– Надо поговорить с этим породистым жеребчиком.

– Ты имеешь в виду любовника покойной?

– Именно. А так же я настаиваю на скорейшем свидании с Батоном Колей.

– Думаешь, он нам сильно нужен?

– Пока не знаю, но вариантов пока не так уж и много.

Зазвонил телефон, и я взяла трубку. Это оказалась Олеся. Я ожидала бурных рыданий и фонтана скорби по безвременно ушедшей из жизни Валентине, но она спокойно, хоть и с некоторой настороженностью поинтересовалась, действительно ли ее тетя умерла? И точно ли мы в этом уверены?

– Ну, в общем, да, – малость растерялась я. – Мы с Таей там были, видели тело…

– Слава богу, – с облегчением произнесла Олеся, – хоть в чем-то повезло!

Я так и осталась сидеть с открытым ртом.

– Дай сюда, – Тая выхватила трубку из моих рук. – Олеся? Привет, это Тая. Слушай, ты не могла бы поскорее сопроводить нас к Коле Батону? Мы подумали, что не стоит с этим тянуть, а то что-то обстановка накаляется, как в Гондурасе. Прямо сегодня сможешь? Прекрасно, – она бросила взгляд на циферблат. – Давай через час на станции ВДНХ в центре зала, договорились? Ага, давай, до встречи.

Повесив трубку, Тая потребовала от меня немедленно собираться. Пилить на ВДНХ в столь позднее время у меня не было ни малейшего желания, о чем я и сообщила дорогой подруге.

– Нельзя ли поехать завтра? Пораньше?

– Во-первых, ты слышала, я уже договорилась, во-вторых, это реальный шанс застать хлебобулочного Колю дома, если он, конечно, не попрется куда-нибудь на ночь глядя. Давай, давай, Сена, собирайся! Тоже мне детектив! Клякса, а не детектив!

Не могу даже сосчитать, сколь часто я задавалась вопросом: как же я умудряюсь столько лет терпеть рядом эту сколопендру? Мне давно уже пора дать медаль за нечеловеческое терпение… А еще лучше занести в книгу рекордов Гиннеса, как самого измученного дружбой человека.

Хоть мы и прибыли раньше назначенного часа, Олеся нас уже поджидала в центре зала. Выглядела она сильно возбужденной, можно даже сказать, нервно-радостно возбужденной.

– Олесь, – спросила я, когда мы поднялись на поверхность, – неужели тебе совсем-совсем не жаль своей тети? Ее же все-таки убили, а это в некотором роде м-м-м-м… несколько печальный факт, разве нет?

На что Олеся ответила, что ее тетя была монстром, каких поискать, что именно по ее милости они с мамой постоянно жили в страхе и унижениях, и что она наконец-то получила по заслугам, видать кого-то еще умудрилась до смерти достать.

– Мама сейчас у подруги в Подмосковье, – продолжала Олеся, сверкая глазами, – дозвониться до нее пока не могу, скорей бы она приехала и обо всем узнала!

М-да, судя по всему, мамина радость не будет знать своих границ… Надо же, как даже самые близкие родственники умудряются отравить друг другу жизнь, что смерть одного из них ничего кроме бурного восторга не вызывает.

– Вот, пришли, – сообщила Олеся, широким жестом указывая на панельную двух подъездную многоэтажку, – надо только вспомнить, в каком он подъезде живет.

– Уж сделай одолжение, – сердито буркнула Тая, ее видимо тоже не особо впечатлила столь откровенная радость Олеси по поводу тетиной смерти.

Пока Олеся ворошила свою память, я решила задать ей еще пару вопросов.

– Олесь, ты была знакома с бойфрендом Валентины?

– С Артемом-то? Ну конечно.

– Ты хорошо его знаешь?

– Да так, – пожала плечами Олеся, – постольку поскольку, Валя старалась, чтобы мы не встречались.

– Почему? – поинтересовалась Тая.

– Она его ревновала ко всем ужасно.

– И даже к собственной племяннице? – удивилась я.

– Еще бы. Кажется вон в тот, второй подъезд мы заходили.

Как раз именно к этому подъезду очень кстати направлялась парочка жильцов, и мы устремились за ними, желая преодолеть препятствие в виде домофона. Войдя в подъезд, Олеся задумчиво огляделась, будто надеясь отыскать какие-то особые отличительные знаки, и сказала, что «вроде бы на восьмом этаже». Подойдя к лифту, мы выяснили, что он буквально только что сломался, и шедшая впереди нас пара жильцов благополучно застряла где-то между вторым и третьим этажом, и теперь по лифтовой шахте разносились их скорбные завывания и мольбы о помощи.

– Так он «вроде бы» живет на восьмом этаже или точно? – недобрым голосом произнесла Тая, на что Олеся, глядя то на Таю, то на меня чистыми невинными глазами, ответила, что вообще не уверена, будто нужная квартира находится в данном подъезде.

Под громкий скрип зубов Таисии Михайловны, мы принялись взбираться на восьмой этаж. Где-то в глубине души у меня стремительно назревал протест против вкусовых пристрастий Владика касательно женского пола…

Поднявшись на восьмой, Тая с резким взвизгом расстегнула молнию на куртке и очень недобрым голосом произнесла:

– Ну? Здесь?

Олеся издевательски долго рассматривала три железных и одну дерматиновую дверь на лестничной площадке, и, наконец, указала на дерматиновую:

– Вроде эта.

Я взглянула на часы, они показывали без четверти полночь. Первая мысль была: страшно представить, сколько придется отвалить вампирам-таксистам, чтобы добраться домой, потому что до закрытия метро уже никак не успеваем. А вторая мысль прозвучала слабым отголоском первой: как же будет неудобно так поздно беспокоить постороннего человека, если мы сейчас бессовестно ошибемся квартирой…

Не долго думая, Олеся нажала на кнопку звонка, и тот разразился трелью птички-неврастенички. Не сговариваясь, мы с Таей заранее напустили на себя доброжелательно виноватый вид. Дверь распахнулась без всяких вопросов, типа: кто там? Кого это черти принесли? На пороге стоял невысокий молодой человек лет двадцати шести-двадцати восьми в мятых бриджах до колен полосатой расцветки и майке камуфляжной расцветки. Юноша был невысоким, но ладно сложенным, с вьющимися светлыми волосами, довольно приятными, но инфантильными чертами лица, вернее даже личика. По обыкновению, такие кадры до самой пенсии изображают мальчиков и как должное принимают усиленную заботу женского пола об их драгоценных персонах. Сама не знаю, как же я так подробно успела рассмотреть обитателя дерматиновой квартиры буквально за несколько секунд.

– Коля, привет, – заулыбалась Олеся, – ты меня помнишь?

Коля вперил в нее свой мутноватый взор. До моих ноздрей донеслось насыщенное алкогольно-табачное амбре, исходящее от Коли. Не успел Коля толком задуматься над вопросом, как Таисия Михайловна решила – главное, что Олеся вспомнила Колю, а остальное все приложится и, изобразив саблезубую улыбку, поперла на таран, вталкивая хозяина в прихожую и бесцеремонно влезая на чужую территорию. Пьяный до состояния пластилина хозяин апартаментов даже не попытался предотвратить столь наглое вторжение, он просто не смог в силу своего некондиционного самочувствия. Олеся осталась в прихожей что-то там рассказывать этому алкогольному полузомбику, а мы принялись осматривать квартиру. Обычная, довольно загаженная холостяцкая малогабаритная берлога с крошечной кухней.