Редким и необычным – и новым настолько, что немногие плавания обходились без бед. На случай, если машины подведут, на «Магнолии» имелись паруса.

– Совсем как весла, зачастую имевшиеся на кораблях древности, – заметил мистер Уикер, имевший досадную, на мой взгляд, привычку выказывать свою ученость при всяком удобном случае. – На случай, если подведет ветер.

– Будем надеяться, что ветер и машины не подведут одновременно, – сказал Джейкоб, – так как весел нигде не видно.

Наш курс пролегал вокруг мыса Де Врест, через Альшукирское море, и завершался в чиаворском порту Тринк-Лиранц, откуда нам предстояло отправиться на север, в горы Выштраны. Эндрю поднялся на борт, чтобы помочь нам с Джейкобом устроиться в каюте, находившейся в носовой части корабля по правому борту.

– Надеюсь, ты не склонна к морской болезни? – спросил он, выглядывая в иллюминатор, служивший единственным источником естественного света.

– Откуда же мне знать, – ответила я, вешая несколько платьев в крохотный гардероб. – Ведь я никогда прежде не была в море.

Год назад Эндрю, наконец-то закончивший университет, получил в награду путешествие в Тьессин.

– Советую от нее воздержаться, если только сумеешь. Ощущение не из приятных.

Он продолжал копошиться в тесной каюте, заглядывая в затейливые шкафчики, созданные конструкторами, а я опустилась на одну из двух узких кроватей. Наконец-то обратив на меня внимание и увидев выражение моего лица, Эндрю пришел в замешательство.

– Держись бодрее, старушка, морская болезнь не настолько страшна!

Я глубоко вдохнула, сама не понимая, что пытаюсь сдержать – слезы или истерический смех.

– О, нет, дело не в этом. Всего лишь нервы… И мысль о том, что теперь я долго не увижу ничего привычного и знакомого – ни дома, ни родных, ни самой Ширландии.

Брат потрепал меня по плечу.

– Но Кэмхерст ведь с тобой, не так ли? Уверен, это чего-то да стоит. Он наверняка позаботится о тебе.

Как я могла объяснить? Я боялась совсем не того, что обо мне никто не позаботится. Пугало другое: что, если я не смогу обойтись без заботы? Что, если моя неопытность, мое провинциальное воспитание превратит меня в маленькую девочку, упросившую родителей взять ее с собой на бал, который не доставит ей ни малейшей радости? О, нет, я не сомневалась, что буду рада увидеть драконов, но путь к этим огромным существам преграждало великое множество неизвестного – и потому пугающего.

Возможно, тем, кто знаком с историей моей дальнейшей жизни, эти тревоги покажутся смехотворными, но в тот миг, на борту парохода, в нежном девятнадцатилетнем возрасте эта мысль действительно приводила меня в ужас.

Вопреки этому ужасу, я сжала руку Эндрю и заставила себя улыбнуться.

– Не сомневаюсь. Ты только подумай, сколько я смогу рассказать, когда вернусь!

На закате мы любовались великолепным зрелищем. Дымя трубами, пароход медленно, осторожно отошел от причала. Эндрю и прочие провожающие стояли на молу, выдававшемся далеко в море, и махали нам на прощание. Я махала им в ответ, пока пароход не подошел к выходу из гавани. Провожатые отправились в Сенсмут и исчезли среди домов. Я осталась стоять на палубе, наблюдая, как Ширландия неуклонно исчезает за кормой. Вокруг суетились занятые своими делами матросы, и я старалась не путаться у них под ногами. С наступлением сумерек Джейкоб увел меня вниз.

Хоть в наши дни ее и трудно отыскать, рекомендую молодежи – под коей я имею в виду всех, кому меньше сорока – прочесть мою первую публикацию, «Путешествие в горы Выштраны». Нет, не из-за художественных достоинств; это всего лишь скучный и пресный пустячок, написанный только потому, что в те времена путевые заметки считались жанром, достойным пера юных леди. Но книга эта, содержащая намного более полный отчет о путешествии от Ширландии до Выштраны, откроет перед вами окно во времена, давно забытые ныне, в эпоху железных дорог, быстроходных судов и целигеров[4].

Если вы молоды, вам просто не понять, сколь долги и трудны были тогда путешествия. Пожалуй, вам это и ни к чему – современные скорости открыли множество новых возможностей в торговле, дипломатии, науке и прочих областях жизни. Но в глубине души я иногда скучаю по старине. Если хотите, называйте это старческой ностальгией, однако продолжительное путешествие в Выштрану послужило мне очень полезным переходным периодом, словно отделив меня от той, кем я была в Ширландии, и подготовив к роли, которую мне предстояло играть в экспедиции. Будь у меня возможность быстро попасть в Выштрану, думаю, я просто не успела бы подготовиться к этому должным образом.

В то время я, конечно, не сомневалась в своей готовности, но теперь, с высоты прожитых лет, вижу, насколько была наивна и неопытна. Впрочем, все мы так начинали. Опыт приходит только со временем.

Сойдя с корабля в Тринк-Лиранце, мы отправились вверх по реке, в Санверио, и здесь, невдалеке от границы, присоединились к троице возчиков, возивших в Выштрану товары. За некоторую плату они доверху набили свои фургоны нашими пожитками, и подъем в горы начался.

Вот тут я впервые попробовала, каковы на вкус трудности и лишения, хотя мои страдания были совершенно безобидны и вряд ли заслуживали столь громких слов. Деревня, в которую мы направлялись, была весьма обособлена даже по меркам Выштраны, и возчики ездили туда только потому, что местному боярину было удобнее получать товары из Санверио, чем откуда-либо еще. Раз или два нам удалось заночевать в крестьянском доме, но чаще всего мы спали в палатках, на складных койках – конечно, это не голая земля, но более ничего хорошего сказать о них не могу.

Я была так исполнена решимости не жаловаться, что не позволяла себе и мысли о том, когда же закончится этот этап экспедиции. Таким образом, однажды утром лорд Хилфорд крайне удивил меня, сказав:

– Если погода не испортится, сегодня прибудем.

– Куда? – спросила я, щурясь от утреннего солнца.

– В деревню Друштанев, – улыбнулся он. – В пункт назначения, миссис Кэмхерст.

Проведя столько времени в море, в пути, я с трудом могла представить себе, что это когда-нибудь кончится. Мы торопливо погрузились в фургоны и устремились вперед с куда большей энергией, чем обычно.

Я разглядывала окрестности с новым любопытством. Местность была неровной, долины, заросшие елями и пихтами, сменялись пологими травянистыми склонами и известняковыми скальными гребнями, покрытыми лишайником. Несмотря на безоблачное небо, воздух был не более чем приятно теплым. «Интересно, как высоко поднялись мы над побережьем?» – думала я. В высоте лениво парила в воздушных потоках птица. Сравнивать было не с чем, и я не могла сказать, насколько она велика, но решила, что это – какая-то разновидность орла. Конечно же, это был не дракон, хотя я не находила себе места, вглядываясь в небо в ожидании первой встречи.