Он шел долго, иногда ловя отблеск хвоста и чувствуя на себе взгляд. Предполагая, что тварь, вероятно, лишь заманивает его в очередную ловушку, он все же продолжал идти по ее пятам.

Так, пробираясь сквозь заросли и деревья, Гу Юшэн вышел к открытому месту.

В удивлении подняв глаза к небольшому клочку неба, которое открывали ветви вековых деревьев, он увидел луну, озарявшую небольшое открытое пространство. Завидев, что тварь замерла у входа в небольшую скалу, Гу Юшэн подошел ближе.

Вход уводил вниз, и чудовище, кинув на генерала последний взгляд, нырнуло во тьму. Сжав руку на рукояти меча, Гу Юшэн успел подумать лишь о том, что длинное лезвие будет несподручным в битве в узком пространстве, прежде чем его талию оплел хвост и дернул на себя, затаскивая внутрь.

В небольшой слабоосвещенной пещере сияли голубым светом минералы, брызгами разбросанные по всему пространству, словно светлячки. Подняв голову, Гу Юшэн увидел, что свод пещеры тоже усыпан мириадами светящихся точек, создающих впечатление звездного неба.

Заметив существо на большом камне, которое склонило голову набок и внимательно за ним наблюдало, Гу Юшэн сделал несколько осторожных шагов вперед.

– Где мальчик? – повторил он вопрос.

Тварь повела головой, молчаливо взирая на него желтыми глазами.

– Ты ведь понимаешь, что я говорю, – уверенно произнес Гу Юшэн.

Чудовище продолжало недоверчиво смотреть на него. Взор слабо светящихся желтых глаз метнулся к мечу. Лишь на мгновение, но генерал все понял.

Перехватив оружие покрепче, Гу Юшэн горизонтально поднял меч на уровне глаз, чтобы острие почти упиралось в стену слева.

– Кто… такой? – наконец подало голос существо, сползая с выступа и вновь припадая к земле. Хвост за спиной покачивался, но уже не был таким агрессивным.

– Мое имя Гу Юшэн.

– Откуда… меч? – Тварь сделала несколько низких прыжков, исподлобья смотря на мужчину. Голос ее был шипящим и тихим – в нем осталось мало от человеческого.

– Я – один из пяти великих генералов, – давно не произносимое звание тупой болью полоснуло по внутренностям. Гу Юшэн нахмурился, глядя на вдруг обозлившееся чудовище.

– Солдатами… ты управляешь? – прорычало оно. Глаза засияли сильнее, а узкие зрачки запульсировали.

– В моем подчинении есть войско, – подтвердил Гу Юшэн.

Едва эти слова отразились от стен, тварь вдруг взревела пуще прежнего и кинулась на него. Размахивая когтистыми лапами, она старалась добраться до генерала, желая разорвать его в клочья. Отбивая атаки, Гу Юшэн понял, что не ошибся: как он и предполагал, меч был неудобен в узком пространстве.

Отбросив от себя взбесившуюся тварь, он вогнал меч в каменистую породу. По пещере пронесся оглушающий звон. Ударные волны одна за другой сбили монстра, прижимая к земле и не давая приблизиться. Сжавшись в клубок под камнем, тварь накрыла голову руками, жалобно воя. Видя, что существо временно ослаблено, Гу Юшэн опустил раскрытую ладонь на рукоять меча, остановив атаку.

Пещера вновь погрузилась в тишину.

– Ты помнишь свою прежнюю жизнь? – Гу Юшэн пытался предположить, чем именно вызвана такая реакция на его воинскую принадлежность.

Скуля, существо высунуло голову и бросило злой взгляд на генерала.

Гу Юшэн вскинул брови и приподнял пальцы, намереваясь снова отодвинуть ладонь от меча, чтобы тот возобновил свои атаки.

Существо прижалось к земле и удрученно поползло к нему. Взобравшись на камень, оно обнажило острые зубы и прошипело:

– Убийцы… вы все убийцы.

– Внятнее! – прогрохотал генерал, привыкший получать ответы на свои вопросы по первому требованию. Зычный голос эхом разнесся по пещере. – У меня нет времени разводить сопли и играть в твои загадки.

Тварь соскочила на землю и, поманив его за собой хвостом, прыгнула вглубь пещеры.

Сплюнув, Гу Юшэн последовал за ней. Там, на глубине в пару чжанов по склону, обнаружилось небольшое озеро.

Подойдя ближе, Гу Юшэн заглянул в него. Прозрачная вода, подсвеченная разбросанными на дне минералами, открыла вид на белые кости двух людей. Проведя ладонью по своей небольшой бороде, он потянул было руку, чтобы удостовериться, но был остановлен хвостом, оплетшим его запястье.

