А, клинок у тесака смотрелся весьма, весьма … Сантиметров под семьдесят. Метать такой на короткой дистанции не сподручно, что упрощало, а вот фехтованием побаловаться соблазнительно. Что и попытался изобразить фигляр-неудачник. Носорог мушкетерствовать не стал. Всадил две пули злодею в правое плечо и навел ствол пистолета на левое колено на всякий случай. Не потребовалось. Правая рученька вместо богатырского замаха, обвисла тряпочной куклой. Нож брякнулся на каменный пол.

— Что тут у вас? — заглянул из коридора Иван.

— Танец с саблями, бляха-муха, — Еремеев кивнул на стонущего боевика. — Хачатурян долбанный.

— Перевязывать будем или пущай гордо сдохнет?

— Перевяжем, не звери. Люди за кровопускание дурной кровушки деньжищи не малые платят. Мы же, без корысти, даром.

— Ага, — на манер вурдалака оскалился Хоттабыч. — Ослабнет чуток, сговорчивей станет.

Глава 7. «Последний довод королей»

На удивление терраса пребывала вполне в приличном состоянии. Нет, не с иголочки, но деревянный пол обновлен явно не так давно. Крыша с решетом не ассоциировала, да и в стенах дыры с арбуз отсутствовали. Они, конечно, «парадным» коридором не воспользовались. Двигались по землице вдоль террасы. Под ноги смотрели, головой на триста шестьдесят вертели, ушки на макушке держали и ноздрями воздух фильтровали. На предмет запахов. Животным запахи много, о чем говорят. Люди в таком деле крепко отстают, но инстинкты при экстриме включаются и результаты порой выдают будьте любезны.

— Больничкой тянет, — прошептал в самое ухо Лях. До светящегося окна было метров одиннадцать. Александр согласно кивнул и жестом скомандовал двигаться дальше.

— Тук, тук, тук, — раздалось в наушнике.

— Кого ещё…, — мысленно проворчал он, продолжая красться параллельно террасы.

— Тут, тук, тук, — не унимался «дятел» в эфире. Капитан, беззвучно ругнувшись, остановился и медленно опустился на одно колено.

— Тук, тук, — ногтем указательного левой руки он постучал по микрофону рации. Предварительно переключив уоки-токи на передачу.

— Босс, — обрадованно зачастил голос Носорога в наушнике на русском, едва Кайда вернул рацию в режим приема. — Мы тут занятным телепузиком обзавелись. Нагородил тут с три короба, без бутылки … Вам бы послушать.

— Жди, скоро будем, — прошептал Александр. Покрутил головой, прислушиваясь к звукам вокруг. Поймал взгляд Варшавина. Дюжина жестов и … Процессия шагает вперед, в смысле назад.

Кайда, держа на физиономии мину профессора от энтомологии, разглядывал блондина.

— Швед, говоришь, — бросил он Еремееву на немецком. Тот за спиной шуршал упаковкой чего-то съедобного, стремясь делать это тихо. Но, ароматный запах, что плавал в комнате, наполняя рот слюной. — И, что швед, хорошо дома?

Блондин отвечать не стал, лишь кивнул головой. Не по причине гордой скромности. Не до неё, когда руки-ноги обмотаны скотчем без экономии, да и на губы не пожалели липкой ленты.

— Поди мать-старушка ждет не дождется?

Опять кивок. Даже два.

— А, на кой сюда приперся? Грабишь, людей убиваешь. Нехорошо, друг Карл. Не Карл? Дак нам пофиг. Finita la commedia.

— Жаль старушку, — хрустя чипсами, Николай встал рядом с капитаном и добавил на русском. — Пулю в лоб и все дела?

Швед подпрыгнул на кушетке, точно шилом ткнули в пятую точку.

— Ммм, нгм, — с заклеенным ртом членораздельно говорить сложно, кто спорит.

— Чё то вякнуть хочет, — вытянув последнюю порцию чипсов, Носорог сунул изодранную упаковку в карман. Потер запачканные пальцы о рубаху под бронежилетом. — Открыть пасть?

— Типа последнее слово? — равнодушно вздохнул Александр, продолжая изъясняться на немецком. — Вдруг заорет?

— Не успеет, — осклабился старший лейтенант, беря в руку мачете, что лежало на столе. — Я его того. Бритвой по горлу и … В колодец.

Лях, включив на смартфоне шведа режим ночной съемки, подмигнул тому:

— Спилберг со своим «Рядовым Райном" отдыхает. Будем, хмм. Блондин физиономию отворачивать не стал, но и радостью она не осветилась. Буркнул, баюкая тубус РПГ-26 в левой руке. Правая, перебинтованная до плеча, висела плетью:

— Я готов.

Варшавин, нажав кнопку, прекратил съемку:

— Расклад такой. Скоренько делаем ещё пару фоток. Потом мой товарищ, наводит РПГ на сараюгу, что у дувала. БК там? Не путаешь? Верю-верю. Он держит, ты нажимаешь на спуск. Усёк?

— А, ты снимаешь на меня компромат, — криво усмехнулся швед.

— Дружище, — Виталий угрюмо уставился на него. — Шанс героически сдохнуть у тебя в руках. Только мигни. Отговаривать не стану. Твой выбор. Либо в Джеймс Бонды, либо к чертям в преисподнюю. Поди заждались?

— Давай снимать, — отвернулся тот. — На небеса ещё успею. Тем более к Дьяволу.

— И, без фокусов, — Носорог положил ладонь на его забинтованное плечо. Давить не стал. Обозначил только. — Это приятель мой гуманист по жизни. У меня ж такой дури отродясь не имелось.

Скандинава отпустили, когда до развилки осталось с версту. Кайда на прощание сфотографировал нового «друга» в обнимку с начальником ПМТО. Кап-три лицо официальное, где-то даже публичное. А, декорации что надо. Зарева с фейерверками в ночном небе полыхают до сих пор. Явки-пароли и прочие аксессуары профессии лазутчика по совместительству обговорили до того. Александр вполне искренне пожелал Карлу удачи. (Прилип как-то псевдоним, знаете ли. А, что. Вполне себе). На том и расстались. Носорог образу злодея изменять не стал. Сверкал глазами, стоя с автоматом на перевес, подпирая кузов. А, Варшавин (опять же согласно роли), крикнув:

— Момент, дружище! — притащил пластиковую бутылку с водой, прокомментировав, мол в дороге пригодится и что увидимся скоро пренепременно. Оставив Карла в некой задумчивости, они сели в грузовичок и укатили. Дороги разошлись. Пока. С’est la vie. Что ж поделаешь.

Чайки то носились, уподобляясь штурмовику на боевом курсе, то барражировали в прозрачном небе, а то вдруг, спикировав на памятник Затопленным кораблям, пингвинами замирали на гранитном основании.

В цивильном Терентьев походил на бодрого отставника. Их тут пруд пруди. База флота никак. Кушал себе мороженое в вафельном стаканчике, жмурился от яркого солнышка, что прожекторным лучом шлифовало гладь Севастопольской бухты, да вел неспешную беседу с явным приезжим. Вон физиономия какая кофейно-кирпичная от загара у того. Не по здешним местам в эту