– Почему это так важно?

– Потому что с Камьеледалем у нас договор. Уже многие столетия,– как-то печально выдохнула Ша. –Мы помогаем им с простейшими, для нас, делами, а в ответ они присылают раз в год девушек, чтобы сохранить равновесие между мирами. Точнее, – фея несколько брезгливо махнула рукой,– они раньше присылали. Со слезами, истериками и жребием, все как полагается. Теперь же девицы рвутся в лес в ночь Самайна без чьей-то указки, движимые кто алчностью, кто отчаянием. Но нам все равно. Пока договор соблюдается, пока оба мира в равновесии, это даже проще, чем пытаться привести в порядок напуганную до полусмерти девочку, по воле случая, или бургомистра, вытянувшую не ту ленту.

– Девочку? – я с сомнением посмотрела на Ша.

– Да, было дело. Давно уже, правда. Прислали как-то к нам совсем еще ребенка по вашим меркам. Хорошо, что та попала в нормальный дом и ей удалось сохранить жизнь. Девчушка проплакала пару дней, а потом даже привыкла, что ей приходится помогать по дому. Но эти истории не всегда заканчиваются хорошо.

Моя собеседница так сощурилась, что мня всю пробрала дрожь.

– Взять, к примеру, тебя. Кто-то весьма сильно постарался, чтобы в поместье брата попала девушка, которая ничего не знает и не понимает. Ша не отличаются особой страстью к пояснениям. Считай, что я исключение, наученное этому семейной жизнью. – Фея вновь оскалилась, и у меня закрались смутные сомнения по поводу того, насколько именно отличается ее семейная жизнь от того, к чему привыкла я.

– Далеко ходить не надо. Вчерашний твой поступок весьма показателен,– продолжила Ша. – Мой брат занимает одну из трех ключевых должностей в нашем Неблагом Дворе. И не все этому рады. И еще больше Ша из Благого Двора спят и видят, как бы открутить крылья Нимедасоферу. А вчера, сняв совершенно неясным мне образом защиту с окон, ты дала доступ в поместье всем желающим.

Я открыла и закрыла рот, не в состоянии осознать, что один простой и настолько обыденный поступок может иметь какие-то серьезные последствия. Но теперь, после пусть и поверхностного, но все же объяснения, мне была понятна реакция Нимедасофера.

Неожиданно поймав себя на мысли, что все же смогла запомнить имя местного хозяина, я как-то вовсе неуместно хихикнула. Ша же отнесла мою реакцию совершенно к другому.

– Я понимаю, что тебе, наверное, страшно. Попасть в наш мир, никогда с этим не сталкиваясь, может быть несколько затруднительным для понимания и принятия. Но с другой стороны, тебе в чем-то повезло. Мой брат большую часть времени занят делами Двора. И уж он-то в значительной степени заинтересован в том, чтобы сохранить тебе жизнь.

– Почему? – этот вопрос показался мне куда более важным, чем все остальное, о чем тут только что шла речь.

– Потому что в силу должности, ему частенько приходится откручивать головы и обрывать крылья. А это учит ценить чужую жизнь. Даже такого незначительного на первый взглаяд создания, как человек.

Мы немного помолчали, каждая думая о своем, и вдруг фея встрепенулась, сведя брови. Чашка вновь со звоном была водружена на блюдце, и девушка весьма резко поднялась.

– Видно, мне не дождаться брата сегодня. Да и тебе я не успела всего рассказать,– было очевидно, что Ша торопится, хотя я не могла понять причины такой резкой смены настроения. Махнув рукой, фея поманила за собой.– Идем, проводишь меня, а я постараюсь хоть вкратце упомянуть о самом важном.

Ша шла очень быстро, тревожно оглядываясь по сторонам, и также быстро давала инструкции:

– Окна больше не мой. Хотя это ты уже, надеюсь, поняла. Из дома пока не выходи. Шарф носи всегда. Можешь прибирать листья, но не трогай зеркала. Можно на чердак, но нельзя в подвал. Если что-то увидишь подозрительное, что угодно, зови пса или Мукеша. Сама не пытайся разобраться,– фея остановилась в центре зала с разбитыми стеклами и потертыми креслами и с какой-то горечью посмотрела на меня.– Какой бы сильной ты себя не воображала, в этом мире ты слабее мотылька. Запомни это. И отступи на три шага.

Дождавшись, пока я выполню приказ, фея, чье имя вылетело из моей головы, резко взмахнула левой рукой вверх, отчего ее окутали ярко-зеленые, сочные листья, через мгновение опавшие сухой, шуршащей массой на пол пустой комнаты.

После визита прекрасной Ша я чувствовала себя какой-то немного рассеянной. Голова то ли кружилась, то ли просто не хотела работать.

Выйдя из зала с разбитыми окнами, зачем-то вернулась в ту же комнату и налила себе порцию чая. Все то, что мне рассказала фея, казалось пустой выдумкой. При этом не самой разумной. И я бы, может, даже посмеялась, если бы не сидела в почти пустом поместье фея, разжигающего костры одним щелчком пальцев.

– Госпожа покинула дом? – в дверном проеме появился Мукеш, уже чуть мене переливающийся радужной пудрой.

– Да. Она куда-то очень торопилась,– кивнула я, даже не потрудившись встать с дивана. Это казалось настолько неважным, что просто не было сил.

– Светлые нарушили границы,– не мене утомленно кивнул гоблин, подходя все  к тому же чайнику. Вынув из  воздуха чистую чашку, Мукеш налил чаю и себе, занимая кресло ближе к окну. – Скорее всего, муж госпожи потребовал, чтобы она вернулась под защиту его воинов. Все же, дом хозяина Нимедасофера не  так хорошо огорожен, как подземный дворец. Особенно теперь.

Мы немного помолчали, вслушиваясь в шелест листвы, что сквозняки, на пару с Корицей, гоняли по коридорам, а затем также синхронно вздрогнули, когда по дому разнесся резкий собачий лай и весьма грозное рычание.

Мукеш, словно должно было произойти что-то непоправимое, практически бросил чашку на блюдце, вскочив на ноги.

– Иди за мной, быстро!

Мы побежали по коридорам, притормаживая едва ли не у каждой стены. Мне потребовалось три таких остановки, чтобы понять – Мукешь заглядывает в зеркала. Последовав его же примеру, заглянув в одну из мутных поверхностей, я отшатнулась. Из-за матового, разделенного рисунками, стекла, на меня смотрели глаза. Светлые, голубые, они были полны неприкрытой злобы.

– Ищут, рыщут,– сердито бормотал Мукеш, замерев на верхней ступени лестницы. – Думают, хозяина отвлекли, и можно добраться до его кладовых. Глупые.

Вдруг со всех сторон к нам, к самому центру большого холла, в который вели все переходы и коридоры, начла наползать тьма. Непрозрачная, плотная, она как разрастающаяся тень, что впитывает в себя весь дневной свет, тянулась от углов.

– Вот как? – Мне показалось, что Мукеш немного удивился происходящему, но страха в голосе гоблина не было. Я же наоборот, видя, что нас начинает зажимать в кольцо со всех сторон, отрезая от выходов, рухнула на пол у самых ног дворецкого. Если он и волшебное создание, способное противостоять чему-то подобному, устрашающе-необъяснимому, то я была простой девушкой, не в тот день отправившейся в лес.

С первого этажа, вытесненный все той же тенью, не имеющей четких границ, но словно поглощающей все вокруг, к нам поднялся Корица. Пес глухо рычал, и я готова была поклясться собственной косой, что он видит нечто, скрытое от моих глаз.