. И чего Мая так раскричалась?

— Понятия не имею. Почему дочери ругаются с мамами?

— Я-то откуда знаю? — сказала Чайка. — Если бы я таким тоном разговаривала со своей родительницей — она бы мне челюсть на бок свернула. Пойду-ка я в свою комнату. Не хочется попасть под горячую руку ни к герцогине, ни к Мае.

* * *

— Я принесла тебе книги, — сказала Мая.

Она пришла, когда я ставил пирог в духовку.

— Спасибо.

— Положила их на твою кровать.

— Хорошо.

— Мама ушла, — сообщила Мая.

Я промолчал.

— Пупсик, прости, что я так кричала. Испугала тебя?

Мая посмотрела мне в глаза.

— Несильно.

— Я разозлилась, когда увидела, как она… разговаривает с тобой.

— Почему?

Мая отвела взгляд.

— Моя мама относится к мужчинам по-особенному. Не как другие женщины. Что она тебе говорила?

— Приглашала в гости.

Мая вновь повернулась ко мне.

— Правда? — спросила она. — Какая прелесть! А мне сказала, что успела сделать тебе только пару комплиментов.

— И это было.

Мая сощурилась.

— Вот!.. ладно, мамочка! — сказала она. — Прелестно. Я тебе это припомню.

— А в чем дело?

Девушка махнула рукой.

— Не обращай внимание, Пупсик. Ты не поймешь.

— Почему?

— Это все… очень сложно. Что у нас будет сегодня на ужин?

— Пирог.

— Замечательно. Пойду переоденусь.

* * *

Книги я взял в руки только после ужина.

«Толкование рун» за авторством Волчицы Первой. И «Рунные схемы» того же автора.

Потертые тяжелые издания с плотными пожелтевшими страницами.

Я раскрыл одну из книг, взглянул на иллюстрации.

«Усаживайся поудобнее, Сигей, — сказал колдун. — До сна ты должен пролистать обе. Чтобы я не мучился от любопытства, пока ты дрыхнешь».

* * *

«Вставай, дубина! Просыпайся!»

Я с трудом разлепил веки.

В комнате темно. На залитой лунным светом стене покачиваются тени деревьев. Сопит на своей кровати Мая.

Мне кажется, я только-только уснул. Ордош до полуночи заставлял меня листать страницы книг.

«Что тебе нужно, колдун? Ночь еще. Дай поспать».

«После поспишь, дубина. Держи».

В моей руке появился стеклянный шар на металлической подставке — накопитель. Я едва не выронил его от неожиданности.

«Что ты делаешь?» — спросил я.

Этот наполненный магической энергией большой накопитель — самая дорогая покупка из тех, которые мы совершили в местных магазинах.

«Помолчи немного».

Я послушно замер. Сидел неподвижно на кровати, смотрел на голубое свечение шара, слушал сопение Маи.

Боролся со сном.

«У нас получилось, Сигей!» — сказал Ордош.

Я вздрогнул. Открыл глаза — сам не заметил, как веки сомкнулись.

«Что получилось?» — спросил я.

«Я разгадал секрет этой штуки, — сказал колдун, — научился восполнять наш запас маны из накопителей. Поздравляю: теперь мы не зависим от наличия крыс и голубей, можем магичить сколько угодно».

Мои руки снова пусты: накопитель вернулся в пространственный карман.

«Здорово, — сказал я. — Молодец. Утром расскажешь. Обо всем. Подробно».

Я зевнул, уронил голову на подушку и тут же уснул.

Глава 8

Утром меня разбудил Ордош.

Я какое-то время лежал в постели, вспоминал свой сон. Старался не обращать внимания на насмешки колдуна.

Сон был, мягко говоря, странный.

Мне снилось, что в общежитии снова вечеринка. Я пил с Маей на брудершафт. Потом флиртовал с ней. Мое красноречие произвело на девушку нужное впечатление.

Я собрался было установить с Маей более тесный контакт, но вдруг задумался: я должен усадить девушку себе на колени, или мне нужно пересесть на колени к ней?

Решая эту сложную задачку (логика говорила, что слабый пол в этом мире — я, но заставить себя с ней согласиться я не мог), заметил, что девушка принялась меня целовать, срывать мою одежду. Все еще не решив, как должен действовать, я хмыкнул, получив удар под дых.

Глупые мысли исчезли из головы.

Мая забросила меня себе на плечо. Мой нос уткнулся в ее косу, руки повисли. Девушка похлопала меня ладошкой по ягодицам и понесла к кровати.

Что случилось потом, я не увидел: на мое счастье, этот кошмар прервал колдун привычным: «Дубина, вставай».

«Слушай, колдун, — сказал я, — а действительно, кто к кому должен был сесть на колени?»

Посмотрел на все еще спящую Маю. Девушка лежала на своей кровати, положив руки за голову и приоткрыв рот. Посапывала.

«Какая разница кто и где сидит? Ты думаешь о ерунде. Я точно