Вид его потухший успокоил девушку — не станет Делин предпринимать попыток как-то помешать чудесному представлению, центром которого она вдруг стала.

Такой успех! До того было приятно, когда тебя слушают, раскрыв рты, смотрят, аки на божество, едва ли не на руках носят, пишут твои портреты, записывают случайно оброненные фразы, а потом даже цитируют.

К рождественской ночи люди принялись уговаривать провести наконец долгожданный спиритический сеанс. Время ведь самое что ни на есть подходящее, волшебное, еще и луна полная вторую ночь освещает безоблачное небо. А Ульяне того и надо было, чтобы в самую эту сказочную ночь такой спектакль устроить, чтобы переодетый отцом семейства Семеном Петровичем, в мундире и парике, Ромэн смог выйти из дома, добраться до Полицейского Архива и благополучно вернуться с дневником Иноземцева.

Стала мяться, упираться, мол, не каждый может присутствовать при явлении духа, и комнату для сей опасной процедуры самой придется выбрать.

Потом обошла гостей и, постояв подле каждого, поводив у лица ладонями, говорила, кто придет, а кому и носа казать на сеансе Явления Силы не следует. Разумеется, всех скептиков да маловеров напрочь отмела, да еще каждого электрическим разрядом ударила. Спрятанный под ажурным браслетом альтернатор с электродами на серебряных завитушках, что пожаловал один сербский ученый на выставке в Париже, не раз выручал авантюристку.

Удивленные резкой болью то в руке, то в шее, то в щеке, гости возмущенно подскакивали, некоторые тут же просили свои шубу и шапку и немедленно уходили. А хозяева и воспрепятствовать тому не могли, хотя по их мученическим взглядам было ясно, что теряли они хороших знакомых, возможно, навсегда, но делать нечего — когда их дом еще раз посетит европейская знаменитость из мира спиритических специалистов, мистики и магии?

К Делину Ульяна тоже подошла, пригласила, мол, в вас света столько да добра, призраки любят посещать чистые и добродетельные сердца. Тот чуть улыбнулся, но от приглашения отказался.

— Сердце, — сказал, — оно у меня чистое и добродетельное, да больно слабое. В особенности оттого, что слишком часто на подобных представлениях случайно оказывался.

Стали выбирать, кого вызовут, чью душу. Каждый родственников своих называл, умерших теток, дядек, спорили, даже бранились друг с другом. Стало быть, надо нейтральную личность подобрать, чтобы всем удовольствие было.

Тут банкир Биреев возьми и хлопни себя по голове:

— Я ж позабыл ведь совсем, что в доме этом клад зарыт. Этими самыми скопцами, что здесь собрания учиняли. Они знаете какими богачами были, скряги эти да спекулянты. Так давайте главаря их Селиванова Кондратия и вызовем, пусть он нам скажет, где золото свое спрятал.

Медиум подняла на него глаза и так взглянула, будто тот подписал себе смертный приговор.

— Учтитэ, — холодно улыбнулась она. — Духи не всегда говорыть правду, они любят шутить над смер-ртными, и мне придется положить много сил, чтобы заставить дух быт честным и не распоясаться. Не боитесь?

— Вот еще! — засмеялся Биреев, залихватски подмигнув соседу слева. Но Ульяна уже знала, какую цену тот заплатит за свою смелость.

Когда все разошлись, а домочадцы улеглись в своих постелях, Ульяна и Ромэн спустились в библиотеку, где решено было проводить сеанс.

Осталось совершить приготовления к последнему акту.

Самое важное в подобном зрелище — это не само чудо, не фокус, а драматизм, накаленный до самых высоких степеней. В ожидании невероятного у зрителя должно притупиться внимание, сознание затуманиться, а слух, зрение и даже обоняние — полностью подчинены воле фокусника.

Для того Ульяна приготовила множество свечей и благовонных курильниц, которые будут с поразительной скоростью поглощать кислород в комнате. Катя сама выбрала их накануне в магазине «А-Ла-Реноме» на Невском, близ Адмиралтейства, во избежание подозрений с чьей-либо стороны, что коварная медиум вместо спиритического сеанса устроила сеанс общей галлюцинации.

Главное, чтобы было много огня и много разнообразных запахов, создающих в головах зрителя эффект полудремы. Но некоторые свечи Ульяна предоставила из своих запасов: пропитанные индийскими травами, имеющие легкое опьяняющее воздействие, те наверняка подействуют на особо стойких. Сама же она была равнодушна к такого рода веществам, как осталась равнодушной к луноверину. Ничего ее не брало, укол луноверина в поезде кого другого, может статься, и убил бы даже, а она отделалась полуторачасовым кошмаром и только. Тут хочешь не хочешь, поверишь, что ты всамделишный адепт.

В течение нескольких часов в закрытом помещении Ульяне предстояло являть свой талант и дар актрисы. И только три элемента магии дополнят картину рождественского чуда.

Это дым, который повалит из камина в минуту, когда явится Дух.

Колышущиеся шторы, когда тот станет метаться по комнате в смятенных чувствах, негодуя, что пробудили его от вечного сна.

И апогей — свет, исходящий от ладоней самого медиума, что засияет, когда Дух проникнет в ее тело, готовый говорить со смертными.

У Ромэна разболится голова, и он тихо улизнет, чтобы выполнить свою задачу в Полицейском Архиве. Никто не пожелает даже проводить его до спальни, никто не заметит его ухода. Все, абсолютно все будут сидеть за круглым спиритическим столом или стоять за спинами тех счастливчиков, которых Ульяна посадит рядом с собой. Прикованные взглядом, вниманием, всем существом к ней лишь одной, они будут видеть лишь то, что им полагается по сценарию.

Оставалось свершить небольшие приготовления. Тонкими, как конский волос, но прочными, как сталь, шелковыми нитями Ульяна и Ромэн связали концы штор, подцепили корешки нескольких книг, обвязали охапки сосновых веток, торчащих из плетеных корзин и ваз, подцепили канделябры. Следом одни нити пустили под углы ковра, другие аккуратно схоронили в щелях меж полками, пряча за всевозможными складками обивки, мебелью, но достаточно свободно, чтобы маскировка не мешала их ходу. Все нити вели под круглый стол. Тот еще вечером заранее перенесли из гостиной и накрыли темной, доходившей до пола тканью. Под столом лежала пара туфелек. Все нити были связаны в один пучок и приторочены к носкам этих туфелек. Ульяна наденет их во время сеанса.

— Прекрасно, — прошептала она, выползая из-под скатерти и отряхивая руки. — Завтра нужно встать пораньше, велеть Прошке не убирать библиотеку до праздника. Строго-настрого запретить ей сюда входить. Теперь осталось мешочек с цинковым порошком внутри камина прикрепить. Но это к вечеру, нужно улучить момент, когда огонь уймется, чтобы цинк не вспыхнул раньше времени. Вернемся, ты сядешь здесь с книгой, будешь сторожить.

— Вернемся? — переспросил Ромэн. — Откуда?

— Сейчас мы идем грабить ювелирную лавку Биреева.

— О-о, — улыбнулся юноша, глядя на то, как девушка зачем-то упаковала в ридикюль наполненный чем-то маленький в мизинец длиной шприц и связку отмычек.