Мужчина наслаждался Златкиной грудью бесконечно долго. Девушка с трудом удерживалась, чтобы не поторопить его. Но слишком были похожи на священнодействие прикосновения его жестких губ — одновременно и жадные, и бережные. Так припал бы к чаше со святой водой истощенный путешествием по пустыне паломник…

И все же тлеющий уголек желания разгорелся и превратился в пламенный костер страсти. Обычно прохладная кожа мужчины стала горячей. Дыхание — жарким и прерывистым. Все чаще его бедра вздрагивали от соприкосновений с дразняще обнаженным, откровенно жаждущим близости женским телом. Все плотнее прижимался он к восхитительно гладким ножкам жены.

Затем приподнялся, раздвинул их коленом и улегся на Златку сверху. Она тихонько застонала, приподняла попку. Этого безмолвного призыва оказалось достаточно: эльф с ответным стоном вошел в девушку: плавно, но мощно. Замер, задохнулся от непривычных острых ощущений.

«Мадонна миа! Это же у него первый раз!» — вспомнила Златка, и потянулась к мужу с поцелуем, чтобы поддержать и ободрить его. Он принял поцелуй с благодарностью и, не размыкая губ, словно вдыхая через них решимость, которую дарила ему жена, задвигался вновь. Сначала — медленно и осторожно. Затем — все ускоряясь, теряя голову, отдаваясь на волю древним инстинктам…

Когда глаза мужа, цепкие, внимательные, вдруг затуманились, потеряли свою режущую ясность, Златка поняла: вот оно! Наконец-то мужчина почувствовал, что такое настоящее, ненасытное, алчное вожделение. Наконец-то отдался, покорился силе более великой, чем сама тьма.

Теперь Златка была уверена, что все получится как надо и придет к желанному для обоих финалу. Она чуть опустила веки и пустилась на поиски собственного удовольствия, которое было совсем близко. К счастью, к освобождению они пришли одновременно, и эльф, захваченный непривычной силой собственных ощущений, даже не сразу понял, что его жена взлетает к облакам вместе с ним.

…Даг и не догадывался, что его тело может подарить ему такие невероятные ощущения. Что оно может быть таким чувствительным. Таким живым. Не подозревал, что кровь может бурлить в венах и заставлять кипеть все внутри, напрочь отключая мысли, избавляя от груза забот. Ему казалось, что в момент освобождения он взорвался, разлетелся на мельчайшие осколки. И теперь не знал, как собрать себя воедино. Да и надо ли…

Было странно и непривычно чувствовать себя внутри женщины даже сейчас, когда семя излилось и в паху вместо вечного тянущего томления воцарились легкость и пустота. Но разъединяться не хотелось. Поэтому он замер, навалившись на жену нижней частью тела и чуть опираясь на согнутые в локтях руки. Склонил голову и принялся покрывать быстрыми поцелуями ключицы и ямочку между ними, с восторгом и удивлением понимая, что это доставляет ему удовольствие. Не только ей — ему!

Хотелось что-то говорить взахлеб. Хотелось выплеснуть из груди внезапно заклокотавшие там чувства. А еще… еще хотелось присвоить себе девчонку. Чтобы никто, никто кроме него не смел прикасаться к этой тонкой чуть солоноватой коже. К совершенным в своей полноте и округлости грудям. Чтобы никто не мог прижаться к этому восхитительно жаркому и тесному лону так, как сейчас прижимался он.

«Моя! — кричало что-то внутри него. — Только моя!»

Ничем и никогда не дорожил Даг так сильно, ничем не желал владеть в одиночку так страстно, как гибким, стройным, податливым телом девушки, которая нежилась сейчас в его объятиях…

Скатившись со Златки, он схватил ее в охапку. Обвил руками и ногами. Вжал в себя.

Златка понимала, что с эльфом что-то происходит. Все-таки обычно мужчины после того, как все закончится, ведут себя несколько иначе. Так подсказывал девушке ее небольшой, в общем-то, опыт, обогатившийся всего за сутки сразу — небывалое дело! — на трех замечательных, внимательных, ласковых и темпераментных любовников…

«Не знаешь, что делать — не делай ничего», — припомнила она одну из многочисленных мудростей, которыми снабжала ее мама-русовед, собирательница народных поговорок и сказаний. И Златка решила не сопротивляться мужу, которого обуревали какие-то непонятные ей эмоции. Но совсем без ответа его не оставила: принялась поглаживать подушечками пальцев затылок и шею под косичкой. Успокаивая, убаюкивая, утешая…

И это сработало: мужчина невольно поддался накатившей вдруг приятной усталости. Непривычному теплу, от которого разомлело его вечно скованное ледяной броней отстраненности тело. Ритмичным движениям пальчиков, приятно массирующим напряженный затылок. Даг не заметил, как погрузился в сон. Расслабился, раскинулся по смятой постели. Задышал ровно, глубоко и свободно.

Златка еще полежала немного, заново переживая в воспоминаниях приятные моменты соединения со старшим мужем. Потом прижалась к его боку и тоже уснула.

Златка была из той породы людей, которую высоко ценят начальники и преподаватели, и сильно недолюбливают все остальные люди. В особенности — соседи в студенческих общежитиях и родственники, живущие под одной крышей. Проще говоря, Златка была жаворонком. Она рано и легко просыпалась по утрам, чувствуя себя при этом бодрой и веселой. Мигом включалась в любые дела и разговоры, начинала ясно мыслить и быстро соображать, даже не подстегивая мозг чашкой кофе.

Но старший муж Златы превзошел даже ее саму. Когда она проснулась, мужчины рядом не было, зато на соседней подушке вместо вмятины от головы красовался какой-то местный цветок с длинным чуть ворсистым стеблем и крупным красивым бутоном. Внешние лепестки бутона имели приятный кораллово-розовый оттенок. К центру цвет лепестков постепенно смещался в желтую сторону, так что в самой серединке бутон выглядел солнечно-желтым.

Златка потянулась к цветку и обнаружила надетое на стебель колечко — оно свалилось прямо в ладошку девушки, словно намекая: срочно примерь меня!

— Какая прелесть! — умилилась девчонка. — Оказывается, даже темным магам не чужда романтичность.

Примерила колечко на средний пальчик левой руки и обнаружила, что оно ей как раз впору. Отставила руку подальше и залюбовалась: изящный ободок кольца состоял из двух взаимно переплетающихся полосок желтого и белого металла.

— Золото — оно во всех мирах золото! — хмыкнула Златка.

К ободку кольца крепились два четырехлепестковых цветка — тоже из белого и желтого золота, а сердцевинами соцветиям служили два довольно крупных камушка, идеально ограненных и имеющих форму «Эмеральд».

— Лучшие друзья девушек — это брилли-а-а-нты! — пропела Златка, любуясь великолепными прозрачными камнями, имеющим желтоватый оттенок.

Ювелирные украшения, если говорить начистоту, интересовали ее больше как произведения искусства, чем как статусные вещи. В старших классах школы девушка даже подумывала пойти учиться на ювелира, но для этого пришлось бы ехать в другую область. Оставлять без присмотра большую квартиру в центре города, добродушную пожилую соседку и собственного попугайчика не хотелось. Да и рисование Златке не особо давалось. Так что она взвесила все трезво — и поступила в университет, до которого от ее дома можно было дойти пешком минут за десять.