– Почему вы ушли от него?

– Он уехал в Восточную Африку, сэр, и больше не нуждался вмоих услугах. Но я уверен, сэр, что он не откажется дать обо мне отзыв. Япрожил у него несколько лет.

– Сколько вы прослужили у мистера Рэтчетта?

– Немногим больше девяти месяцев, сэр.

– Благодарю вас, Мастермэн. Да, кстати, что вы курите –трубку?

– Нет, сэр. Я курю только сигареты, недорогие сигареты, сэр.

– Спасибо. Пока все. – Пуаро кивком отпустил лакея.

Слуга встал не сразу – он явно колебался.

– Простите, сэр, но эта пожилая американка, она, чтоназывается, вне себя; говорит, что знает досконально все про убийцу. Она оченьвзбудоражена, сэр.

– В таком случае, – Пуаро улыбнулся, – нам надо, не мешкая,поговорить с ней.

– Вызвать ее, сэр? Она уже давно требует, чтоб ее провели кначальству. Проводнику никак не удается ее успокоить.

– Пошлите ее к нам, мой друг, – сказал Пуаро, – мы выслушаемвсе, что она хочет сообщить.

Когда миссис Хаббард, запыхавшись, ворвалась в вагон, отвозбуждения она еле могла говорить:

– Нет, вы мне скажите, кто тут главный? Я хочу сообщитьвластям нечто оч-чень, оч-чень важное. И если вы, господа… – Ее взгляд блуждалпо купе.

Пуаро придвинулся к ней.

– Можете сообщить мне, мадам, – сказал он. – Только умоляювас, садитесь.

Миссис Хаббард тяжело плюхнулась на сиденье напротив.

– Вот что я вам хочу рассказать. Вчера ночью в поездепроизошло убийство, и убийца был в моем купе! – Она сделала эффектную паузу,чтобы ее сообщение оценили по достоинству.

– Вы в этом уверены, мадам?

– Конечно, уверена. Да вы что? Я, слава богу, еще не сошла сума. Я вам расскажу все-все как есть. Так вот, я легла в постель, задремала ивдруг проснулась – в купе, конечно, темно, но я чувствую, что где-то тутмужчина! Я так перепугалась, что даже не закричала! Да вы и сами знаете, какэто бывает. И вот лежу я и думаю: «Господи, смилуйся, ведь меня убьют!» Простоне могу вам передать, что я пережила! А все эти мерзкие поезда, думаю, скольков них убийств происходит, в газетах только об этом и пишут. И еще думаю: «Амоих драгоценностей ему не видать». Потому что я, знаете ли, засунула их вчулок и спрятала под подушку. Это, кстати, не очень удобно – спать жестковато,да вы сами знаете, как это бывает. Но я отвлеклась. Так вот… О чем я?

– Вы почувствовали, мадам, что в вашем купе находитсямужчина.

– Да, так вот, лежу я с закрытыми глазами и думаю: «Чтоделать?» И еще думаю: «Слава богу, моя дочь не знает, в какой переплет япопала». А потом все же собралась с духом, нащупала рукой кнопку на стене –вызвать проводника. И вот жму я, жму, а никто не идет. Я думала, у меня сердцеостановится. «Боже ты мой, – говорю я себе, – может, всех пассажиров ужеперебили». А поезд стоит, и тишина такая – просто жуть! А я все жму звонок ивдруг – слава тебе, господи! – слышу по коридору шаги, а потом стук в дверь.«Входите!» – кричу и включаю свет. Так вот, хотите верьте, хотите нет, а в купени души!

Миссис Хаббард явно считала этот момент драматическойкульминацией своего рассказа, а отнюдь не развязкой, как остальные.

– Что же было потом, мадам?

– Так вот, я рассказала обо всем проводнику, а он, видно,мне не поверил. Видно, решил, что мне это приснилось. Я, конечно, заставила егозаглянуть под полку, хоть он и говорил, что туда ни одному человеку ни за чтоне протиснуться. Конечно, и так ясно, что мужчина удрал; но он был у меня вкупе, и меня просто бесит, когда проводник меня успокаивает. Меня, слава богу,никто еще не называл вруньей, мистер… я не знаю вашего имени…

– Пуаро, мадам, а это мсье Бук, директор компании, и докторКонстантин.

Миссис Хаббард с отсутствующим видом буркнула всем троим:«Приятно познакомиться» – и самозабвенно продолжала:

– Так вот, учтите, я, конечно, не стану говорить, будто ясразу во всем разобралась. Сначала я решила, что это мой сосед, ну, тотбедняга, которого убили. Я велела проводнику проверить, заперта ли дверь междукупе, и конечно же, засов не был задвинут. Но я сразу приняла меры. Приказалапроводнику задвинуть засов, а как только он ушел, встала и для верностипридвинула к двери еще и чемодан.

– В котором часу это произошло, миссис Хаббард?

– Не могу вам точно сказать. Я была так расстроена, что непосмотрела на часы.

– И как вы объясняете случившееся?

– И вы еще спрашиваете! Да, по-моему, это ясно как день! Вмоем купе был убийца. Ну кто же еще это мог быть?

– Значит, вы считаете, он ушел в соседнее купе?

– Откуда мне знать, куда он ушел! Я лежала зажмурившись и неоткрывала глаз.

– Значит, он мог удрать через соседнее купе в коридор?

– Не могу сказать. Я же говорю, что лежала с закрытымиглазами. – И миссис Хаббард судорожно вздохнула. – Господи, до чего яперепугалась! Если б только моя дочь знала…

– А вы не думаете, мадам, что до вас доносились звуки изсоседнего купе – из купе убитого?

– Нет, не думаю. Мистер… как вас… Пуаро. Этот человек был вмоем купе. О чем тут говорить, у меня ведь есть доказательства. – МиссисХаббард торжественно вытащила из-под стола огромную сумку и нырнула в нее. Онаизвлекла из ее бездонных глубин два чистых носовых платка основательныхразмеров, роговые очки, пачку аспирина, пакетик глауберовой соли, пластмассовыйтюбик ядовито-зеленых мятных лепешек, связку ключей, ножницы, чековую книжку,фотографию на редкость некрасивого ребенка, несколько писем, пять ниток бус впсевдовосточном стиле и, наконец, металлическую штучку, оказавшуюся приближайшем рассмотрении пуговицей.

– Видите эту пуговицу? Ну так вот, это не моя пуговица. Уменя таких нет ни на одном платье. Я нашла ее сегодня утром, когда встала. – Иона положила пуговицу на стол.

Мсье Бук перегнулся через стол.

– Это пуговица с форменной тужурки проводника! – воскликнулон.

– Но ведь этому можно найти и естественное объяснение, –сказал Пуаро. – Эта пуговица, мадам, могла оторваться от тужурки проводника,когда он обыскивал купе или когда стелил вашу постель вчера вечером.

– Ну как вы все этого не понимаете – словно сговорились! Таквот слушайте: вчера перед сном я читала журнал. Прежде чем выключить свет, яположила журнал на чемоданчик – он стоял у окна. Поняли?