рост выбрали служить в гвардию. Туда любили здоровенных мужиков отправлять, а Рыднев по всем статьям подходил. В германскую отличился – стал георгиевским кавалером. Дослужился до подпоручика. Поначалу сочувствовал советской власти, потом, когда началась продразвёрстка, застрелил двух активистов комбеда и уполномоченного из города. Что там промеж ними случилось – дело тёмное, но тамошние поговаривают, что прав был тогда Алмаз. Сейчас уже и не разберёшься, конечно, но тройное убийство, как ни крути, – штука серьёзная. Сбежал в лес, сколотил банду – в лучшее время доходило до пяти десятков сабель, сейчас, конечно, меньше – мы его в прошлом году порядком потрепали. ЧК делала на него засаду, во время перестрелки случайно застрелили отца и брата Алмаза. После этого Алмаз как с цепи сорвался. Стал на дело выезжать в мундире царского офицера, объявил себя представителем прежней власти. Я сейчас, наверное, крамолу скажу, но тут, в деревнях, да и в городе ему многие симпатизируют.

– Чем вызвана народная любовь к этому отморозку?

– Отморозку, – покачал головой Леонов.

– Надо же, слово какое вы употребили… А что касается вашего вопроса, ответ простой: вроде как справедливым его считают. Алмаз обычных людей не трогает. Так, в городе нэпманов чистит изредка, из тех, что побогаче да попротивнее, но в основном занимается разбойными нападениями на представителей советской власти. Обозы с оружием, продовольствием и золотом грабит, государственные склады… Милицию и ГПУ на дух не переносит. Мы думаем – да что там думать! – я на все сто уверен – Токмакова Алмаз убил.

– На чём основана твоя уверенность?

– Токмаков планировал его банду под корень извести… Только вот всё с точностью до наоборот вышло: самого Токмакова и его семью извели, – произнеся это, Леонов заскрипел зубами от ярости.

– Хочешь отомстить бандитам?

– Спрашиваете, товарищ начальник! – даже обиделся он.

– Тогда будем над этим работать, Пантелей. Ты выяснил, в какой конторе работал покойный Дужкин?

– Выяснил. Он действительно был экспедитором в местном отделении «Главплатины».

– И часто на обозы или склады «Главплатины» совершались нападения?

– Дайте подумать, – Леонов замолчал. – Только за этот год – четыре раза. Нападали на обозы, склады не трогали, да их ещё и хрен возьмёшь – что ни склад, то крепость. К счастью, обошлось без жертв. Охрана оружие побросала, бандиты их трогать не стали.

– Удалось установить, чьих рук дело?

– А вот тут штука интересная: три налёта точно совершала банда Алмаза, а вот с последним, четвёртым, непонятно. Думаю, это был кто-то другой, но точно сказать не могу.

– Скорее всего, четвёртое нападение организовал Яша Конокрад, – сказал я.

– Даже так? – Леонов удивился. – Яша рискнул перебежать дорогу Алмазу… Не ожидал от него такого безрассудства. Да уж, растёт наш Яша.

– Как думаешь – Алмазу это понравилось?

– я вопросительно посмотрел на Леонова.

– Понравилось, как же! – хмыкнул Пантелей. – Алмаз конкурентов не любит. А если у него ещё и добычу из-под носа увели… Представляю, сколько в нём теперь злости! Он Яшу с потрохами сожрать готов.

– Вот с этим мы ему и поможем, – усмехнулся я.

– Каким образом, товарищ начальник?

– Банальным. Стравим бандитов друг с дружкой, пусть сами себя уничтожают. Только для этого к ним нужно кого-то подвести.

– У меня нет подходящей кандидатуры, товарищ Быстров.

– У меня пока тоже нет. Я в Рудановске без году неделя, а если быть точным – второй день, так что никого здесь не знаю.

– Что тогда будем делать?

– Искать, Пантелей, искать! Завтра я поеду в губрозыск разговаривать со Смушко. Пусть подскажет надёжного человечка. Мы его на место покойного Дужкина определим.

– Думаете, получится?

– Обязательно. Начальство из «Главплатины» беру на себя. Они самые заинтересованные лица в том, чтобы поскорее избавиться от бандитов. Дальше – дело техники. Судя по тактике Алмаза и Конокрада, они обязательно заинтересуются новым экспедитором. Ну, а уж он всё сделает для того, чтобы обе банды схлестнулись. Но это так, планы на ближайшее будущее. – Я бросил взгляд на окно.

На улице совсем стемнело, наступала ночь. Если учесть, что я почти сутки на ногах, удивительно, что ещё не свалился от усталости.

– Давай, Пантелей, показывай, куда меня на жительство определили. Утро вечера мудренее.

Глава 12

Имелись у меня опасения, что под место жительство выделят квартиру, которую прежде занимала семья Токмакова. Когда я спросил об этом, Пантелей спросил:

– Вы ж вроде холостой и бездетный?

– Точно.

– Тогда вам такое жильё не полагается. В общежитии мест больше нет. Исполком принял решение уплотнить квартиру гражданки Шакутиной. Так что вас к ней определили.

– А что за Шакутина такая? Ты её знаешь?

– Постольку-поскольку. Вдова, муж был белогвардейцем, погиб в девятнадцатом году. Сама до революции работала воспитательницей в женской гимназии, сейчас при клубе железнодорожников ведёт музыкальный кружок – детишек учит на пианино играть. Ни в чём плохом, несмотря на происхождение, не замечена. Так что живите себе спокойно.

– А она вообще в курсе, что её уплотняют?

– Два дня назад сказали.

– И как?

– Ну, как-как… – он улыбнулся. – Сами увидите.

По тону собеседника я понял, что тёплый приём меня не ждёт. Да я и сам бы не обрадовался, смоделировав ситуацию, при которой на мои квадратные метры с бухты-барахты внезапно свалился бы абсолютно незнакомый товарищ.

Человек, конечно, ко всему привыкает. Вчерашние хозяева жизни постепенно смирились с теснотой коммуналок и очередью в туалет. Вот и гражданке Шакутиной придётся какое-то время потерпеть.

К тому же жилец я не конфликтный, в пьяный загул не ударяюсь, да и судя по тому, как всё закрутилось с первого дня, часто бывать на квартире мне не придётся. Впереди регулярные ночёвки на работе и скудный казённый харч.

Надеюсь, соседке это поможет примириться с фактом, что теперь не она полновластная хозяйка жилплощади.

Жильё мне подобрали в козырном месте, в центре города, среди скопления преимущественно каменных двухэтажных строений. Раньше почти все дома здесь принадлежали богатым купеческим фамилиям, потом подул ветер перемен и в квартиры заехали новые жильцы.

Разделения на парадный и чёрный вход не было, в дом вела одна единственная дверь, закрытая на замок. Сбоку висели несколько звонков с указанием номера квартир.

– Ваша на втором этаже, квартира четыре, – сообщил Леонов и надавил на кнопку звонка.

Мы выждали для приличия с минуту, но дверь так и не открылась.

– Может, дома нет? – предположил Пантелей.

– Поздно уже. Нормальные люди спать ложатся. Окна на эту сторону выходят?

– Выходят.

– Сейчас посмотрю.

Я отошёл назад и посмотрел на окна. В одном из них на втором этаже горел тусклый свет.

– Всё-таки кто-то