тебя, Ава», – шепчет Ченс на ухо, придерживая за талию, будто я могу в любую секунду разбиться.

Он поцеловал меня и сказал, что любит, а я напрочь забыла! Охренеть!

Я моргаю.

К тому моменту я уже напилась, но слова горят в памяти. Что я ответила? Не знаю, но, когда подняла голову с плеча Ченса, не поцеловала его, а встретилась с блестящими серыми глазами Нокса Грейсона. Он смотрел на меня, стоя буквально в паре шагов. Так близко, что я могла протянуть руку и коснуться его неулыбчивого лица. Могла разжать стиснутые в кулаки пальцы.

Когда наши взгляды пересеклись, он втянул в себя воздух.

Ченс целовал мою шею, а я дрожала, смотрела на Нокса и видела… Я видела его настоящего. Его гнев, смешивающийся с желанием. Страсть и тоску.

В свете костра он прижал два пальца к губам, а потом послал мне воздушный поцелуй. Тогда зрение туманил алкоголь, но сейчас я вижу, с каким сожалением он отвел взгляд от нас с Ченсом.

А потом обнял Тони, проводил к машине и открыл перед ней дверь. И уехал. А я… Я осталась.

Когда я поднимаю глаза, они все еще стоят на пороге, так и не двинувшись с места.

Он наклоняется к ней, и сердце болезненно замирает. Дыхание учащается. По позвоночнику пробегает тревога.

Хочется топнуть ногой, но я сдерживаюсь.

Хочется крикнуть: «Посмотри так на меня снова!»

Меня толкают в плечо. Потом дергают за руку.

– Ава, ты слушаешь? – доносится мужской голос; вздрогнув, я оборачиваюсь на его обладателя.

– Ну? – рявкаю я на Ченса. Тот давно стоит рядом. Заметив, что цепляюсь за парту, я разжимаю руку и выпрямляюсь. Оглядываюсь. – Где Бруклин?

Он краснеет.

– Уже ушла. Ава… – И замолкает, хлопая ртом.

– Чего тебе? – Снимаю со спинки стула рюкзак. Хочется поскорее уйти и не вспоминать ту ночь, а по нему видно, что он явно пытается что-то сказать.

– Ты меня обидела, – наконец выдает он.

Это еще что такое?

– Я тебя обидела?

Он пытается выдержать мой взгляд, но опускает голову.

– Это невыносимо. Ты здесь всего два дня, а я… – Он замолкает.

– Ты – что?

Он поднимает голову. Мнется, но слова вырываются из него силой. Ему явно тяжело; такое ощущение, что еще немного, и он пошатнется.

– Я не могу перестать о тебе думать.

– И ты говоришь мне это сейчас?

Он кивает. Я выдыхаю.

– Серьезно? Где ж ты был раньше, а? Явно не обо мне думал! Ты бросил меня на вечеринке, а сам убежал трахаться с новой девушкой.

Невероятным образом я говорю тихо, почти спокойно, но ярость таится во мне, в любой момент готовая вырваться на свободу.

Его щеки пылают. Это стыд – по крайней мере, я на это надеюсь.

Обида клубится в воздухе ураганом. Я понимаю, что лучше не лезть к нему, но ситуацию нужно прояснить. Мне этого не хватало. Мы ведь так и не поговорили. Он просто написал мне, и я вычеркнула его из жизни.

– Вот ты мне скажи: как ты мог сначала признаться в любви, а потом оставить меня на вечеринке одну? Будь у тебя яйца, ты бы мне поверил. Но ты трус, Ченс. Бросил меня, как мусор. До сих пор не верю, что я тебе душу открыла… – Я закусываю губу, сама удивляясь потоку слов. Я и правда подпустила его слишком близко. Доверилась. Господи…

Сглотнув, он опускает голубые глаза.

– Прости…

Нет уж. Я перебиваю его:

– Ты жалок. И знаешь, что меня гложет? Вдруг это был ты? Вдруг это был ты? – Голос срывается – совсем чуть-чуть, и я замолкаю.

Он кивает, будто ожидал этого, но все равно судорожно вздыхает.

– Нет. Я на такое не способен. Ты меня знаешь. Я постоянно о тебе…

– Хватит. Пожалуйста!

– Я не могу, Ава. – Он смотрит в сторону дверного проема, где все еще стоят Нокс с Тони. Я вижу их краем глаза. – Нокс был прав, а я ошибался. Прости меня. Ты тоже права. Надо было запретить тебе пить, позаботиться о тебе, забрать тебя с собой…

– Но ты уехал один. Ха!

В чем был прав Нокс?

Он на мгновение закрывает глаза.

– Я впервые оказался в такой ситуации. У меня никогда не было такой девушки. Я даже представить не мог, что кто-то из моих знакомых, моих друзей посмеет тебя тронуть…

– Мне не нужны твои извинения!

