в напряжении, но он продолжал сосредоточенно всматриваться вперед, иногда поворачиваясь в сторону едущего рядом Тан Цзэмина.

Они шли до тех пор, пока Гу Юшэн не остановился, резко натянув поводья.

– Что-то не так, – тихо сказал он.

Молчаливый путник тут же подъехал ближе.

Достав из своей сумки масляную небольшую лампу, которую они иногда использовали на привалах, Гу Юшэн, чиркнув двумя точильными камнями друг о друга, высек слабое пламя.

– Что ты делаешь?! – шикнул Лю Синь. – Хочешь, чтобы все твари в лесу слетелись на нас?

– Как бы мы не столкнулись с чем похуже, – хмуро заметил Гу Юшэн. Осторожно опустив лампу на землю, он повел коня вперед.

Мягкий свет огня мазнул по изуродованному лику, что тут же отвернулся от света, скрывая улыбку, уродливой гримасой расползавшуюся по лицу.

Лю Синь свел брови к переносице и оглянулся. В чем был смысл действий Гу Юшэна, он не знал, но решил довериться опытному воину. Возможно, таким образом генерал приманивал преследовавших их чудовищ. Подумав об этом, Лю Синь поежился и обернулся. Ползущая за ними тьма медленно пожирала единственный источник света в этом непроглядном лесу.

Лю Синь почувствовал, как жуткий страх поднимается откуда-то из глубины души, покрывая ледяной коркой все внутренности. Тысячу раз пожалев, что обернулся, он попытался взять себя в руки. Казалось, не столько тьма леса окутала их, как в глазах потемнело от страха. Теперь он только и думал о том, что позади них плетется полчище уродливых тварей, кишащих во тьме и выжидающих удобного момента, чтобы напасть со спины. Желая поскорее увидеть спасительные огни, Лю Синь сосредоточенно всматривался вперед, страшась упустить хоть проблеск света.

Молчаливый путник, услышав его тяжелое дыхание, пристроился в конце их небольшой колонны. Только тогда Лю Синь смог хоть немного ослабить давящее чувство в груди. Осознание, что позади находится человек, а не зверь, принесло облегчение.

Придвинувшись еще плотнее друг к другу, все четверо двинулись дальше. Прошло еще какое-то время, прежде чем Лю Синь увидел слабый огонь. Едва не задохнувшись от радости, он вцепился в поводья и подавил желание громко воскликнуть. Повернувшись к Тан Цзэмину, он протянул руку и дотронулся до ладони мальчика, чтобы указать вперед, и тут почувствовал его холодные пальцы, крепко сжавшие его руку в ответ.

«Должно быть, он тоже в ужасе. Его руки даже похолодели от страха…» – подумал Лю Синь.

Успокаивающе похлопывая Тан Цзэмина по руке, он терпеливо вел лошадь вслед за Гу Юшэном, хотя, будь его воля, поскакал бы во весь опор. Огонь был совсем близко, когда Лю Синь остекленевшими глазами уставился на лампу впереди, оставленную генералом.

– Что происходит?.. – выдохнул он, чувствуя, как голова идет кругом. – Цзэмин, иди сюда, – Лю Синь наклонился и перетащил мальчика на свою лошадь, усаживая перед собой.

– Мы ходим кругами, – сплюнул Гу Юшэн, обнажая свой меч и спешиваясь.

Молчаливый путник последовал за ним.

– Чимэй[13], – напряженным голосом произнес Гу Юшэн, оглядываясь и щурясь в темноте.

– Что нам делать? – спросил Лю Синь, натянув поводья, чтобы успокоить начавшую нервно перетаптываться лошадь.

Оглянувшись на юношу, Гу Юшэн увидел сидящего с ним на одной лошади Тан Цзэмина и кивнул:

– Лю Синь, слушай внимательно: если что-то пойдет не так, стремглав скачи из леса и не оглядывайся.

– Что… что пойдет не так? – вмиг охрипшим голосом спросил Лю Синь. Даже холодное прикосновение рук Тан Цзэмина, которые успокаивающе принялись поглаживать его ладони, не могло унять охвативший его страх.

– Тихо!.. – шикнул Гу Юшэн, прислушиваясь.

Мгновение в лесу стояла абсолютная тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием двух мужчин и судорожными вдохами Лю Синя.

Рев, разрезавший безмолвие, был подобен рокочущему грому, прорвавшему небо.

Гу Юшэн тут же встал спиной к лошадям, наводя длинный меч на темноту перед собой, откуда доносилось рычание. Грохот содрогнул землю, и в тот же миг путники поняли, что на них что-то несется! Думать о размерах нападавшего Лю Синь уже не мог. Едва дыша от страха, он теснее прижал к себе Тан Цзэмина, обняв его одной рукой, а другой цепляясь за поводья одеревеневшими пальцами.

