Златка только успела пару раз моргнуть, как на ковре у ее ног распластались огненный воин, а поверх него — бледный эльф. Рядом с ними, вылизывая свой отдавленный хвост и жалобно подвывая, сидел Ол в своем кошачьем облике. Златка уже открыла рот, чтобы выдать что-либо язвительное, но тут же подавилась кашлем, потому что огненный воин, забыв о том, что он не в казарме, выдал такое!

— Слезь с меня, бледная немочь, — ругнулся Санд на эльфа. — Пристраиваться сзади к мэтру Цисгрону будешь!

Дагрон мигом взвился на ноги, зарычал, поднял ладони перед грудью. Между ними заклубилась тьма, которая в этот раз выглядела отнюдь не теплой и не бархатной…

Огненный воин рывком перевернулся на спину, увидел летящий в него шар тьмы, сорвавшийся с рук разгневанного Дага, и тут же выставил огненный щит.

Златка охнула, вскочила с желанием оказаться как можно дальше от этих опасных безумцев и… взлетела к самому потолку. А потолок, надо сказать, был высокий — метра четыре.

«Как? Что?!» — девушка дернула головой, пытаясь увидеть свою руку, но вместо нее увидела покрытое рыжевато-коричневыми перьями крыло.

Крыло?!

«Как? Что?!» — девушка дернула головой, пытаясь увидеть свою руку, но вместо нее увидела покрытое перьями крыло.

Крыло?!

Продолжая махать руками — крыльями — она заорала во всю глотку:

— Помогите!!!

…но из ее горла вылетел странный птичий клекот.

«Мамочки-мамочки-мамочки! Скажите кто-нибудь, что мне это просто снится!» — взмолилась про себя Златка, пытаясь совершить посадку на антресоль высокого серванта.

И поняла: нет, не снится, когда увидела, что кот, заслышав ее клекот, сначала сделал охотничью стойку, а потом, припав к ковру пузом, начал медленно, ползком подбираться к серванту, на котором она устроилась.

Будь Ольгрон обычным домашним котейкой — он вряд ли стал бы пытаться подпрыгнуть на высоту трех метров. Но этот рыжий котяра своими размерами походил скорее на ягуара. И преодолеть три метра в высоту мог даже без разбега!

Заверещав, испуганная Златка вспорхнула и в поисках спасения бросилась к Дагрону. Подлетела. Не сумев прицелиться, вцепилась не в плечо, как собиралась, а в аккуратно заплетенную белую косу на затылке. Кот неторопливо поднялся и с интересом уставился на птичку.

«Ма-а-ав!» — сказал он протяжно.

«Поиграем?» — услышала Златка в его голосе.

Отчего-то играть ей не хотелось совершенно. Она вновь заверещала, захлопала крыльями.

К счастью, Даг, увлеченный противостоянием с Сандгроном, не сразу понял, что с него пытаются снять скальп, и не шарахнул по новому, подкравшемуся со спины врагу, тьмой. Но проигнорировать впивающиеся в голову птичьи когти было невозможно, так что эльф мигом убрал клубящуюся меж ладоней тьму и поднял руку, чтобы схватить наглого летуна.

Златка сама ни за что не догадалась бы, что делать в такой ситуации. Но совень, в которую девушка превратилась, имела собственные инстинкты. Именно они заставили птицу отпустить многострадальную косу эльфа и перепорхнуть на предоставленный в ее распоряжение новый насест в виде руки.

Даг слегка содрогнулся, когда острые когти сомкнулись на его предплечье, до крови раня кожу. Медленно опустил на уровень глаз согнутую в локте руку. В немом удивлении воззрился на совень-сипуху — крупную, красивую, с песочно-рыжим оперением и белой головой.

Сандгрон, которого появление совени избавило от необходимости держать щит, тут же поднялся с ковра и тоже воззрился на невесть откуда нарисовавшееся крылатое чудо.

— Ну, что уставились? Расколдуйте меня уже! — потребовала Златка, и с отчаянием убедилась, что из ее клюва по-прежнему вырывается только недовольный птичий клекот. — Да что за напасть! — Высказалась она. Эта фраза прозвучала как уханье.

Надо отдать должное эльфу: все это время он, почти не морщась, терпел крепкую хватку птичьих когтей и внимательно разглядывал сипуху.

Когда совень чуток успокоилась и перестала махать крыльями, Дагрон оторвал от нее взгляд. Осмотрелся кругом. Нашел Ольгрона, который, все еще в облике кошака, сидел и с явно гастрономическим интересом посматривал на птицу. Увидел замершего в двух шагах Сандгрона. А вот жены — жены не обнаружил!

— Злата? — тихим, страшным голосом произнес он. — Где Злата?

Кот и огненный воин быстро окинули взглядами столовую и с растерянностью в глазах вновь воззрились на Дага. А тот, в свою очередь, уставился в упор на сидящую на его локте сипуху.

— Злата? — обратился эльф к птице.

«Ну, наконец-то! Хоть кто-то догадался!» — обрадовалась девушка.

— У-гу, — сказала она. И для верности попыталась кивнуть головой. Тело повело вперед, и ей пришлось замахать крыльями, чтобы восстановить равновесие.

— Тише девочка, тише, — длинные бледные пальцы легли на ее голову, ласково погладили встопорщенные перышки.

— Зла-а-та-а… — о, а это уже и Сандгрон, кажись, начал догадываться, что происходит.

Испуганный исчезновением жены, Ол быстро перекинулся в человека и подошел к мужчинам.

— Где Злата? — задал главный для себя вопрос. — И что это за птица у тебя, Дагрон?

— Эта совень и есть Злата, — задумчиво процедил эльф.

— Злата?! — рыжик потянулся к сипухе, чтобы потрогать ее перышки.

Девушка, недолго думая, мстительно клюнула молодого оборотня прямо в протянутый палец. «А вот нечего на меня охотничью стойку делать!» — подумала она.

— У-уйй! За что?! — обиженно взвыл Ол и сунул в рот раненый палец.

— Значит, заслужил! — буркнул Сандгрон. — Как такое могло случиться, что наш Лучик птицей обернулась? И что теперь делать?

— Кло-кло-кло! — защелкала клювом сипуха и повертела головой, пытаясь объяснить, что она и сама не знает, что с ней такое приключилось.

— Как — это мы потом выясним, — пресек ненужные вопросы эльф. — Сейчас главное понять, как помочь Злате снова человеком стать. — Злата, ты же раньше совенью не оборачивалась?

Птица вздохнула, повертела головой и даже слегка приподняла крылышки — словно развела руками.

— Не знает, — правильно понял пантомиму Дагрон. — Значит, и способ обратного превращения нашей девочке не известен.

— Так, может, ей вон как Ольгрону попробовать? Ол, ты как в кота перекидываешься и обратно? Давай, объясняй! — потребовал Санд.

— Не знаю… — растерялся рыжий. — Оно само получается. Мы ж с трех лет уже начинаем оборачиваться. Все само выходит как надо.

— А вертишься во время оборота зачем? — продолжал расспросы дотошный воин.

— Ну… во время движения оборот легче идет. Неподвижному телу сложнее принять новую форму. — Совершенно по-кошачьи почесал затылок парень.