- Сейчас я хочу тебя и только, - ласково сказал по-немецки Вальтер, аккуратно взял моё лицо в тёплые ладони и заглянул в глаза.

Уже через мгновение Брандт ловко вырулил на дорогу и мы поехали в противоположную сторону.- Где-то на этой улице есть отель, я точно его видел, - сказал он, вглядываясь в дорогу. - Посмотри по приложению, пожалуйста.

Пара-тройка кликов, и цель найдена. Маленький старенький отель со скромным названием «Как дома» готов был приютить страждущую парочку.

На ресепшене в холодном холле усталая дама с густо накрашенными бордовыми губами и напудренным лицом заселила нас в номер на третьем этаже, куда мы вскоре устремились за скорой горячей развязкой.

Крохотный отель, видимо, как построили давненько, так давненько не делали никакого ремонта — с замком пришлось покопаться. Никаких магнитных ключей - одни страдания по старинке. Вальтер то вставлял до упора ключ, и дёргал дверь, то держа его в замке, проворачивал, крепко прижимаясь плечом. Ничего не получалось.

- Он точно подходит? Может, она что-то перепутала, давай я вернусь? - торопливо говорила я, по привычке смотря на часы

- Нет, не думаю, - ответил Вальтер, поглядывая на вынутый ключ.

- Вам помочь? - из другого конца коридора донёсся голос, который принадлежал коренастому мужичку в строгом костюме, на кармане поблёскивал бейджик.

- Не откажемся, — громко сказала я, и он поспешил на помощь.

Подойдя совсем близко, охранник с неприятной ухмылкой оглядел очень быстро Вальтера, а на мне остановил более долгий взгляд.

Наверняка, принял меня за подозрительную девушку, которую Брандт притащил сюда в самый полдень снять по-быстрому стресс, заплатив вперёд. Пусть мой скромный офисный наряд совсем не походил на наряды профессионалок.

Плевать, мне было наплевать, что он думает. Если он работает здесь не первые сутки, должен был насмотреться на сотни таких парочек в любое время дня и ночи.

- Если запереть не получится, оставьте, как есть. - сказал охранник, открыв дверь и отдавая ключ Вальтеру. - Сообщите администратору.

- Да, конечно, - по-русски ответил Брандт.

- Приятного отдыха, - служащий снова прошёлся по мне неприятным осуждающим взглядом.

Плевать!

В крошечном светлом номере как только Вальтер закрыл дверь, поспешил ко мне и нетерпеливо хотел было расстегнуть пуговицы на тоненькой блузке, то и дело отвлекаясь на жадный поцелуй, но внезапно остановился.

- Рита, сделай это для меня, - попросил он горячим шёпотом по-немецки. Фраза «Mach es für mich» мягко прошелестела над моим ухом, возбуждая ещё больше.

- Раздеться самой?

- Да. — Он скинул пиджак, сидя на краю кровати.

Отходить особо было некуда, поэтому буквально в паре метров от него началось приватное представление.

- Нет, - внезапно остановилась я на полпути и улыбнулась. — Так не пойдёт.

- Что-то не так? — нахмурился Брандт.

- Вы не оплатили услугу.

Двусмысленные оскорбительные взгляды охранника подкинули мне идею для нового аттракциона.

- Вот как? - хитро прищурился Вальтер.

- Именно! - я села в кресло и кокетливо сложила ногу на ногу. - Это же отдельная услуга, отдельное представление. Будьте добры, стопроцентную предоплату. Сейчас же. И это - только за вашу просьбу.

- Минуту, - Бранд потянулся за пиджаком и выудил из него бумажник. Я сидела, не шелохнувшись, ожидая «оплаты».

- Евро, рубли? - спросил он, перебирая купюры.

- Лучше доллары.

- Хм, - он достал одну зеленоватую бумажку. - У меня только десятка.

- Нет, вы с ума сошли? Мне - десятка?! Так дело не пойдёт. Давайте евро, - потребовала я, вживаясь в роль скандальной куртизанки.

- Отлично. - Вальтер отсчитал несколько купюр и положил их на край кровати.

- Пятьсот? - я чуть вытянула шею. - Вас ждёт незабываемое представление, если только вы не сорвётесь раньше.

- Ничего не могу обещать…

Конфликты всегда обходили меня стороной: в школе, в университете — просто потому что я старалась быть на другой стороне от них — там, где учебники и верные друзья. Нигде не приходилось встречаться ни с пассивной, ни с активной агрессией. Быть свидетелем — да, но участницей — никогда. Если бы за моими плечами был грузный опыт каких-никаких стычек, детские записки Дашули меня не страшили бы.

Дошло до смешного — я боялась встретиться с ней один на один даже в коридорах офиса. Кто бы знал, какие страхи настигнут мою трусливую душу в такой интеллигентной конторе?! И я бы могла считать, что я сама накручиваю себя, если бы не презрительные взгляды, её намёки, что наш разговор не просто не окончен, а он ещё даже не был начат. Напрасны были мои надежды на благоразумие влюблённой дамы с загребущими руками, острыми зубами и длинным языком!

Вечно это продолжаться не могло. Знаки скорого финала появились с самого утра четверга, спустя всего пару дней после нашей с Вальтером поездки к Вальдблуму.

Сам Фогель-старший собрал совещание. Ещё из коридора я увидела в зале, где мы вот-вот должны были проникнуться новыми проблемами, худощавую фигуру Карелина — молодого специалиста, с которым меня недавно познакомил Вальтер.

Только я ступила на порог совещательной комнаты, как кто-то больно толкнул меня в плечо:

— Корова!

Можно было не гадать, кто бросил оскорбление. И снова я никак не отреагировала на колкость. Стратегия оставалось прежней — игнорировать и пресекать любой конфликт.

Дашуля, высокая девица, громко топая на тяжёлой платформе (и это она назвала меня парнокопытной?), подошла к столу и долго выбирала место посадки. Наконец с самым многозначительным видом уселась рядом с начальником, небрежно раскрыла двумя пальчиками блокнот.

В зале я заняла кресло на самом конце стола чуть ли не у самой стены под кондиционером и так далеко от всех, где мы обычно разваливались с Максом, который считал все совещания пустой болтовней и толчением воды даже не в ступе, а в чашке Петри.

Остальные постепенно подтягивались и занимали места. Кто-то радостно здоровался с Карелиным и спешил подсесть к нему.

Хм, оказывается, этот товарищ совсем не чужд нашей компании, если посмотреть на это оживление.

Вальтера нигде не было да и не могло быть — он снова смотался в область. И снова с Тихоновым, поэтому председательствовал сегодня сам всея всех Фогель-старший.

Когда заседание началось, минут пять спустя, дверь с шумом открылась, в зал вошёл чуть запыхавшийся Матиас с глухим извинением по-немецки:

— Entschuldigung.