– Хорошая вещь, качественный фарфор,дорогая фирма, – похвалила Надя. – В чашку был налит кофе, с сахароми молоком. Думается, третьего ингредиента имелось больше, чем первого.Фигурант, скорее всего, сначала побаловался арабикой, а затем влил в немытуючашку молоко.

Я вздохнула. Все правильно, любимый рецептДаны: чайная ложка кофе на ведро сливок.

– А ишо тама наполнитель есть, –начала дурачиться Чемко, – толстый-толстый слой шоколада.

– Шоколада? – растерялась я.

– Шутка, – хмыкнула Надя, –наверное, неудачная. В остатках исследуемой жидкости обнаружены следы рецитола.[6]

– Это что за зверь? – изумиласья. – Впервые слышу такое название.

– И слава богу, – не меняясерьезного тона, заявила Надежда. – Препарат прописывают больным болезньюПаркинсона. Он улучшает координацию движений, у некоторых вообще купируетдрожание конечностей.

– Замечательное лекарство, –протянула я. – Но зачем его принимать Дане? Она ничем не болела.

– Рецитол растворили в кофе, –объяснила Надя. – Лекарство имеет характерный горький вкус, поэтому вчашку положили побольше сахара. Впрочем, если человек ощутит горечь, то ненасторожится, подумает, что это от кофе.

– В чашке был сахар? – с запозданиемпоразилась я.

– Ну да. А что удивительного? Многиеподслащивают кофе.

Я озадачилась. Дана не любит сладкие напитки!

– А что случится со здоровым человеком, еслион примет рецитол? – спросила я через секунду.

– Ничего хорошего, – пояснилаНадя. – Гарантированно возникает сильная головная боль. Рецитол – мощноесосудистое средство, оно резко меняет давление, может привести к потересознания или его спутыванию, к крайней послушности человека, покорности. Всезависит от дозы. У некоторых людей возможен даже паралич, который черезопределенное время пройдет, но того, кто принял лекарство, напугает до паники.Было у нас дело, там, правда, использовалась другая фармакопея, но аналогичногодействия. Жена мужу в грейпфрутовый сок его сыпала, супруг без движения падал,а врач микроинсульт диагностировал. Баба так мужика запугала, что тот всеимущество на нее перевел: квартиру, дачу, машину, счет в банке. Решил, что емупомирать скоро, зачем женушке лишние хлопоты с наследованием. А она захапаланажитое и развелась с идиотом. Круто?

– И такое сильнодействующее лекарствоможно свободно купить? – ахнула я. – Ну и порядки!

– Его отпускают лишь по рецепту, –«успокоила» меня Надя, – но, сама понимаешь, возможны варианты. Теперь оботпечатках.

– Они есть?

– Да.

– Вот здорово! Можно определить, кому онипринадлежат?

– Легко.

– И в базе есть данные?

– Ага.

– Скажи, пожалуйста, чьи?

– Виолы Ленинидовны Таракановой, –отрапортовала Чемко. – Ты попадала в поле зрения милиции, у тебя бралиотпечатки и внесли в комп. Помнишь?

– Да, – промямлила я, – былодело. Значит… значит…

– Я выполнила твою просьбу, –перебила меня Надя, – долг платежом красен.

– Помню про журнал.

– Забудь! – приказала Надя. –Лучше помоги моему Сережке книжку издать. Он написал рассказы, хорошие. Кому изнаших ни читал, всем нравятся!

– Это непросто, – призналась я.

– Мне тоже было нелегко тратить свойзаконный обеденный перерыв на анализ, – напомнила Надя. – К тому же,если начальство об этом узнает, три шкуры с меня спустит! Однако я постаралась.Теперь твой черед.

– Я тоже приложу все усилия, чтобы тебепомочь.

– Надеюсь, – отчеканилаНадежда. – Иначе больше на меня не рассчитывай!

Езда по Москве теперь напоминает цирковоепредставление. Нужно проделывать прямо-таки акробатические трюки, если желаешьпередвигаться в потоке машин, порой приходится нарушать правила, выскакивать натротуар и даже изображать слалом между злыми пешеходами. Впрочем, людей можнопонять, никому не понравится шарахаться испуганным зайцем от автомобилей. Ночто делать, если надо повернуть направо и у светофора горит разрешающаястрелка, а впереди стоит, загораживая проезд, джип, за рулем которого сидиттупица, решивший ехать прямо и только прямо? Ну зачем тогда становился вкрайний ряд?

Произнося сквозь зубы отнюдь не парламентскиевыражения, я заехала на пешеходную зону и, втянув голову в плечи, поплелась затолпой прохожих. Всего-то осталось миновать несколько метров…

– Др-р-р-р, – полетел свист.

Я послушно затормозила. Вот оно, счастьегоспожи Таракановой! Если бы сейчас я стояла в очереди за внедорожником,перегородившим дорогу, то никакого гаишника в радиусе километра не нашлось бы.Но стоило мне заскочить на тротуар, как владелец полосатого жезла уже тут кактут, идет по асфальту с радостным блеском в глазах.

– Сержант Самойлов, – представилсяпатрульный, – нарушаем правила?

– Джип мешает повороту, почему вы его нештрафуете? Он не в том ряду стоит! – попыталась отбиться я.

– Ваши права! – не пошел на контактгаишник.

– У меня спецталон, – грустновздохнула я, протягивая кожаную визитницу.

– Где? – оживился гаишник иперелистнул прозрачные «кармашки», куда были вставлены документы.

– В страховке лежит, – пояснила я.

Сотрудник ДПС вытащил спрятанную мноюсторублевку, ловко сунул ее в свой карман и нахмурился.

– Это теперь не спецталон! Штрафыувеличены.

Делать нечего, пришлось вынимать кошелек.

– Сколько?

– Тысяча!

– Обалдел? – рассердилась я. –Двести.

– Пятьсот, – сбавил сержант. –И ни копейкой меньше! Иначе права отберу, замучаешься их назад получать.

– Держи, тут четыре сотни, – мрачносказала я. И не удержалась от упрека: – Хотела себе крем для лица купить, да,видно, не судьба, ты повстречался.

– Еще сотняшка! – нахмурилсясобеседник.