Тварь запрыгнула на небольшой выступ у воды, словно защищая останки.

Гу Юшэн убрал руку и отступил на шаг. Ему действительно ни к чему было трогать захоронение. Все так же рассматривая два черепа – один большой, видимо, принадлежавший взрослому человеку, и другой – чуть поменьше, – Гу Юшэн спросил:

– Твое тело?

Существо слабо кивнуло и нахмурилось, словно вспоминая.

– А второе?

– Мальчишка, мальчишка, мальчишка, – тут же заскакало оно на месте вокруг себя, подвывая и шипя.

Холод пробежался по спине Гу Юшэна. Схватив беснующуюся тварь за шкирку, он приподнял ее над землей и встряхнул, приводя в сознание:

– Где мальчик, что был с нами?

Тварь непонимающе смотрела на него несколько мгновений, после чего принялась озираться по сторонам.

Отпустив ее, Гу Юшэн увидел, как та бросилась в небольшое углубление в стене, прикрытое разросшимся синим кустом, и в следующий миг вытащила оттуда что-то. Когда существо развернулось, генерал облегченно выдохнул, увидев Тан Цзэмина без сознания.

– Отпусти, – предупреждающе низким голосом приказал он.

Тварь тихо завыла, прижимая мальчишку к себе, словно баюкая, и отступила назад.

– Что тебе нужно? – прямо спросил Гу Юшэн.

Окинув Тан Цзэмина внимательным взглядом и увидев его приподнимающуюся грудную клетку, он прикрыл глаза, испустив тихий выдох.

Булькающий хрип вырвался из глотки твари, когда она вновь заскулила. Поняв, что вразумительного ответа не дождется, Гу Юшэн решил прибегнуть к другому способу: положив меч на землю, он опустился перед ним на колени и протянул чудовищу руку.

То вновь недоверчиво посмотрело на человека, но, заметив суровость на чужом лице, все-таки подобралось поближе, по-прежнему прижимая Тан Цзэмина к груди.

– Ладонь, – тряхнув своей протянутой рукой, сказал Гу Юшэн.

Дождавшись, пока тварь опасливо протянет когтистую лапу, он опустил ее на меч и накрыл своей.

Единение душ было одной из запрещенных техник в империи. С помощью такого слияния можно было насильно вмешиваться в чужую жизнь и путать сознание, узнавая тайны прошлого. Именно поэтому изучать и применять ее дозволялось лишь императорской тайной гвардии, проводившей допросы, и высшим чинам.

Прикрыв глаза, Гу Юшэн глубоко вдохнул, опустошая разум, на выдохе позволяя мечу влить в него чужие воспоминания, хлынувшие потоком.

Словно со стороны генерал видел знакомый город, в котором он и его спутники останавливались в последний раз. Это были первые годы после разрухи. Как и в прочих городах, местные жители голодали и были напуганы. Гу Юшэн видел площадь, на которой выбирали нового главу, способного вывести их из запустения и принять бразды правления, тем самым решая раздоры и распределяя припасы; видел маленького прислужника с постоялого двора, цеплявшегося за подол матери; видел страх в лицах людей, пока они кричали и спорили.

Взгляд его остановился на молодой красивой женщине, держащей на руках ребенка – мальчика лет восьми. Побитая и израненная, она стояла чуть поодаль от остальных. Жители, казалось, старались обходить ее.

– В этом городе много достойных людей, и сейчас, когда прежний глава мертв, не лучше ли решить все жеребьевкой, а не криками и спором? – подала она вдруг свой чистый, звонкий голос.

– Ведьмовская шлюха, да что ты понимаешь? – сплюнул стоящий ближе всех мужчина. – Клиентов своих ты тоже по такому же принципу выбираешь аль всех подряд берешь?

Толпа мужчин каркающе засмеялась, поглядывая на нее маслеными взглядами. Вся площадь слышала эти слова, но никто не обратил на них внимания.

Понесшая ребенка будучи незамужней, от приезжего торговца, который заинтересовался ее травами, дочь местного лекаря была словно пятно на лице города. Годы шли, а обещавший забрать совсем юную девушку мужчина так и не появлялся. Слухи роились и копились вокруг нее, делая предметом насмешек и осуждений на долгие годы. Ее маленький сын, теребивший в руках видавшую виды игрушку, еще не понимал слов, лившихся на его мать изо дня в день.

– Примешь нас по жеребьевке сегодня вечером? По старшинству или у кого член длиннее? – подошел ближе один из мужчин, грубо проводя рукой по ее талии.

Люди здесь никогда не были такими бессердечными. Но беда, опустившаяся на город, обнажила личность каждого.

– Не прикасайся! –