Вода в водопаде сначала показалась ледяной, однако желание вымыться оказалось сильнее неприятных ощущений от холодных струй. Я, конечно, повизгивала, но из-под воды не выскакивала. Непонятный порошок из деревянной коробки неплохо мылился, хотя волосы с непривычки я им еле промыла. К тому времени, когда закончила наводить чистоту, я уже так замёрзла, что стучала зубами, как отбойным молотком.

Согнувшись полукольцом, в напрасной попытке согреться, на цыпочках подбежала к двери и заглянула в соседнюю комнату.

Там оказалось пусто и тепло. Очень тепло. Над наполовину наполненной ванной поднимался пар. Единственный небольшой факел бросал на неё неровный тусклый круг желтоватого света.

Даже, если Фанас сейчас войдёт — плевать. Скользнула внутрь, плотно затворив за собой дверь в пещеру, чтобы такое восхитительное тепло не исчезло.

Блаженство…

Горячая вода почти обжигала, но я ни за что не хотела ждать, пока она немного остынет! Легла в ванную, вытянувшись в полный рост. Божечки, как хорошо!

Я наслаждалась купанием, пока вода не остыла до еле тёплой.

— Фанас? — из-за места, где был прикреплён факел, свет падал так, что я заметила оруженосца только, когда вылезла из волшебной купели.

Парень стоял у маленькой дверки на кухню, прислонившись к ней спиной так, что полностью заслонил собой, и неотрывно смотрел на меня. Схватила кусок полотна, которое он приготовил мне, как понимаю, в качестве полотенца, и кое-как, спереди, прикрыла им стратегические места. Ткань, намокнув, сразу прилипла к телу.

— Лиза… я… только хотел… — тихо выдохнул Фанас несколько слов, прежде чем шумно вдохнул и решительно шагнул ко мне. — Ты прекрасна.

Отбивалась отчаянно и молча. Однако молодой оруженосец был слишком, невероятно силён. Немного помогло то, что я была голой и скользкой от воды. Думаю, только поэтому, в какой-то момент, мне удалось на миг вывернуться из его жадных и очень крепких ручищ. Так вышло, что устоять на ногах при этом, у меня не получилось.

Падала я недолго. Фанас имел молниеносную реакцию и успел подхватить моё увёртливое тельце до того, как оно грохнулась бы об каменный пол.

— Лизка! Да что ж ты! Гнуть-перегнуть тебя… — ругнулся он.

Всё же, я умудрилась удариться головой о высокий бронзовый бортик ванной. Не думаю, что стукнулась очень сильно. Тем не менее, уже поджившая кожа, там, где была недельной давности рана в волосах, на виске, вдруг лопнула. Рана снова открылась. Хлынула кровь. Возможно, её было так много потому, что от горячей воды кожа была распарена, не знаю. Тёплые алые струйки потекли по моему лицу. Я почувствовала их на щеке возле уха, на шее…

Особой боли не почувствовала, но испуганно обмякла, протяжно застонав. Может, сознание потерять? Как бы.

Фанас, тем временем, пришёл в ужас. И в себя, заодно.

Так что, всё не зря. Падение и вновь открывшаяся рана спасли меня от изнасилования.

Больше я не дёргалась, вела себя очень покорно.

Не мешала парнишке дрожащими руками делать мне перевязку. Потом спокойно подставлялась, когда он бережно со всех сторон обтирал тело. Терпела, когда мужские руки с тканью-полотенцем замирали на некоторых моих, скажем так — интимных, местах.

Я позволила Фанасу осторожно надеть на меня из грубоватой ткани, но чистую, нижнюю сорочку и такие же панталоны, неимоверно широкие, на завязках и с огромной прорезью, которая начиналась на заднице, далее шла между ног и заканчивалась чуть выше лобка. Штанины у них были такими длинными, что заканчивались ниже колен, где они завязывались на бантик. По крайней мере, Фанас именно так мне их завязал.

На этом выданный мне чистый комплект белья закончился.

Верхняя юбка, к сожалению, осталась по-прежнему не стиранной.

Фанас испуганным, виноватым нежным шёпотом объяснил мне, что пока я купалась, он почистил, и её, и мою телогрейку. Я не стала интересоваться, как именно он это сделал и «спасибо» тоже не сказала.

Чувствовала себя нормально, но, на всякий случай, рядом с этой ходячей глыбой тестостерона по имени Фанас, я старательно корчила из себя умирающего лебедя. Во избежание эксцессов, так сказать.

Да… С влюблённым мальчишкой теперь нужно быть настороже. Он же, как плохо прирученный хищник! О чём я только думала? Почему была настолько беспечна? В свои, далеко не юные, годы слишком отвыкла от горячего мужского интереса? От безбашенной наглости молодых парней? Увлеклась давно позабытым флиртом? Повела себя, как обезьяна с гранатой. Поделом мне. Хороший урок. Впредь умнее буду.

— Еля, Елечка, прости! — шептал Фанас, стоя передо мной на коленях, когда я сидела на лавке, а он натягивал мне на ноги толстые полосатые гольфы. — Лиза, лисичка моя, я так виноват! Голову потерял, когда твою красоту увидел. Как я мог допустить, чтобы ты так сильно поранилась?!

Это точно. Потерял. Блин, как я испугалась! И извиняется, гад такой, не за то, что пытался девушке под юбку залезть! То есть, юбки на мне не было… Но залезть, куда не надо, пытался! И извиняется не за это!

— В этих чулках твои красивые ножки не будут мёрзнуть. Мне их матушка связала и передала на неделе, а я для тебя принёс. Это мой первый настоящий подарок тебе, Еленька. Я тебе не только чулочки! У меня и украшения есть! Золотые, серебряные, с камнями! Все они — твои будут, если согласишься моей быть!

Молчу. Соплю в две дырочки.

Моя верхняя стёганая куртка, телогрейка, кажется, как назвал её мой слишком горячий воздыхатель, к сожалению, также не подлежала стирке. Хоть Фанас и доложил, что почистил её, запах навоза никуда не исчез, поэтому надевать эту одежину было не то слово, как противно.

Наконец, я была одета и обута. Пока мы возились, в жаркой комнате волосы мои немного подсохли, но всё же остались влажными. Фанас ненадолго выскочил, где-то добыл гребень. Он удобно устроил меня на лавке, сам встал за спиной и долго расчёсывал мои длинные пряди с той стороны, где не было раны, бормоча бесконечные извинения за то, что я разбила голову по его недосмотру.

Я продолжала притворяться раненой голубкой, позволяя парню заботиться обо мне.

Во-первых, … Это было безопаснее, чем убегать от него. Куда бежать? К свинопасу? В свинарник? В солому с крысами поглубже закопаться, чтобы спрятаться? Глупо. Нет у меня здесь никакой защиты и никакого укрытия. Пока нет.

Во-вторых, его забота оказалась приятна. Сто лет никто так не возился со мной. Я тётка уже не первой свежести, а юноша, который ухаживал за мной пропорционально сложен, молод, красив, силён — этакий мачо. В силу разницы в возрасте, о близких отношениях с ним, конечно, не может быть и речи, а вот развлечься немного, позабавиться, славно, чего там говорить. Это было, как нам с сотрудницами смотреть мужской стриптиз с красивыми мускулистыми молоденькими парнями в костюмах Дедов Морозов на новогоднем корпоративе в прошлом году — немного стыдно перед коллегами, но в целом необычно, интересно и нервы сладостно щекочет.