— Что?

— Зачем ты крикнул: «Эй»?

— Не хотел, чтобы ее пристрелили.

— Почему?

— Ну… Я еще не разобрался с ней.

— Пойдем отсюда.

— У этой дамочки на голове уже была здоровенная шишка. Боюсь,что второй удар подействовал на нее самым плачевным образом. — Суданскийвстал на одно колено и быстро проверил дыхание и пульс у жертвы. — Да нет,ничего, все в порядке.

— Оставь ее, — сказал мужчина в мохнатой шапке.

Суданский послушался, и они оба исчезли почти бесшумно.Софья осталась лежать на снегу. Когда она пришла в себя, ее шубку уже слегкаприпорошило снегом. Стеная и причитая, Софья встала на четвереньки и в этотмомент в тупичок завернул какой-то пьяница. Увидев его, горе-охранница поднялаваляющийся рядом флакон и, выставив перед собой, закричала несвоим голосом:

— Убирайся прочь! Стрелять буду!

Пьяный развел руки в стороны и с обидой сказал:

— Удивляюсь на женщин! Они всё время кричат! В баре наменя кричали, дома на меня кричали, в подворотню зашел — они и тут кричат!У-ужас!

Разобиженный пьяный развернулся и ушел. Софья поднялась наноги и долго проверяла собственную устойчивость. Потом, спотыкаясь, побрелаобратно, туда, где оставила «Фольксваген». На оживленной улице ей немногополегчало. Плюхнувшись на сиденье своего автомобиля, она поспешно повернулаключ в замке зажигания и подняла вверх затуманенный взор. В окнах Суданскогогорел яркий свет.

Утро пятницы было ужасным. Когда Софья открыла глаза, ейсразу же захотелось отключиться снова. Однако по квартире кто-то ходил и, судяпо шагам, вовсе не кошка Федора. Со стоном приподняв голову, Софья увидела, чтоэто Роман. Он держал в руке большой пластиковый мешок и выбирал с полок журналыоб автомобилях и путешествиях. Как только Софья подала голос, он тут жеповернулся к ней. «С чего это у него такая самодовольная физиономия?» —подумала она. Все тотчас же стало ясно, когда Роман сказал:

— Что, запила?

Вероятно, он решил, что его уход сокрушил жену, и это емубезумно польстило. Впрочем, глядя на Софью, можно было подумать и не такое.Вчера, явившись домой, она повалилась на постель прямо в одежде и сразу жезаснула. Проснулась среди ночи от тупой боли в затылке и обнаружила, что этоболит не что иное, как шишка на голове. Когда была жива бабка Софьи, она всегдаговорила, что лучшее дезинфицирующее, кровоостанавливающее и прогревающеесредство — это водка. Софья верила своей бабке безоговорочно. Именно поэтомубутылка с отвинченной пробкой стояла сейчас подле кровати. Впрочем, Софья ичувствовала себя так, словно не прикладывала к голове водочные компрессы, апринимала горячительное внутрь.

— А ты общипываешь квартиру? — с максимальновозможным в таком состоянии ехидством поинтересовалась она.

— Здесь много дорогих моему сердцу вещей, —ответил Роман.

— И в их число входит мой театральный бинокль.

Жадная длань Романа, потянувшаяся за очередным журналом,замерла на полпути.

— Откуда ты знаешь, что я его унес? — напряженнымголосом спросил он.

— Знаю, — ответила Софья, не желая ничегоуточнять. Бросать какие бы то ни было обвинения казалось ей преждевременным.

— Ты что, после моего ухода проверяла все ящики? —поигрывая перстнем на пальце, спросил Роман.

— Конечно, для пополнения жизненного опыта. Хочу знатьна будущее, что дорого сердцу негодяев.

— Пойди, попей огуречного рассольчику, —посоветовал Роман и поспешил покинуть квартиру.

Не попрощавшись, он хлопнул дверью, и кошка Федора, по всейвидимости, загнанная им под кровать, выползла на свет божий.

— Ты понимаешь, почему меня вчера два раза ударили поголове? — спросила ее Софья. — Сначала в туалете агентства, а потом втой ужасной подворотне, где исчез Суданский?

Федора повалилась на бок и вывернулась, чтобы вылизатьспинку.

— Я тоже не понимаю, — вздохнула Софья. — Ну,допустим, в подворотне меня вырубили какие-нибудь враги Суданского. Допустим.Но кто посмел напасть на меня прямо на рабочем месте? И зачем? Может быть, этодействительно как-то связано с полтергейстом Васи Капитанова? Не из-за Мягкогоже мой затылок едва не раскроили? Я и не знаю про него ничего! Просто фамилия вблокноте… Может быть, шляпный убийца каким-то образом пронюхал, что Мягкийобращался к Дымову? А я везде рекламирую себя как его доверенное лицо! НеужелиМягкий сообщил Дымову что-то опасное для убийцы? А тот думает, что я тоже обэтом знаю…

Версия была вполне приемлемая. И самая страшная. Софьяметнулась к телефону и набрала номер больницы. Ей ответили, что к Дымовупо-прежнему нельзя, хотя чувствует он себя удовлетворительно.

— Лечащий врач категорически запретил посещения, —добавила от себя медсестра очень важным голосом.

А с кем еще Софья могла посоветоваться, помимо Дымова? Да нис кем. Кроме Романа, в ее жизни не было ни одного по-настоящему близкогочеловека. Но даже и Роман уже ушел в прошлое.

Софья умылась и, сунув зубную щетку в рот, вместе с нейотправилась на кухню. Нехотя надраивая зубы, она включила электрический чайники выглянула в окно. Тут же зубная щетка выпала из ее рта и, проскакав по столу,шлепнулась на пол. Внизу, под окнами стоял Суданский собственной персоной изадумчиво смотрел на дверь ее подъезда. Софья отпрыгнула от окна и заметаласьпо кухне.

— Боже мой! — крикнула она кошке Федоре. —Что ему надо?! Может быть, он пришел добить меня? Но за что? Я ведь его вчерачестно пыталась охранять! А может быть, он узнал, что Дымов в больнице и явилсяначистить мне физиономию за обман? Или потребовать неустойку? Но как он узнал,что Дымов не выполняет обязательства? Забежал в его офис, и те противные теткипроболтались о больнице и об аварии?

Как бы то ни было, Софья страшно перепугалась. Онаперебежала в комнату и снова выглянула в окно. Суданский стоял возле дерева нагазоне и курил, выпуская в морозный воздух миниатюрные дымовые облачка. Теперьглаза его шарили по фасаду дома, и Софья от ужаса даже присела. Встав начетвереньки, она пробежала к телефону и набрала мобильный номер Степаныча.

— Шеф! — громким шепотом крикнула она, как будтобы в распоряжении Суданского был радар для прослушивания разговоров вквартирах. — Шеф! Не могу ли я взять на сегодня отгул?

— Что такое у тебя там по пятницам? — проворчалтот. — В прошлую пятницу ты тоже потребовала отгул!

— Мне нужно отвезти тетю в аэропорт!

— Что тебе мешает после аэропорта приехать в агентство?

— Но вылет могут задержать! Его наверняка задержат. Уменя не тетя, а просто человек-авария.