книгой на руках, сидела красивая женщина. Ее тяжелые косы были уложены кругами и украшены серебряными заколками в форме первоцветов. Зеленое платье из бархатной ткани ниспадало до пола, подчеркивая точечную фигуру. На вид ей было лет тридцать, но эта женщина выглядела лучше двадцатилетних крестьянок. Она внимательно посмотрела на меня и печально вздохнула.

— Тебе нельзя здесь находится. Мой муж будет недоволен.

Баронесса де Плюсси! От стыда у меня заалели щеки: наверняка она знала, зачем ее муж притащил в замок крестьянку.

— Прощу, помогите мне выбраться! Клянусь, вы меня больше никогда не увидите. Я вовсе не хотела вставать между вами и господином бароном.

— Между нами? — баронесса захлопнула книгу и аккуратно положила ее на стоящий рядом столик. — За кого ты себя принимаешь, девка?

Голос ее был холоднее лютых морозов.

— Прибежала сюда умолять о жалости и защите? Кто-то должен сегодня оказаться в кровати этого чудовища, и думаешь я заменю тебя? Променяю тишину и мудрость древних авторов на насилие и побои? К чему мне страдать, когда есть ты?

— Но он же ваш муж! — ужаснулась я. Что творилось с обитателями этого замка, почему все они будто бы были лишены человеческих эмоций?!

— И я буду нести этот крест до конца моей долгой и спокойной жизни.

— Как вы можете, зная, что он творит? — я вытерла злые слезы. Слабой перед этой ледяной статуей я не буду.

— Ты прибежала сюда в надеже спастись от ужасов, что ждут тебя этой и следующими ночами. Я делаю тоже самое — спасаюсь.

— Вы-чудовище! — я отступила назад, к двери. Может быть, в коридоре вновь пусто?

Баронесса отвернулась и посмотрела на огонь в камине. Из-за отблесков ее лицо будто бы преломилось.

— Да. Пожалуй. — она посмотрела на меня, и в ее зрачках мелькали отблески пламени. — Но я останусь живым чудовищем.

Дверь позади меня открылась, и на пороге появилась Руть. Лицо ее так же ничего не выражало, и лишь глаза довольно блестели.

— Руть, дорогая, ты вновь занимаешься работой служанок. К чему это, не лучше ли расслабиться?

— Я хочу сама убедиться, чтоб господин мой брат был доволен. Никто не знает его лучше, чем я, — она улыбнулась и, шагнув ко мне, больно схватила за волос и наотмашь ударила по лицу.

— Стража, — позвала Руть, и в библиотеку вошли двое вооруженным мужчин. — Притащите ее в комнаты отдыха барона. А после, как он с ней закончит — несите на псарню. Я лично проучу ее за непослушание.

Мужчины грубо схватили меня и потащили обратно. Я сопротивлялась, но вырваться никак не получалось. Я осела, отказываясь идти, но они просто поволокли меня. Ступни и колени ободрались о камни.

Меня бросили на кровать в комнатах барона. Руть зашла следом.

— Признаться, я надеялась, что ты ослушаешься, поэтому и не заперла дверь в первый раз. Есть в тебе огонь, потушить который будет особенно приятно. Как и мой дорогой брат, я люблю учить послушанию таких строптивых. Интересно, как много спеси в тебе останется после ночи с господином моим братом? Но это не важно, тебе все равно предстоит пережить урок и от меня лично, ведь ты нарушила свое обещание быть послушной, — глаза Руть безумно блестели и впервые на лице появилась улыбка. — Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи, Мария.

В этот раз Руть заперла дверь на ключ. Головокружение, мучившее меня весь вечер, усилилось. Я сползла с кровати. Спрятаться? Взять что потяжелее и напасать? Но почему в теле сил совсем нет, даже стоять становиться трудно?

На плечо мне легла тяжелая рука, и, испугавшись, я отшатнулась. В комнате стоял барон де Плюсси. Высокий, подтянутый, с густыми черными волосами с редкой сединой, и аккуратной бородой — он был даже красив. И только голубые глаза были совсем холодные, точно лед, что не таял даже на солнце.

— Мария. Безмерно рад, что ты соблаговолила посетить меня этим чудесным вечером. Я давно ждало нашей встречи, — говорил он вежливо, но в словах сквозила неприкрытая насмешка. «Соблаговолила посетить», как же! Он неспешно прошел к столику и налил себе вина. — Хочешь?

Я покачала головой.

— Жаль. Прошлогодний урожай особенно удался.

Он никуда не спешил, медленно отпивая из кубка, медленно подходя ко мне. От каждого его движения я вздрагивала, отползая, но огромная кровать мешала сбежать. Барон подошел совсем близко — наши с ним ноги соприкасались. Он улыбался, и эта была чудовищная, без единой человеческой эмоции, улыбка.

— Раздевайся.

— Пожалуйста, прошу вас…

Он наклонил кубок, и вино полилось мне на волосы и платье, пачкая такую красивую ткань безобразными красными пятнами.

— Разве я разрешал тебе говорить? Ты на моей земле и в моем доме. Ты сама — моя собственность, как и вся ваша грязная деревушка. Поэтому молчи, делай что тебе говорят, и улыбайся.

Он схватил меня за локоть и легко, словно пушинку, бросил на кровать. Навис надо мной, медленно приподнимая край платья. Его рука, холодная, будто у мертвого, ползла вверх, оголяя мои ноги.

Мне хотелось закричать, но в горле от страха будто застрял ком. Сердце билось громко, я едва слышала что-то кроме. Казалось, я превратилась в статую и даже моргать перестала. Статуи каменные, им не может быть больно и страшно. Шторм ли, засуха ли — они все могут перетерпеть. Верно. Надо просто перетерпеть.

Барон наклонился сильнее, и замерев на мгновенье, накинулся на меня. Я отчаянно сопротивлялась, но руки и ноги словно в камни превратились и едва двигались. Барона эта неравная борьба забавляла. Он не спешил, ухмыляясь, зная, что мне некуда бежать.

Я не переживу эту ночь, вдруг осознала я с холодящей ясностью. Даже если он оставит меня в живых на забаву своей жестокой сестре, я не смогу жить после такого.

Надо было бежать раньше.

Я истошно завопила. Он ударил меня, но я продолжала сопротивляться.

— Как Руть и говорила. С огоньком. Не девочка, а просто подарок!

Из-за моих криков и ударов, барон едва услышал, как открылась дверь. Мужчина в одежде слуги с подносом, полным еды, вошел, низко склонив голову.

— Червь, да как ты посмел?! Я тебя вздерну, выпустив наружу кишки, и оставлю умирать на солнце, пока птицы будут клевать твои внутренности, да ты еще просишь будешь…

О чем слуга будет просить, барон не договорил. Со всей силы размахнувшись тяжеленным подносом, слуга ударил им по голове барона. И сразу же еще раз. Барон упал на меня и обмяк. В комнате воцарилась тишина.

— Можешь придержать свои бурные благодарности, — мужчина поднял голову