– А мы так сделаем, что не выберется. Полати настелем надежные, толстые, дверь сколотим тяжелую. Да по одному заходить не станем. Он и не выберется, – медленно проговорил Захар.

– Мы с Петром сами полати стелить станем. И дверь сами сколотим, какую надобно, – мрачно пообещал Илья. – А покуда то делать станем, пущай в погребе валяется связанный. И тока попробуй достать его оттудова – сей же час соберем девок и уйдем.

Захар мрачно кивнул, соглашаясь.

Весна с каждым днем все больше вступала в свои права. Все вокруг зеленело, радовалось жизни. Пели птицы, всюду распускались яркие цветы. Лерка набирала каждый день разные букеты, а Юля каждое утро выбрасывала из вазы завядшие цветы. Ни один из собранных букетов до утра так и не дожил.

Юля начала выпускать гулять дочь одну, ограничив территорию, где она могла бегать. То же сделала и Катя, но с огромной оговоркой: на территорию Игнатовых не заходить. Юля обиделась, но Катя покачала головой:

– Зря обижаешься. Если ты не веришь в проклятие, то я не просто верю, я знаю, что это правда. И рисковать дочерью не согласна. Юль, вот ты прожила здесь год. Скажи, только честно: ничего странного не происходило?

– Да вроде ничего такого, что нельзя объяснить с точки зрения разума. Нет, конечно, за уши можно притянуть все, что угодно, но если вдуматься – то все становится понятно.

– Ой, Юлька… Ты неисправима. Ты себя в зеркало видела? – со вздохом спросила Катя. – И Лерка тоже… Похудела, побледнела…

– Кать, не хотела говорить, но… Слушай, Лерка ночами ходит. Спит и ходит. Зимой только в полнолуние вставала, потом все чаще и чаще… У тебя Настя не бродит ночами? – Юля, наконец, решилась поделиться с Катериной тревогой за дочь. – И спит плохо. Кошмары ей снятся, кричит ночами…

– Ох, Юлька… Я не знаю… Может, тебе бабушку какую найти? – осторожно произнесла подруга, следя за реакцией девушки. – Ты ж неверующая у нас…

– Таак… Старая песня о главном, да? – прищурилась Юля.

– Да я уже давно молчу. Делай, как знаешь, – расстроенно махнула рукой Катя.

Лерка, почуяв свободу, домой заходила только поесть и поспать. Приезжая с садика, она мчалась переодеваться и убегала гулять. Юля даже радовалась – у нее появилось свободное время, которое она на всю катушку использовала для благоустройства участка и приведения дома в порядок.

Дом постепенно доделывался. Наученная прошедшей зимой, Юля всерьез озаботилась его утеплением. Красивые, но, как выяснилось, малофункциональные резные деревянные окна, пропускавшие ледяной ветер, девушка заменяла на пусть не такие интересные, но зато надежные пластиковые, полы утеплялись, стены и крыша тоже не избегли подобной участи. Еще прошлой осенью девушке было до слез жаль прятать под утеплитель такой красивый золотистый сруб, сейчас же, в полной мере вкусив сквозняков и оледеневших в морозы впадинок, Юля тщательно следила за тем, чтобы рабочие не вздумали пропустить хотя бы один стык бревен, прокладывая стену утеплителем. Теперь обшивка стен «вагонкой», под которой прятался не один слой различных утепляющих материалов, казалась ей весьма и весьма симпатичной.

Катерина, с уже сильно округлившимся животиком, ожидавшая второго ребенка, плохо переносила рано наступившую жару, и потому редко появлялась на улице. Настену отправили на лето к бабушке по отцу, чтобы Кате было полегче, и Лера все больше и больше времени начала проводить во дворе, изредка убегая гулять с ребятами.

В выходной день Юля затеяла генеральную уборку с грандиозной стиркой. Развешивая выстиранное белье во дворе, она услышала испуганный детский голос, звавший ее из-за калитки:

– Теть Юль! Теть Юль! – и слабый звук звонка в доме. И снова тревожное: – Теть Юль!

