Они заверили ее, что поняли.

– Так вот, проводник, не отходя от входной двери, заглянулпод полку, потом подошел к двери в соседнее купе и закрыл ее; к окну он неподходил. А сегодня утром эта пуговица оказалась на журнале. Ну, что вы на этоскажете?

– Я скажу, мадам, что это улика, – объяснил Пуаро.

Его ответ, похоже, несколько умиротворил американку.

– Когда мне не верят, я просто на стенку лезу, – объяснилаона.

– Вы дали нам интересные и в высшей степени ценныепоказания, – заверил ее Пуаро. – А теперь не ответите ли вы на нескольковопросов?

– Отчего же нет? Охотно.

– Как могло случиться, что вы – раз вас так напугал Рэтчетт– не заперли дверь между купе?

– Заперла, – незамедлительно возразила миссис Хаббард.

– Вот как?

– Ну да, если хотите знать, я попросила эту шведку – кстати,добрейшую женщину – посмотреть, задвинут ли засов, и она уверила меня, что онзадвинут.

– А почему вы сами не посмотрели?

– Я лежала в постели, а на дверной ручке висела моя сумочкадля умывальных принадлежностей – она заслоняет засов.

– В котором часу это было?

– Дайте подумать. Примерно в половине одиннадцатого или безчетверти одиннадцать. Она пришла ко мне узнать, нет ли у меня аспирина. Яобъяснила ей, где найти аспирин, и она достала его из моего саквояжа.

– Вы все это время не вставали с постели?

– Нет. – Она неожиданно рассмеялась. – Бедняжка была вбольшом волнении. Дело в том, что она по ошибке открыла дверь в соседнее купе.

– Купе мистера Рэтчетта?

– Да. Вы знаете, как легко спутать купе, когда дверизакрыты. Она по ошибке вошла к нему. И очень огорчилась. Он, кажется, захохотали вроде бы даже сказал какую-то грубость. Бедняжка вся дрожала. «Я делалошибка, – лепетала она. – Так стыдно – я делал ошибка. Какой нехороший человек!Он говорил: „Вы слишком старый“.

Доктор Константин прыснул. Миссис Хаббард смерила еголедяным взглядом:

– Приличный человек никогда не позволит себе сказать такоедаме. Тут совершенно не над чем смеяться.

Доктор Константин поспешил извиниться.

– После этого вы слышали шум из купе мистера Рэтчетта? –спросил Пуаро.

– Ну… почти нет.

– Что вы хотите этим сказать, мадам?

– Ну, – она запнулась, – он храпел.

– Ах так, значит, он храпел?

– Зверски. Накануне я глаз не сомкнула.

– А после того как вы так напугались из-за мужчины в вашемкупе, вы больше не слышали его храпа?

– Как я могла слышать, мистер Пуаро, ведь он был мертв!

– Ах да, вы правы, – согласился Пуаро. Он явно смутился. –Вы помните похищение Дейзи Армстронг, миссис Хаббард? – спросил он.

– Еще бы! Конечно, помню. Подумать только, что этот негодяй,похититель, вышел сухим из воды и избежал наказания! Попадись он мне в руки…

– Он не избег наказания, мадам. Он умер. Умер вчера ночью.

– Уж не хотите ли вы сказать… – Миссис Хаббард дажепривстала со стула.

– Вы угадали, мадам. Ребенка похитил Рэтчетт.

– Ну и ну!.. Я должна немедленно написать об этом дочери.Ведь я вам говорила вчера вечером, что у этого человека страшное лицо? Каквидите, я оказалась права. Моя дочь всегда говорит: «Если мама кого подозревает,можете держать пари на последний доллар, что это плохой человек».

– Вы были знакомы с кем-нибудь из Армстронгов, миссисХаббард?

– Нет, они вращались в высших кругах. Но мне рассказывали,что миссис Армстронг была женщиной редкой прелести и что муж ее обожал.

– Ну что ж, миссис Хаббард, вы оказали нам огромную помощь,поистине неоценимую. А теперь будьте любезны сообщить нам ваше полное имя.

– Охотно. Каролина Марта Хаббард.

– Запишите, пожалуйста, ваш адрес вот здесь.

Миссис Хаббард, не переставая трещать, выполнила просьбуПуаро.

– Я просто прийти в себя не могу. Кассетти… здесь, в этомпоезде!.. Но мне он сразу показался подозрительным, правда, мистер Пуаро?

– Совершенно верно, мадам. Кстати, у вас есть красныйшелковый халат?

– Господи, какой странный вопрос! Нет, конечно, у меня ссобой два халата: розовый фланелевый, тепленький, очень удобный для поездок, иеще один – мне его подарила дочь – в восточном стиле из малинового шелка. Носкажите ради бога, почему вас интересуют мои халаты?

– Видите ли, мадам, вчера вечером некая особа в красномкимоно вошла или в ваше купе, или в купе мистера Рэтчетта. Как вы только чтосправедливо заметили, когда двери закрыты, их легко перепутать.

– Так вот, ко мне никакая особа в красном кимоно не входила.

– Значит, она вошла к мистеру Рэтчетту.

Миссис Хаббард поджала губы и кисло сказала:

– Меня этим не удивишь.

– Значит, вы слышали женский голос в соседнем купе? –обратился к ней Пуаро.

– Не понимаю, как вы догадались, мистер Пуаро? Ей-богу, непонимаю. По правде говоря, слышала.

– Почему же, когда я спрашивал вас, что слышалось засоседней дверью, вы ответили, что оттуда доносился храп мистера Рэтчетта?

– Это чистая правда. Он действительно довольно долго храпел.Ну а потом… – вспыхнула миссис Хаббард. – О таких вещах не принято говорить.

– Когда вы услышали женский голос?

– Не могу вам сказать. Я на минуту проснулась, услышалаженский голос и поняла, что говорят в соседнем купе. Подумала: «Чего ещеожидать от такого человека? Ничего удивительного тут нет», – и снова уснула. Ябы ни за что не стала упоминать ни о чем подобном в присутствии троихнезнакомых мужчин, если б вы не пристали ко мне с ножом к горлу.

– Это было до того, как вы почувствовали, что в вашем купемужчина, или после?

– Вы снова повторяете ту же ошибку! Как могла бы эта женщинаразговаривать с ним, если он был уже мертв?

– Извините, я, должно быть, кажусь вам очень глупым, мадам?