– Да знаю я! Меня самого корежит, понимаешь? Но я отреагировал как отреагировал, и этого не изменить! – Он повышает голос, но вокруг никого. Класс опустел, и только бесячая парочка милуется на пороге. Я видеть их не желаю: само присутствие отравляет жизнь. – Я всегда считал себя сильным человеком, а оказывается, что нет, – добавляет он, потирая лицо. – Ава, прошу тебя! – Его грудь вздымается. – Я… я скучал. Постоянно представлял, как ты идешь по коридору. Играл в футбол, а сам смотрел на трибуны и мечтал увидеть тебя. Я сто раз прокручивал в голове ту ночь, но я тоже напился и плохо соображал. Ты убежала танцевать с ребятами, а я увидел просто девчонку на первой вечеринке «Акул», бросившую меня ради кого-то получше. Я поступил неправильно. Распустил нюни, как ревнивый мудак. А ты из-за меня пострадала.

В горле встает ком, но я сглатываю его. Ченс закрывает глаза.

– Скажи, что мне делать, и я все исправлю!

Нахмурившись, я оглядываю его. Смотрю на песочные волосы, пышные и густые, в которые я зарывалась пальцами после игры, убирая со лба мокрые пряди. На сильные руки, которыми он крепко меня обнимал. Вспоминаю записки, которые он оставлял в шкафчике. «Ты такая красивая». «Я твой – только попроси». А потом: «Ты постоянно мне снишься». О, вот эта записка меня добила! Как же приятно было думать, что я нравлюсь ему… Я представляла, как мы вместе отпразднуем выпускной, поступим в университет, как я выйду к нему в белом платье. Что со мной стало? Дура! Забыла, что в жизни нет места пони и радугам.

– Я понимаю, что уже ничего не исправить…

– Молчи. Просто молчи. Держись от меня подальше, и я к тебе даже близко не подойду, обещаю.

– Но я не хочу…

– Зато я хочу!

Он вздрагивает, хочет сказать еще что-то, но опускает голову и проходит мимо.

Грудь вздымается. Вдох… Выдох…

Звенит звонок, и кабинет наполняется учениками. Я бросаюсь к двери, но натыкаюсь на Нокса и Тони.

Какого хрена они до сих пор здесь? Идите отсюда!

Она прижимает его к стене, красными ноготками скользя по груди, и озабоченно разглядывает синяк. Нокс ловит мой взгляд; он слышал наш разговор с Ченсом. Видел все представление, устроившись в первом ряду. Специально? Возможно. Такое ощущение, что у Нокса на все есть причина.

Я уже собираюсь пройти мимо, но останавливаюсь и оборачиваюсь. Сверлю его взглядом, игнорируя Тони.

– Завтра в семь. Буду ждать у входа в библиотеку Вандербильта. Посмотрим фильм там. У меня есть читательский билет, я в прошлом году там занималась.

– Хорошо, – тихо говорит он, изучая мое лицо, будто пытаясь понять, все ли в порядке. Он отодвигает от себя Тони – буквально надавливает на плечи, пока та не начинает мило пыхтеть. Зыркнув на меня, она шепчет ему что-то на ухо – я слышу слово «трибуны». Но он качает головой, и я усмехаюсь.

Тони уходит, покачивая бедрами. Я провожаю ее взглядом, но когда отворачиваюсь, натыкаюсь на серые глаза Нокса.

– Перекусим перед фильмом? – спрашивает он.

– Нет. Мы же не на свидание идем!

– Да, но у меня будет бурчать в животе, а в библиотеке нужно соблюдать тишину. И мне лучше поесть после тренировки, а то станет плохо.

Какой же он… блин!

Я упираюсь рукой в бедро.

– Как рассказать про фингал – так это из тебя силком тянуть. А как дурацкий фильм смотреть вместе, так это сразу! А теперь ты еще и поесть хочешь?

– А почему нет? Это же просто перекус! Можем пойти ко мне, Сюзи приготовит ужин.

Нет уж, не пойду к «акуле» домой!

– Ладно. Встретимся в закусочной Лу, оттуда доберемся на машине. Это ресторан в Нэшвилле, на улице Вязов. Доволен?

– Всего-то соберемся и посмотрим романтическое кино ради сочинения, – усмехается он. – Забились, Тюльпан!

– Увидимся, Злой-и-Неприступный, – говорю я и ухожу.

«Вот зачем согласилась?» – проносится в голове.

Это все Ченс виноват! Ченс и его идиотское извинение.

Или воспоминание о том, как Нокс смотрел на меня.

Ой, да какая разница?

Выкинув Нокса из головы, ускоряю шаг и бегу по коридору. Черт! Опаздываю на английский. Но мистер