Серая, свалявшаяся в крови шерсть переливалась в желтом блеске беснующихся глаз огромного чудовища, которое сшибло несколько деревьев и выскочило на поляну, заходясь в громогласном рычании. То был огромный бык со змеевидным хвостом и шерстью, похожей на львиную гриву, весь измазанный в крови и с мертвой тушей, висящей на витых рогах.

Возвышаясь минимум на два чжана, монстр хлестал огромным хвостом, валя деревья, и водил головой из стороны в сторону, выдыхая клубы горячего воздуха, паром долетавшие до путников.

Гу Юшэн и молчаливый спутник переглянулись в слабом свете глаз чудовища и, не сговариваясь, бросились на него с разных сторон.

В прыжках отталкиваясь от деревьев, разнорабочий раз за разом проваливал попытки добраться до могучей головы зверя. Гу Юшэн, атакующий с боков, уже начал выдыхаться, не находя уязвимое место на теле быка и уворачиваясь от его копыт, которые так и норовили его раздавить.

Через мгновение лес вновь погрузился в кромешную тьму, заливаемый неистовым ревом. Зверь, прикрыв светящиеся глаза, бесновался в устроенном им побоище, валя всё новые и новые деревья. Не видя в темноте, оба мужчины не могли атаковать монстра, который быстро перемещался по поляне, будто призрак, появляясь то с одной стороны, то с другой.

– Уходите! – крикнул Гу Юшэн, осознав бедственное положение.

Лю Синь закричал от ужаса, слыша рык совсем рядом. Будучи в темноте, захлестываемой устрашающим воем, он понятия не имел, в какую сторону бежать. Казалось, какое направление ни выбери, тотчас угодишь в лапы лютому монстру. Все смешалось вокруг, оставляя только мрак и ужас грозящей гибели. Барабанящее от страха сердце билось так, словно хотело вырваться из груди и упасть на холодную землю.

Смаргивая слезы, Лю Синь оборачивался по сторонам в поисках спасительного выхода из этого кошмара. Завидев слабый свет впереди, он краем испуганного разума понял, что это та самая лампа Гу Юшэна.

Пламя огня едва колыхалось за почерневшим стеклянным боком. И сейчас этот слабый огонек как никогда казался единственной надеждой.

Подстегнув лошадь и все так же обхватывая Тан Цзэмина одной рукой, Лю Синь проскакал мимо лампы и на ходу подхватил ее. После чего размахнулся и зашвырнул в середину поляны.

Пламя вспыхнуло, мгновенно пожрав сухую древесину, и всполохами ринулось к небу.

В мгновение все пространство залил яркий свет, что поглотил собой безумный грохот. Тишина, опустившаяся на поляну, казалась нереальной.

Лю Синь, все еще слыша словно сквозь вату в ушах рев, едва дыша, медленно повернул голову и сразу же наткнулся взглядом на огромного зверя, который был от них сбоку на расстоянии вытянутой руки.

– Не делай резких движений, – тихо произнес кто-то слева.

Огромное чудовище замерло, вытянувшись во весь рост и возвышаясь над поляной. Слабо моргая, Лю Синь пытался прогнать черные круги и рябь перед глазами, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание то ли от ужаса, то ли от смрада, который источал зверь.

Монстр, медленно склоняясь к земле, вскоре поравнялся огромной головой с юношей и мальчиком, не отводя взгляда от танцующего пламени. Огромная клыкастая пасть разинулась, издавая порыкивания и удушающую кровавую вонь. Лю Синь, теперь уже не моргая, смотрел на длинные клыки, с которых капала черная кровь. Казалось, закрой он глаза хоть на долю секунды, в следующее мгновение эта пасть проглотит его вместе с Тан Цзэмином и лошадью разом.

Словно сквозь толщу воды Лю Синь слышал, как кто-то кричит его имя.

Зверь тем временем не обращал на людей никакого внимания, словно их и не было на этой поляне. Пригнувшись к земле, он вдруг медленно двинулся вперед, оставляя двух всадников позади. Лю Синь невидящим взглядом продолжал смотреть на то место, где только что зияла огромная пасть.

Гу Юшэн и второй мужчина остановились, переводя дыхание, но, увидев зачарованность зверя огнем, тут же двинулись вперед, подбираясь ближе через поваленные деревья.

Чудовище, опустив тяжелую голову, тихо порыкивало, подступая к струящемуся в небо огню.

– Лю Синь! – ворвался в уши крик Гу Юшэна, мигом выдергивая того из оцепенения.

Развернувшись на голос, все еще замутненными глазами Лю Синь