– Может быть, – сказал Мейсон. – Но кто бы ни выписывал тот,последний чек, он был выписан после чека на имя Орвала Кингмана, датированногоднем убийства. Чек вполне мог быть оплачен наличными и… странное совпадение,что Сейди Ричмонд ставила «О.К.» на оплаченные счета и кто-то поставил «О.К.»на чек, выписанный на пятьсот долларов. Если выяснится, что чековая книжкапринадлежала Лорингу Ламонту, то она будет очень ценным доказательством.

– Каким образом? – спросил Дрейк. – Возможно, он держал еетам, в секретере, и…

– Он не мог, Пол, то есть я думаю, что не должен был. Книжкувзяли из его кармана. Чеки из книжки выписаны в период четырех-пяти дней,включая чек на оплату счета из гаража и чек за аренду квартиры. Нет, он не могдержать свою чековую книжку в таком отдалении и ездить туда каждый раз, когдаему понадобится заплатить за аренду квартиры или за ремонт автомобиля.

– Можно предположить, что чековая книжка принадлежалакому-нибудь еще.

– Тогда этот кто-то живет в доходном доме «Эндикотт-Армс».

– Во всяком случае, – сказала Делла Стрит, – мы получили ключ.

– Ключ к чему? – спросил Дрейк.

– Это именно то, – сказал Мейсон, – что меня интересует.Берись-ка за дело, Пол. А я хочу поговорить со своей клиенткой, может, она дасткакую-либо информацию, которая нам поможет.

Мейсон сидел в комнате, специально отведенной для беседадвокатов со своими подзащитными, и задумчиво смотрел на Арлину Феррис.

– Вы рассказали мне все? – спросил он.

– До самых мелочей.

– Они собирают против вас доказательства, – сказал Мейсон. –И выглядят очень уверенными. Такое впечатление, что они припрятали кое-какиефакты, о которых я ничего не знаю.

– Я тоже не знаю, что это может быть. Знаю только одно: яего не убивала. – И через некоторое время с яростью добавила: – Иногда мне дажехочется, чтобы это была я. Если бы у меня в руках в тот момент оказался нож,то…

– Ну-ну, – прервал ее Мейсон, – нечего об этом говорить. Вырассказали полиции свою историю?

– Рассказала. Может, и не надо было этого делать, нолейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств казался таким милым идоброжелательным, что я подумала… ну, мне показалось, будто он вовсе несобирается арестовывать меня, а просто хочет, чтобы я все объяснила.

– Да, знаю, – сказал Мейсон. – Это одна из деталейполицейской техники. И вы рассказали?

– Я все рассказала.

– Все?

– Все.

Мейсон задумчиво нахмурился.

– Послушайте, – сказал он, – через несколько дней состоитсясуд, предварительное слушание дела, на котором мы с вами будем присутствовать.Цель этого слушания – выяснить, есть ли достаточно оснований для ареста вас поподозрению в уголовном преступлении. Там мы будем иметь право задавать вопросыи вызывать свидетелей. Как правило, вызов свидетелей ничего особенно хорошегоне приносит, но зато дает возможность выяснить количество и весомостьдоказательств обвинения. Мы знаем, что произошли определенные события.Например, Лоринг Ламонт должен был вернуться в дом и съесть ветчину с яйцамипочти немедленно по возвращении.

– Почему почти немедленно?

– А потому, что холодная яичница с ветчиной не слишкомаппетитна. Вы уверены, что там было две тарелки с яичницей?

– Да, я только что разложила ее по тарелкам.

– Значит, вторую порцию и несколько бисквитов съел кто-тодругой, – сказал Мейсон. – И этот кто-то должен был оказаться там спустя всегонесколько минут после вашего ухода. Сколько машин вы встретили по дороге?

– Ни одной. Во всяком случае, до того, как я выехала смощеной дороги на шоссе.

– Подумайте хорошо, – сказал Мейсон. – Вы уверены? Там должнабыла быть какая-то машина, идущая по дороге и…

Она яростно покрутила головой:

– Нет, я точно знаю, что там не было ни одной машины.

Мейсон опять нахмурился и, подумав, сказал:

– Если судить по вашему рассказу, то его поведение резкоизменилось после того, как он в последний раз поговорил по телефону. До звонкаон намеревался провести долгий, уютный вечер, а потом внезапно стал грубым.

– И еще каким!

– Что-то в ходе этой беседы в корне изменило план операции.Он понял, что если хочет получить желаемое, то должен торопиться. Кто-то шел кнему. У вас есть подозрения, кто бы это мог быть?

Она отрицательно покачала головой.

– Я не обратила особого внимания на тот разговор. Да он и неговорил много. Во всяком случае, до того момента, как положил трубку и прошел кпараллельному телефону.

– Но тем не менее разговор был, – сказал Мейсон. – Ламонтпошел к отводному телефону, значит, ему не хотелось, чтобы вы слышали, о чем онбудет говорить. Что он сказал, когда поднял трубку? Было в разговоречто-нибудь, что могло бы дать вам ключ к отгадке его собеседника?

Она покачала головой.

– Никаких имен?

– Я совершенно уверена, что он не называл ни одного имени.

– По его словам или по характеру беседы не могли бы высказать, был это мужчина или женщина?

– Нет, не могу… казалось, он соглашается с тем человеком. Вовсяком случае, он не спорил.

– Почему вы так решили?

– Ну, он все время повторял: «Хорошо, хорошо»…

– Значит, он говорил: «хорошо»?

– Да, и я помню, что он несколько раз сказал «о’кей». Онсказал что-то…

Мейсон резко выпрямился.

– Подождите минутку. Попытайтесь вспомнить все, что касаетсяэтого «о’кей».

– Ну, он сказал «алло», потом сказал «привет». Ну, вызнаете, как говорят с хорошо знакомыми людьми, а потом сказал «о’кей» и еще«хорошо» или что-то в этом роде. Я не могу все вспомнить, мистер Мейсон, ноточно помню, что он сказал «о’кей», и думаю, что еще один раз он сказал«хорошо, о’кей». Я помню, что два согласия подряд прозвучали несколько странно.

– А может быть, «о’кей» – это кличка того, с кем он говорил?– возбужденно проговорил Мейсон. – Кого-то, чьи инициалы О.К.

– Да, действительно, это может быть. Тогда понятно.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Не говорите об этом никому.Держите язык за зубами, а мы постараемся сделать все как можно лучше.Повторяйте то, что уже сказали. Но ничего не добавляйте, а главное, не говоритеникому об этой телефонной беседе и об этом О.К. Об этом ни слова.