– Тебе известно, что Рэйзеби – патрон этого общества?

– Разумеется.

– И это значит, что сегодня он там будет.

– А мне какое дело? Если я буду избегать тех мест, где он может появиться, я вообще из дома не выйду.

– Элис.

– Что? – Она попыталась напустить на себя невинный вид. – Это правда!

Это действительно была правда, просто не вся.

– Тебе не обязательно это делать.

Элис взглянула в глаза подруге.

– Нет, – твердо сказала она, – обязательно, Венеция. Если я буду избегать Рэйзеби, представляешь, какие слухи поползут по Лондону? Я не стану этого делать.

– Хочешь доказать всем, что он больше ничего для тебя не значит?

Доказать себе. И ему. Вот чего она хочет.

– Или хочешь наказать его? Показать ему, что он потерял? – спросила Венеция.

– Может быть, и то и другое. Я не боюсь встреч с ним, Венеция.

– Ты очень смелая, Элис Флэнниган. Я слышала, ты обчистила его у Драйдена.

– Я обыграла всех, – осторожно сказала Элис.

– В двадцать одно, – уточнила Венеция. – Это любимая игра Рэйзеби.

– И что? – Элис пожала плечами, но она знала, что Венеция прекрасно понимает значение этой игры для нее и для Рэйзеби.

– Ты затеяла с ним опасную игру.

– Мы оба играем в опасную игру, я и Рэйзеби.

– Исход таких игр не всегда удается просчитать.

Предупреждение Венеции, хотя и завуалированное, было вполне недвусмысленно.

– Может быть, но иногда приходится играть, хотя бы из гордости, – сказала Элис и посмотрела на Венецию. – Я не позволю Рэйзеби встать у меня на пути. А если он вдруг почувствует легкое сожаление, разве это так уж плохо?

– До тех пор, пока ты знаешь, что делаешь, Элис.

– Я знаю, поверь мне. Я намерена флиртовать с ним, как с остальными. Но это ничего не значит. Честно. – Она улыбнулась. – Ну, может быть, с другими я буду флиртовать чуть больше, просто чтобы позлить его.

Она поцеловала Венецию в щеку.

– Элис Флэнниган, ты неисправима.

Элис рассмеялась.

– Хочу кое-что сказать тебе сейчас, потому что на балу у меня такой возможности не будет. Наслаждайся вечером, танцуй с Линвудом, пока не закружится голова. Этот бал – благое дело. Если бы в Дублине существовало такое благотворительное общество, моей маме жилось бы гораздо легче. Остаться с тринадцатью детьми на руках, без крыши над головой – не очень-то приятно.

– Надеюсь, ты тоже получишь удовольствие от этого бала, Элис.

– О да, можешь не сомневаться.

– Ты уверена, что хочешь пойти туда с Фрю?

– Я знаю, как обращаться с ним. Он получит несколько танцев и ничего больше.

Подруги рассмеялись. Обе знали, что Элис может постоять за себя.

Бальный зал был переполнен. Элис заметила Венецию и Линвуда, беседующих с родителями Линвуда, лордом и леди Мисбурн. Венеция тоже увидела Элис, но по понятным причинам не могла подойти к ней. Они даже не должны были показывать, что заметили друг друга. Высшее общество и полусвет. Два разных мира, даже если их отделяет друг от друга несколько ярдов.

Элис явилась в новом платье от мадам Буассерон. Оно стоило баснословно дорого, куда больше, чем Элис привыкла платить за платья, но она купила его и еще несколько других на те деньги, что выиграла за карточным столом. Юбка была из шелка цвета слоновой кости, корсаж – из золотистого шелка – с соблазнительным вырезом. Вместо рукавов две шелковые золотистые ленты обрамляли обнаженные плечи. Портниха заверила Элис, что мужчины не смогут оторвать от нее глаз. Судя по реакции Фрю, портниха отлично знала свое дело.

Элис не стала украшать прическу лентами, на ней не было ни ожерелья, ни браслетов, ни колец. Мадам Буассерон была совершенно права, сказав, что это платье не требует украшений. Элис поняла это в тот же миг, как взглянула на себя в зеркало. И то, как смотрели на нее мужчины в зале, служило лишним подтверждением того, что ее сегодняшний образ был решен правильно. Венеция удивленно подняла брови, и на ее губах появилась легкая улыбка.

Рэйзеби кружил в танце с какой-то юной и весьма респектабельной леди. Элис пришлось напомнить себе, что ее это волновать не должно. Всякий мужчина на месте Рэйзеби поступил бы так же. Он ведь сказал ей, что должен жениться и обзавестись наследником. Элис подавила легкий приступ ревности и обратилась к более приятным мыслям.

Она взглянула на Фрю. Он был хорош собой и явно считал, что своим присутствием оказывает честь женщине. Элис улыбнулась.

– Вы сегодня просто ослепительны, мисс Свитли, – заметил он.

– Вы очень добры, мистер Фрю.

– Меня зовут Эдвард, – сообщил он и со значением посмотрел на Элис.

– Да что вы говорите, надо же, как интересно, мистер Фрю, – улыбнулась она.

Рэйзеби бы расхохотался, услышь он ее ответ. Фрю явно огорчился.

Элис решила больше не мучить его и приготовилась провести скучный вечер в его компании.

– А что это была за поэма, которую вы читали недавно в Зеленой Комнате?

– Я написал ее для вас, мисс Свитли.

Фрю начал сыпать цветистыми фразами. Послушав немного, Элис поняла, что Вордсворту[1] не о чем беспокоиться. Слушая его поэму, она подумала, что еще одно упоминание о длинных сверкающих мечах и прекрасных девах – и она не сможет удержаться от смеха.

В середине танца Фрю взял ее за руку и провел по залу. Элис ждала этого мгновения. Она увидела Рэйзеби и мысленно произнесла его имя.

И Рэйзеби взглянул на нее, словно отвечая на призыв. Элис отметила, как он окинул взглядом ее платье и снова посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась дразнящей улыбкой. «Красивое?» – как будто спрашивала она.

«Очень красивое!» – Он смотрел на нее с явным интересом.

Элис кокетливо улыбнулась, прекрасно зная, какой эффект это произведет на Рэйзеби, и повернулась к Фрю.

Она приблизила губы к уху Фрю, позволяя ему придвинуться чуть ближе, чем дозволялось приличиями.

– Прочтите мне последнюю строчку еще раз, мистер Фрю. Вы – настоящий поэт.

Фрю гордо приосанился и поспешил выполнить ее просьбу.

Рэйзеби бросил на Фрю мрачный взгляд.

Элис укоряюще посмотрела на Рэйзеби, и он сделал невинное лицо.

Элис ответила улыбкой, которая говорила, что она ни на минуту не поверила в эту напускную невинность.

Рэйзеби усмехнулся.