Пожилой, седоволосый мужчина отвечал в академии за медицинское крыло, а также преподавал анатомию тем студентам, что избрали своей стезей криминалистику. Именно он и его коллеги не спали всю ночь, чтобы выяснить причину смерти четверокурсника Степана Белчянова и утром первым делом представить ректору полный отчет.

— Николай Павлович, простите меня великодушно, но такие «совпадения» в гробу я видал, в белых тапочках, — Миронов чуть ли не зубами скрипел, еле сдерживая злость, — за один неполный день умерло двое студентов. И у обоих проблемы с сердцем? У молодых двадцати двухлетних парней? Может я чего-то не знаю об академии и тут в порядке вещей, что люди мрут как мухи, раз вы заливаете мне про какие-то совпадения?

— К сожалению, вскрытие не дало всех ответов. В крови посторонних веществ тоже не обнаружено. На первый взгляд случаи идентичны, никакого внешнего вмешательства, как и магического, мы не увидели. Можно было бы привлечь более одаренных оракулов, но в Рэнвуд их нет, а в ближайший город мы пока попасть не можем. Прогноз не утешительный, снег там идет не переставая.

— Какие-то отметины на телах? Ссадины? Царапины? Хоть что-то общее? — Скобцев отрицательно покачал головой, но тут же нахмурился.

— Есть кое-что… — находящиеся в кабинете Миронов и, стоящая неподалеку от мужчин Изольда тут же подняли головы, — я не знаю были ли знакомы между собой эти парни, но у обоих на запястьях имеются татуировки. У Смирнова — это знак бесконечности, у Белчянова — перевернутая подкова. Сейчас многие молодые люди разрисовывают свои тела, так что это может ничего не значить, но в обоих случаях рисунок свежий и только на правой руке.

Дмитрий задумался над словами врача.

— Как бы там ни было, надо надеяться на лучшее, но готовиться к худшему, а худший вариант для нас сейчас, это разгуливающий по академии убийца, — протянул ректор, — раз мы не может отправить студентов по домам, мы должны организовать круглосуточную охрану. Я опрошу тех ребят с кем общались парни. Изольда, — ректор впервые обратился к ней по имени, и прозвучало это так непривычно, что женщина не сразу отреагировала, — пожалуйста, предупредите всех преподавателей, чтобы на занятиях глаз с учеников не спускали. Будут отпрашиваться — не пускать, начнут качать права — вести ко мне, я разберусь. Также необходимо составить график дежурств по трое человек и на переменах, после занятий, и в ночное время патрулировать коридоры. Если не хватит людей, задействуйте парней с четвертого курса, но ходить только группами, никаких одиночек.

— Хорошо Дмитрий Александрович, — кивнула она и направилась к дверям, где ее снова остановил его бархатистый голос.

— И еще Изольда…

— Да?

— Вы тоже будьте осторожны, нападать могут не только на студентов, — прикусив нижнюю губу, женщина кивнула и вышла из кабинета.

***

— Вась, занятие через двадцать минут, пора вставать! — с трудом разлепив глаза, я уставилась на склонившуюся надо мной Зайцеву.

— Двадцать? — широко зевнув, я подняла руки над головой и сладко потянулась, — что за ерунда? Я будильник на телефоне на семь ставила, почему он не прозвенел?

Машка пожала плечами.

— Я тоже думала, что ставила, но проснувшись увидела, что телефон выключен, — нахмурившись, я потянулась к своему.

Тоже выключен. Нажала на кнопку, экран загорелся, а батарея показала практически полный заряд. Бросив взгляд на соседние кровати, нашла их пустыми и идеально застеленными. В комнате кроме нас с Машкой никого не было.

— Кажется я знаю, кто решил нас подставить, — в душе медленно закипал гнев. Эти две сороки мне сразу не понравились, но я первая на рожон не лезу, поэтому демонстративно их игнорировала, а они войну объявить решили. Не знают, дурочки, с кем связались.

Пока Зайцева переодевалась в форму и складывала в рюкзак книги, я подошла к шкафу, где соседки хранили свои вещи, и достала по стопке кофт и юбок у каждой. Пройдя к окну, я открыла его, впустив внутрь освежающий морозный воздух и, под Машкино оханье, выбросила тряпье на улицу. До земли оно не долетело, повиснув на росших внизу кустах, но тем лучше, скорее увидят и сообразят, какая мстительная у Василисы Фроловой натура.

Переведя взгляд на застывшую неподалеку Зайцеву, я в очередной раз попеняла на превратности судьбы, наделившей ведьмовским характером совсем не ту девушку.

— Машка, помнишь мы вчера в книжке твоей ведьмовской охранное заклинание видели?

— Угу.

— Давай, переодевайся, и заговаривай все наши вещи, чтобы у любого постороннего, кто на них посягнуть решит, желание трогать чужое пропало навсегда.

— А если у меня не получится? — пожевав губу, поинтересовалась подруга.

— А ты очень постарайся. Сконцентрируйся на своей природной злости и заговаривай. Эти клуши нас завтрака лишили! Не знаю как ты, а я когда не поем, сама себя не узнаю, такая вредная становлюсь.

— Будто ты в остальное время цветочек нежный, — тяжело вздохнув, Зайцева потянулась к книге, а я отправилась в туалетную комнату, готовясь привести себя в порядок и переодеться.

Когда со всеми делами было покончено, мы оделись потеплее и отправились на первое занятие по физической подготовке, которое должно было проходить в Рэнвудском парке.

Изольда еще в первый день предупредила, что придется выбирать то ли учиться стрелять из настоящего оружия в расположенном в замке тире, то ли из лука, но уже на свежем воздухе. Я тогда подписалась под вторым, так как с оружием не дружу, а лук это что-то новенькое.

Опоздав на десять минут, мы встали с краю. На месте уже находились все наши однокурсники, среди которых отчетливо выделялись стоящие впереди блонди-соседки, чьи направленные в нашу сторону ехидные улыбочки, сочились ядом. Я весело им подмигнула, чем вызвала раздраженное недоумение.

Это вы еще шмотье свое на кустах не видели, гадины.

Рядом с одетой в твидовое платье преподавательницей, которую я раньше не встречала, стояла экспертша по опасным тварям Крапивина, с той самой невинно-жуткой улыбочкой на пол лица, от которой по спине холодочек пробегал.

Они еще до нашего прихода закончили что-то обсуждать со студентами, и теперь надо было выяснить что именно. В этом нам с Зайцевой помог стоящий рядом паренек в очках.

— Еще одного парня ночью мертвым нашли. Четверокурсник. Заливают что сердце, — черт! Я почему-то продолжала надеяться, что случилось чудо и парня все же откачали, даже Машке утром ни слова не сказала, вспомнив о данном ректору обещании, а тут вон оно как.

— С чего взял, что заливают? — обеспокоенно уточнила Зайцева.

— Приказали по одному не ходить, даже во время перерывов. С занятий не отлучаться, да и вообще из комнаты вечером лучше носа не показывать. Открыто еще не произносят, но нас ждет комендантский час.

— Что за бред? Если они не могут понять в чем дело, почему нельзя вызвать специалистов из города? Или распустили бы уже всех по домам… — негодующе выплюнула я и хмуро уставилась на «училок».