Только он уехал, я словно обмякла в объятиях Вальтера, расслабилась. Тихо-тихо с моих губ сошло немецкое «Спасибо». Какая бы мне разница, что происходит между этими двумя, когда вокруг закручиваются проблемы покруче, но они дружили, они много общались по работе, и вдруг моё появление всё разрушило. Конечно, Фогель виноват, как и я, но жизнь продолжается. Нужно давать шанс всему, что можно починить. С вековой гарантией — такого больше не случится!

- Вальтер, я так рада… Матиас… Он же не плохой на самом деле парень.

Я обернулась на его «Ауди» и только сейчас до меня дошло спросить, зачем он приехал сюда на машине - здесь от дома ходом три минуты.

- Думал, что у тебя может быть какая-то идея. Даже оделся прилично, - Вальтер с улыбкой показал на себя рукой.

- После такого дня? - я устало посмотрела на рубашку и брюки.

- Что, совсем ни на что нет сил? - хитро спросил Брандт.

- Не-а, — я покачала головой, а он наклонился для поцелуя.

Вспомнив только сейчас, как ещё полчаса назад меня ласкали губы Матиаса, я отпрянула от Вальтера.

- Что-то не так? - нахмурился он.

- Ты курил только что, - нашлась прекрасная отговорка.

- Ох, точно.

- Не люблю курильщиков, фу! - я демонстративно задрала нос. - Как вообще можно с ними целоваться?!

- Правда? - Вальтер схватил меня за талию и притянул к себе, аккуратно положив подбородок мне на плечо, прошептал на самое ухо:

- Идём домой. Мы оба устали, самое время отдохнуть. Согласна?

— Сейчас поднимусь и сразу в ванную. Дверь, как всегда, будет открыта…

Скорее-скорее насладиться тёплой водой, свежими ароматами ванной, его упрямыми губами, ласковыми руками и сильным телом! Забыть на все выходные про любые дела: офисные мелочи, изменения после объединения, вытравить из памяти сцену с Ниной и Дашулей, их самих, да вообще всех. Оставить только Вальтера, нашу уютную светлую квартиру, ягодный чай, венские вафли завтра утром, солнечный субботний вечер и долгожданную ночь.

Всё это случилось, всё пролетело, и так скоро наступивший понедельник приготовил новые сюрпризы, атаковал по всем фронтам. Один костёр мы потушили, а другие только-только разгорались.

Мне ничего не стоило забыть концерт Нины и Дашули на парковке под популярные хиты. Мне было тяжело забыть прикосновения Матиаса и его тоскливый взгляд, когда мы остались там, наедине на набережной. Но как же глупо было надеяться, что девчонки, которые в одну секунду остались не у дел, отпустят мне пикантную историю…

- Это тебе, - сладким голоском сказала Нина, когда безо всякого приветствия вошла к нам в кабинет утром в понедельник и положила мне на стол самодельный конверт, неаккуратно перехваченный скотчем.

Дора где-то задерживалась, поэтому я открыто спросила Маркову:

- Что это?

- Это Дашуля просила тебе передать.

- Дашуля — это которая из третьего «А»?

- В смысле? - Нина приторно улыбнулась и непонимающе смотрела красивыми хитрыми глазами.

- Она не могла прийти ко мне с маленькой запиской сама? Зачем тебя гонять?

- А я не знаю, что там, - Нина всё также глупо улыбалась и, судя по её нарастающему любопытству во взгляде, она правда не видела послание от Дашули.

- Хорошо, спасибо! - я кинула конверт в ящик стола.

- Да не за что, - Маркова не двигалась с места.

- Чаевые ждёшь? - я и не заметила, как начала превращаться в Дору образца прошлого года из моих придумок. - Потом прочитаю. Если нужен будет какой-то ответ, я не поленюсь и дойду до вашего кабинета. Так и передай своей подружке.

- Ну-ну, - тихо ответила Нина и наконец-то, покачивая бёдрами, уплыла восвояси.

Меня раздирало желание открыть письмишко прямо сейчас. Что же там отправила Дашуля? Вряд ли благодарственное письмо. Мелькнула странная мысль о том, что она могла уколоть каким-то компроматом на Вальтера. По тем же столовским слухам, она пыталась его заарканить когда-то. А что если Брандт дал слабину на каком-то корпоративе или после тяжёлого рабочего дня, и теперь у Дашули остались пикантные фото?

Я достала конверт и прощупала его, пыталась просветить, на солнце. Ничего не понято. Открывать его совсем не хотелось. Чёрт знает, каких гадостей мне насыпала увлечённая Матиасом особа, а у меня столько дел впереди - зачем сбивать настрой. И одно из больших дел вот-вот начнётся.

Неизвестность всегда страшила большем, чем самое сложное дело, заранее известное вдоль и поперёк.

Около обеда мы шли в переговорную с Вальтером по широкому коридору неизвестной мне компании Вальдблума. Уже давно я просила Брандта захватить меня по случаю на какой-нибудь выезд и увидеть наконец-то, кем же нас так пугают.

В помещении было светло и прохладно. Огромные окна, гораздо больше, чем у нас, выходящие на недостроенные многоэтажки и башенные краны, настраивали на рабочий лад. Длинный стол посередине. Во главе его пока было пусто. Прямо напротив нас сидел мужчина средних лет с задумчивым видом, две дамы под сорок, одна из которых своей грузностью и, выражением лица напоминала рыбу-каплю.

Мой взгляд на мгновение остановился на совсем молодом брюнете в очках, который сидел по нашу сторону, чуть в отдалении. Мы, как полагается, коротко поздоровались со всеми разом. Вальтер отодвинул для меня стул, и, чуть кашлянув, сел за свой.

Я снова обернулась налево, туда, где сидел брюнет. Встретившись с ним взглядом, ещё раз зачем-то кивнула в знак молчаливого приветствия, он чуть улыбнулся.

- Вальтер, как ты думаешь, что бы сказал Макс на это всё? - шёпотом спросила я, пока другая часть незнакомой компании копалась в бумагах, едва слышно переговариваясь и передавая друг другу папки.

- Думаю, ничего хорошего, -Брандт пожал плечами. - Знаешь, как ни странно, он всегда говорил, что не хотел бы работать в большой корпорации.

Вальтер скосил взгляд налево, на молодого специалиста в очках, и продолжил:.

- Это - Павел Карелин. Он тоже против того, чтобы иностранцев увольняли под предлогом оптимизации и сокращении расходов.

- Онздесьработает?

- И да, и нет. Он на фрилансе. Но мы в одной команде, пусть он и подчиняется Вальдблуму.

- Это всё очень…

Не успела я договорить «запутанно», как в зале появился высокий худощавый мужчина в чёрном костюме с громким приветствием на чистом русском языке «Кому - доброе утро! Кому - добрый день!», и все замолкли.

Совсем не таким представлялся мне загадочный Вальдблум. Не улыбчивым, с искристым взглядом и одетым с иголочки по спортивной фигуре, а потливым шарообразным дядькой с одышкой, старым немцем или евреем. А этот, несмотря на тяжеловесную фамилию, ещё и неплохо болтает по-русски.