Он всего лишь приговорил ее к смерти!

Однако теперь не время думать об этом. Сейчас он долженпоучаствовать в маскараде. Джеймс резко сдернул с себя ветровку, подходя кизящному дому в деревенском стиле. Он повернул ключ в замке и вошел молча, емуне надо было оповещать о своем приходе: мать чувствовала его приближение.

При входе в дом воображение поражали сводчатые, как вцеркви, потолки и голые — по последней моде — стены. Удивляла лишь однастранная деталь: путь солнечным лучам повсюду преграждали элегантные,выполненные на заказ драпировки. Из-за этого пространство казалось свободным,но немного сумрачным, похожим на пещеру.

— Джеймс! — воскликнула миссис Расмуссен, выходянавстречу сыну из левого крыла виллы.

Ее черные волосы отливали лаковым блеском, а прелестнуюфигуру скорее подчеркивал, нежели скрывал, расшитый серебряными и золотыминитями палантин. Холодные серые глаза миссис Расмуссен, обрамленные густымиресницами, поразительно напоминали глаза сына. Она едва коснулась губами егощеки.

— Я получил твое послание, — сказал Джеймс. —Чего ты хочешь?

— Я бы повременила с ответом, пока не вернется с работытвой отец…

— Мам, извини, но я спешу, у меня много дел, я сегодняеще не питался…

— Это заметно, — ответила миссис Расмуссен.

Несколько мгновений она не отрываясь смотрела на сына.Наконец она вздохнула и, кивнув в сторону гостиной, сказала:

— Давай, по крайней мере, сядем… Ты очень взволнован,правда? Особенно в последние дни.

Джеймс расположился на малиновой кушетке. Он долженпоказать, на что способен. Если ему удастся утаить от матери правду, не дать ейпроникнуть в свои мысли, он свободен.

— Я думаю, папа рассказал тебе о причине, —отозвался он.

— Да, малышка Поппи. Очень грустно, не правда ли?

Тень, которую отбрасывал единственный торшер в форме дерева,была насыщенного красного цвета; рубиновый отсвет скрывал половину лица миссисРасмуссен.

— Сначала я очень расстроился, но сейчас мне гораздолучше, — ответил Джеймс.

Он старался, чтобы голос его звучал невыразительно, исосредоточился на контроле за своими мыслями. Мать не должна прочесть ни однойиз них. Он чувствовал, как мать легонько пробует коснуться края егоподсознания. Будто насекомое, ощупывающее все вокруг длинными усиками, илизмея, пробующая воздух черным раздвоенным язычком.

— Странно, — наконец произнесла миссисРасмуссен, — мне казалось, она тебе нравится.

— Нравилась… Но в конце концов, они ведь не настоящиелюди, правда? — Он подумал мгновение и добавил: — Это похоже на смертьдомашнего зверька. Думаю, мне нужно найти ей замену.

Сейчас главное — сохранять расслабленными мышцы. Джеймсчувствовал, как изучающие его мысли «усики» внезапно сузили круг поиска и оченьтщательно обследуют его ауру, пытаясь найти брешь в линии обороны. Он с большимтрудом вызвал в воображении образ Микаэлы Васкез. Он старался представить ее вразличных соблазнительных позах.

Удалось! Мать успокоилась и с улыбкой изящно откинулась наспинку кресла.

— Я рада, что ты так правильно относишься к случившемуся,но если ты почувствуешь, что тебе необходимо с кем-то проконсультироваться…твой отец знает несколько очень хороших психотерапевтов…

Она имела в виду психотерапевтов-вампиров, которые должнывбить ему в голову, что смертные созданы только для того, чтобы питаться ихкровью.

— Я знаю, ты не хочешь неприятностей, так же как ия, — добавила миссис Расмуссен. — Это неминуемо отразится на всейсемье, ты же знаешь.

— Конечно, — произнес Джеймс и вздрогнул. —Мне надо идти. Передай папе привет, хорошо?

Он едва коснулся губами ее щеки.

— Да, кстати, — сказала миссис Расмуссен, когдаДжеймс уже направлялся к выходу, — твой кузен Эш[5]все-таки приедет на следующей неделе. Полагаю, он захочет поселиться у тебя.Уверена: тебе там обязательно нужен приятель.

«Только через мой труп», — подумал Джеймс. Он совсемзабыл об этой опасности. Визит Эша совсем некстати. Но сейчас не время дляспоров. Джеймс вышел из дома, чувствуя себя жонглером, у которого в рукахоказалось слишком много шаров.

Вернувшись к машине, он снова взял мобильный телефон, затемотбросил его, так и не набрав номер. Из этого разговора ничего хорошего невыйдет. Нужно переменить стратегию.

Время полумер прошло. Нужно сильное средство, котороепринесет успех там, где это более всего необходимо. Джеймс немного подумал ипоехал к Макдоннел Драйв. Припарковав машину в квартале от дома, где жилаПоппи, он стал ждать. Он приготовился провести здесь всю ночь, еслипонадобится, но в этом не было необходимости. На закате дверь гаражараспахнулась, и на улицу выехал фольксваген. За рулем сидел белокурый красавец.

«Привет, Фил! Рад тебя видеть!» — поприветствовал его просебя Джеймс.

Фольксваген на большой скорости удалялся, и Джеймспоследовал за ним.

Когда машина Фила въехала на стоянку супермаркета, Джеймсудовлетворенно улыбнулся: за магазином простиралась удобная, совершеннобезлюдная территория, к тому же на город уже опускались сумерки. Он поставилсвою машину, нашел место, с которого было видно выходящих из супермаркетапокупателей, и стал ждать. Когда появился Фил, Джеймс бросился на него сзади.Фил изо всех сил сопротивлялся, он даже бросил пакет с покупками. Но это непомогло. Солнце зашло, и Джеймс был невероятно силен. Он притащил Фила к заднейстене магазина и прижал к ней лицом: классическая картина задержанияпреступника в полицейских фильмах.

— Не пытайся сбежать, сделаешь себе только хуже. Сейчася тебя отпущу, — сказал Джеймс.

При звуках его голоса Фил весь напрягся.

— Я не намерен убегать, я собираюсь раскроить тебефизиономию, Расмуссен.

— Давай, попробуй.

Джеймс хотел было добавить: «Попробуй сделать это ночью», носдержался. Он отпустил Фила, тот обернулся и смотрел на него с бешенойненавистью.

— Что случилось? Надоело болтаться с девчонками? —спросил он, тяжело дыша.

Джеймс усмехнулся. Не стоило ввязываться в обмен«любезностями», но уже сейчас можно было предугадать, что сдержаться ему будетнепросто. Фил действовал на него, как красная тряпка на быка.

— Я привел тебя сюда не для того, чтобы драться. Я хочуспросить… Тебя волнует, что будет с Поппи?

— На глупые вопросы не отвечаю, — сказал Фил иопустил плечо, словно готовясь толкнуть противника.