были в стиле командира полка. “Хвостов” с собой брать не любил. А выходы на передок представляли не исключение, а, скорее, правило, норму работы по управлению полком.

Стояли насмерть пограничники

Из журнала боевых действий:

“Во второй половине дня 15.7.44 и в ночь на 16.7 противник обстреливал боевые порядки нашей дивизии сильным ружейно-пулеметным и артиллерийско-минометным огнем, выпустив до 4000 снарядов и мин разных калибров”. (Что касается количества выпущенных снарядов и мин, то автор, пожалуй, преувеличил). "Предпринимал контратаки, поддержанные сильным артиллерийско- минометным огнем, танками и авиацией”.

Танки действовали метрах в пятистах от нас, в районе Чистополье — ст. Дрисса. Два немецких самолета наносили удары по “коммуникациям” полка в районе водокачки.

“В 2.00 16.7.44 из направления Шатрово 1-е противник дважды контратаковал 1115 сп, но не добившись успеха, отошел в исходное положение”.

Впереди Бигосово — памятный рубеж “старой” границы. Здесь в июне сорок первого приняли первый удар бойцы пограничной заставы. На пригорке, невдалеке от погранзнака, обнаруживаем старые, полуразвалившиеся окопы.

Еще одна схема, напоминающая об ожесточенных боях под Дриссой — июль 1944 г.

Просевший дот с обшарпанной цементной бойницей. На дне траншеи — обломки металла, простреленная каска, патронные гильзы.

Под ногами что-то хрустнуло. Осторожно выбираемся наверх.

— Неужели останки погибших? В том, первом бою?

— Так до сих пор никто не похоронил. Остались лежать в траншее.

Надо бы что-то сделать. Но что мы, офицеры 332 дивизии, могли в то время? Жителей кругом нет. Их либо убрали немцы, либо сами попрятались. На период заварухи пережидают где-нибудь в лесу.

Комроты, старший адъютант батальона и я — не сговариваясь — вскидываем вверх автоматы. Короткая очередь в память погибших защитников заставы.

Пленных 142 солдата и офицера

После напряженных схваток под Дриссой в дивизии появились приданные ей тридцатьчетверки. В оперативное подчинение командующего артиллерией переданы два минометных дивизиона.

Танки вырвались вперед, не дождавшись пехоты. Стрелковые батальоны остались позади. Ранним утром, в узком речном дефиле, танкисты напоролись на немецкую засаду. Из загоревших машин выскочили ребята в черной замасленной обмундировке. Медики подбирают обгоревших и раненных.

Солдаты батальона рванулись на помощь. Но немцы уже ушли, увезли и свою пушку. Опоздали!

В направлении латышской границы выдвинулся взвод дивизионной разведки.

Автоматчики. Молодые парни. Их задача — определить, где противник, что делает.

Группа наших офицеров толпится на пригорке. Солнечное, теплое утро. Тишина.

Немцы не обнаруживают себя.

Неожиданно из-за лесочка медленно высвечивается и взбирается на открытое место неизвестная группа. На фоне голубого неба — темные силуэты. Длинная цепь. Один за другим, в затылок друг другу. Немцы!

— Кто это?

— Да они без оружия.

— Неужто пленные!?

Офицеры побросали свои дела. Все внимание на приближающуюся цепочку. Кто-то из немецких солдат держит над головой белую тряпку. По сторонам цепи — четверо наших автоматчиков.

Офицеры стрелкового полка в недоумении:

— Вот это сюрприз.

— Кто же их прихватил?

Впереди шествует старшина. У него в руках трофеи — полная шапка часов. Немцы складывали оружие, а старшина собирал наручные и карманные часы.

Но вот кто-то из нашей группы запускает руку в трофейный гарнитур и вытягивает оттуда часы. За ним другой любитель трофеев. Пример заразителен. Старшина пытается прикрыть треух с часами, затем взмаливается:

— Товарищи офицеры! Так же нельзя. Поимейте ввиду — с меня спросят. Куда, дескать, подевал?

— Куда тебе столько?

— Да не мне. Нужно сдать пленных, а заодно и часы.

Пленные фрицы — те самые, что двое суток атаковали нас. Пытались прижать батальоны к реке. А потом те, кто остался цел, решили — хватит. В цепи понуро шли рослые, крепкие парни. В плен привела схватка под Дриссой. Из пехотинцев, саперов, связистов, тыловиков сколотили боевую группу и бросили против наступавших. Немецкие контратаки завершились небывалыми потерями.

По сути произошла массовая сдача в плен во главе с офицерами. Впервые в истории дивизии была пленена столь крупная группа. Произошло это 17 июля 1944 года в районе Бигосово. В плен сдались 132 человека.

Немецкие атаки отражали солдаты 1115 полка, их соседи справа. А пленные достались ребятам из дивизионной разведки.

Лаконичная запись в журнале дивизии: “Захвачено в плен 132. Из них — три офицера, в том числе командир боевой группы — командир 656 саперного батальона 290 пд майор Бус Георг, два лейтенанта, 11 унтер-офицеров 501 пп 290 пд и полевого запасного батальона — 118 солдат”.

Что ждало под Краславой

Снова марш. Барсуки — Пиедруя — Краслава. Под Краславой немцы сумели на время заткнуть дыру. Без видимого успеха пытаемся сбить противника. После трехдневных боев, наконец, вошли в город.

Под Краславой мне попали в руки трофейные карты. Топосъемки двадцатых годов с уточнениями. Различия с нашими картами небольшие, главным образом в начертании рельефа. В случае если на местности мало ориентиров, большие массивы леса, разбросанные там и сям почти одинаковые хутора, использование трофейных карт помогало лучше ориентироваться.

Увидев у меня немецкие топографические карты, начштаба Модин с некоторой долей иронии отозвался о моем занятии. У него масса забот, нет времени и желания манипулировать с трофейными документами.

Теперь я, как правило, пропадаю на наблюдательном пункте. Командира топографического взвода в дивизионе пока нет, и топографическую привязку проводят рядовые топографы — Марк Гоберман и его товарищи.

Под Краславой наблюдательный пункт соорудили на дереве. Настелили доски, установили стереотрубу, замаскировали. Противник огрызается артогнем, на НП, возвышающемся над землей, бывает неуютно. С наблюдательного пункта видны белые двухэтажные домики с красными крышами. Это самая окраина города. Не видно никакого движения. В саду слегка замаскированные окопчики. Но понять, где огневые точки, где солдаты противника, трудно.

Бой за Краславу почему-то не запомнился. Мы располагались в хвойном лесочке, искали «хорошие» цели. А немцы старались не обнаруживать себя. Пулеметный, винтовочный огонь, огневые дуэли слышались где-то слева, там, где проходила основная дорога в город. И вдруг команда — «вперед!», наша пехота уже в городе.

Краслава запомнилась радушием жителей. Встречали цветами, улыбками. Приглашали в гости. Спустя полчаса заработала кирпукла — парикмахерская. Почти в каждом доме на столе стояло небольшое угощение и бутыль с мутноватым, но крепким самогоном.

Теплая встреча и неприятный эпизод с открытием огня под Краславой.

Машины и гаубицы восьмой батареи остановились почти в центре города. Двигаясь на наблюдательный пункт, встречаю старшину Петра Можарова,