Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Некоторые вещи остаются неизменными», – подумал я.
Жипе, например. Я почти не сомневался в том, что, вернувшись лет через двадцать-тридцать, застану его на том же месте, он будет вот так же трепаться, рассказывать про серфинг и про волны, про вылазки с друзьями и легендарные гулянки. В этом было нечто успокаивающее. Как будто среди всего этого гигантского водоворота, этого набегающего волнами мира всё еще можно было найти точку опоры. Нечто такое, что никогда не изменится. Нечто постоянное и надежное.
Я подумал про Адама. Он тоже был такой точкой опоры. Как и Жипе, он, казалось, отлично вписывался в мир. Он был его конструктивным элементом, его ядром. А вот я себя ощущал скорее на периферии. Что-то вроде случайной частицы, которая толком не знает, куда ей деваться.
Дойдя в своих рассуждениях до этого места, я заметил по другую сторону танцплощадки Лорен. Она смеялась во весь рот и меня не видела. Она была не одна и то и дело поворачивала голову влево, чтобы кому-то что-то сказать. Музыка звучала у меня в груди, от нее сильнее билось сердце. Разноцветные лампочки болтались в воздухе и бросали на лицо Лорен пестрые блики. Я чуть сдвинулся влево, чтобы разглядеть того, кто стоял рядом с ней, и почувствовал, как в животе у меня встает ком.
Ой, нет. Только не он.
Рядом с ней торчал придурок Реми Мут в яркой майке с надписью «California, baby!»[13] и нарисованной доской для серфинга. Лорен слушала и глаз с него не сводила. Время от времени она запрокидывала голову и хохотала.
Музыка вокруг нас гремела всё громче, на площадке теперь танцевало уже много пар. Жипе по-прежнему стоял, облокотившись на стойку. Я встал и хотел уйти на берег моря, но тут Лорен меня заметила и помахала мне. Она шла ко мне, огибая танцплощадку, и вела за собой Реми Мута, держа его за руку.
Пройдя через площадь, она расцеловалась со мной, здороваясь, и весело спросила:
– Вы знакомы?
– Ну конечно! – воскликнул Реми Мут. – Ноя все знают. Как дела?
– В-всё путем, – пробормотал я, не разжимая зубов.
– Реми сказал, что сегодня утром катался на доске в Сент-Оране, – продолжала Лорен.
– Перед самым восходом, – подтвердил он с гордостью. – Ну и волны там сегодня были! Я попал в течение, на меня обрушилась волна. Течение было до того сильное, что я потерял плавки и выбрался на берег голышом, ха-ха!
Лорен снова засмеялась, а я смотрел, как медленно колышутся ее волосы в электрическом свете разноцветных гирлянд. Я тоже притворно посмеялся и снова замкнулся в молчании.
– Надо бы еще разок покататься на доске! – воскликнула Лорен, пританцовывая на месте.
Рене Мут исподтишка кинул на меня взгляд – мимолетный, но я всё же успел прочитать в нем победную вспышку.
– Да, – ответил он. – Ной, может, и ты с нами? Ну, если у тебя не слишком поджилки трясутся от страха!
– Ага! – в тон ему откликнулась Лорен. – В воздухе запахло вызовом!
Она засмеялась и хлопнула меня по плечу. Я не знал, что ответить. Все мои мысли были заняты тем, как выбраться из этой мерзкой ловушки.
– Не з-знаю, – в конце концов сказал я. – В-времени у меня м-маловато.
– Да ладно тебе! – воскликнул Мут. – Не хочешь же ты сказать, что целыми днями занят в библиотеке! Тоже мне работа, было бы о чём говорить!
Слова вылетали у него изо рта маленькими стрелами, нацеленными на меня.
– Ной занимается доставкой, – объяснил он Лорен, повернувшись к ней и сделав вид, будто еле удерживается от издевательского смешка.
Она улыбнулась мне ласково и сочувственно.
– Ной всегда был таким, – принялся злословить Реми Мут. – Он не способен попросту радоваться жизни. Вот сейчас, например, лето, хорошая погода, праздник. А он так и будет сидеть в своем углу, так и останется на складном стульчике где-нибудь в сторонке, подальше от света. Правда же, Ной?
Я не очень понимал, что он задумал. Он говорил обо мне как о неодушевленном предмете. И вместе с тем так, будто мы были давними друзьями, хотя на самом деле мы были едва знакомы. Он ничего обо мне не знал, однако в его словах не всё было враньем – я не мог с этим спорить, и, должно быть, именно это больше всего меня и злило.
Я молчал и не двигался с места. Лорен, наверное, почувствовала, что обстановка делается напряженной, потому что воскликнула, сменив тему:
– А вы знаете, в котором часу будет фейерверк?
– В полночь, – решительно заявил Реми. – И надо подняться на холмы, чтобы хорошо его видеть. Я знаю потрясающее место, я тебе его покажу. Мы поедем на моем скутере. Оттуда роскошный вид на океан.
Каждое произнесенное им слово дышало уверенностью, убежденностью, полным отсутствием сомнений. Я чувствовал, как меня постепенно вытесняют из разговора. Мут незаметно придвинулся к Лорен, будто отгораживая ее от меня. Его широкие плечи, прямая спина, мощный торс в конце концов заполнили мое поле зрения и всё пространство.
Я что-то такое выдумал, чтобы можно было уйти. Лорен разочарованно посмотрела на меня.
– Потом еще увидимся? – спросила она.
– Д-да-да, я останусь здесь, – соврал я.
И быстро пошел в сторону пляжа. В это время там точно ни души, я мог побыть один. «Наконец», – с сожалением подумал я.
Я до ночи пролежал на песке. Небо было тихое и прозрачное, безлунное. Только звездный свет и падал на землю. Я вспомнил про комету, про которую мне говорила Лорен. Фейерштейна или что-то в этом роде. Единственный шанс, сказала она. Мне хотелось достать свой блокнот и немножко поработать, но ничего было не разглядеть. Ночь была теплая. Запах океана казался одновременно диким и родным.
В половине двенадцатого я услышал взрыв смеха, раздавшийся на площади перед мэрией. Праздник был в самом разгаре, и мне уже в который раз захотелось уйти от всего этого подальше. В конце концов, может, он прав, этот придурок Реми Мут? После несчастного случая я уже не мог по-настоящему быть вместе с остальными. Я сунул руку в песок и почувствовал, как он течет между пальцами. В конечном счете я, может, не так уж сильно и отличаюсь от этого мсье Эрейра. Он бесследно исчез. Притворился умершим. А я сейчас не к тому же двигаюсь? Не закончу ли я свою жизнь вот так же, в халате и