Юля, бросив полотенце обратно в таз, поспешила к калитке. Там, подпрыгивая от нетерпения и вытягивая шею, старательно выглядывая ее в глубине двора, топтался Тимошка, сосед Катерины. Подумав, что у подруги начались схватки, Юля чуть не бегом бросилась к калитке.

– Тимош, что? Катя позвала, да? – на бегу с тревогой прокричала Юля. – Я сейчас! Беги, мой хороший, скажи, уже машину завожу! Сейчас! Ключи возьму! Только Лерку надо найти… – заметалась Юля, не зная, куда бежать в первую очередь – то ли к машине, то ли Лерку искать, то ли домой за ключами…

– Теть Юль! Там Лерка на быстрину пошла купаться! – тревожно прокричал ей в ответ восьмилетний Тимошка. – Побежали, не то утонет! Туда нельзя ходить!

Охнув, Юля ускорилась. Тимошка побежал перед ней, показывая дорогу к быстрине. Постоянно оглядываясь на бегущую за ним девушку, он то и дело торопил ее. Юля, задыхаясь, изо всех сил пыталась угнаться за юрким мальчишкой. У нее в ушах звучал голос теть Шуры: «Забралась она, видать, на дерево и спрыгнула с него в самый центр быстрины, да в ветвях, нанесенных рекою, запуталась и не смогла выбраться».

Девушка неслась к реке, глотая слезы, текущие из глаз от ужаса. Сейчас она ненавидела и эту реку, угрожавшую ее дочери смертельной опасностью, и деревню, оказавшуюся вдруг совсем не безопасной, и жителей деревни с их сказочками… Утирая на бегу слезы, бегущие рекой, Юля не сразу заметила мужчину, ведущего за руку Лерку в сторону деревни. Только наткнувшись на бегу на стоявшего согнувшись в три погибели, уперев руки в колени, Тимошку, который пытался перевести дыхание, сбившееся от быстрого бега, и полетев вместе с ним в траву, Юля услышала далекое, но такое родное: «Мама!»

Приподнявшись в траве и увидев бегущую к ней дочь, девушка обессиленно уткнулась лицом в траву и зарыдала в голос.

– Теть Юль… Вы чего? Вам больно? Вы ногу подвернули? – Тимошка тормошил ее за плечо, с тревогой пытаясь заглянуть в лицо. – Вон Лерка бежит…

– Все хорошо, Тимош… Спасибо тебе огромное, – садясь и вытирая слезы тыльной стороной ладони, сквозь всхлипы, рвущиеся из горла, проговорила Юля. – Просто кому-то сейчас очень сильно попадет, – пытаясь улыбнуться, Юля погладила по голове стоящего перед ней на коленях мальчишку. – Спасибо, Тимош. Ты настоящий друг!

Подбежавшая Лерка остановилась возле сидящей в траве матери, глядя на нее виноватыми глазами.

– Мам…

– Лера, я тебя убью! – сквозь слезы проговорила Юля, вставая и нависая над дочерью. – Тебе где было разрешено гулять, а? – срываясь на крик, Юля крепко взяла дочь за руку. – Ну ты и получишь дома! – пообещала она.

К ним подошел смутно знакомый девушке мужчина с удочками в руках, явно сердитый. Это чувствовалось по его резким движениям и очень нерадостному выражению лица.

– Что ж Вы ребенку где попало бегать разрешаете? Это река! А потом бегают такие мамашки и за голову хватаются – ой, ребенок утоп! А присмотреть за тем ребенком некогда? В интернетах интереснее? – с ходу принялся он ругаться на Юлю. – Ты хоть знаешь, куда она полезла-то?

– Мам, я просто ноги помочить хотела! Жарко! – попыталась оправдаться дочь, чувствуя свою вину.