– Думаешь, это кто-то местный?..

– Заезжий тоже мог избежать регистрации и затаиться…

– Да еще и силища же должна быть какая… Подумать только, делать то, с чем едва может справиться команда белых… Давай-ка с тобой прикинем, кто у нас в городе с приличным уровнем дара?..

С каждой фразой Ризаля Марту становилось все больше не по себе. Если так пойдет и дальше, контролер без чьей-либо помощи придет к выводу, что происходящее – дело рук его подопечного.

Мартина даже посетила малодушная мысль смотаться из города прямо сейчас, пока на него не пали подозрения. Но, поразмыслив, он укорил себя за трусость. Бесспорно, обстоятельства изменились, но совесть не позволила бы ему уехать, предоставив кладбищенскому преступнику и дальше орудовать в Прибрежье.

Почитав отчеты, Мартин только еще больше утвердился в своем решении. Потревоженная нежить по-прежнему вселялась в любого, кто попадался на ее пути. А черные маги, приезжающие на вызов, жгли всех без разбора: мужчин, женщин, детей, стариков. Март только скрипел зубами, читая подробности кровавых расправ. В одном из рапортов нашлась жалоба хозяина одного из постоялых дворов, куда тоже забрел «подселенец». Мужчина жаловался на кишки, намотанные на люстру в главном зале харчевни, и требовал, чтобы гильдия прибрала за собой.

Мартин захлопнул папку.

Вечером Март наведался в «Одинокую подкову», надеясь найти там Карда.

Приятеля в таверне не оказалось. Камилла, местная подавальщица и по совместительству женщина Карда, как она сама себя называла, сказала, что в последний раз видела их вместе, и с тех пор Кард в таверне не появлялся.

Мартин ушел ни с чем. Пофлиртовал для вида с Камиллой, чтобы можно было объяснить свой поздний визит в «Подкову» в случае слежки, получил от девушки дружеский поцелуй в щеку, который со стороны можно было принять за нечто большее, и отправился домой.

Расщедрившийся Ризаль разрешил ему взять с собой кое-какие материалы по делу, и теперь Март знал, за каким занятием проведет следующую ночь.

Как ни странно, спать больше не хотелось. Он куда больше волновался за Карда и его людей, чем думал о собственном состоянии.

Это пошло только на пользу – резерв восстанавливался сам собой, обещая уже на следующий день наполниться до краев.

На постоялый двор он вернулся, когда уже смеркалось.

После вчерашнего шторма день выдался теплым и солнечным. Хозяйская собака с довольным видом дремала возле своей конуры и даже ухом не повела, когда постоялец прошел мимо.

В здании горел свет. Все окна первого этажа были ярко освещены, там и тут зажигались светильники на верхних этажах – поужинав, жильцы разбредались по комнатам.

В обеденном зале оказалось всего несколько постояльцев. Один мужчина, живущий здесь уже длительный период времени, имени которого Март почему-то до сих пор не знал, миролюбиво кивнул, заметив знакомое лицо. Двое других, доедающих свой ужин, напротив, поспешно отвели глаза, заметив человека с приметной серьгой в ухе. Один даже поморщился, словно увидел жабью лапку в своем супе.

Мартин кивнул в ответ приветливому соседу и проигнорировал реакцию остальных; прошел к суетящемуся за стойкой хозяину.

– Вечер добрый, – буркнул ему Ларс.

В отличие от суеверной супруги, хозяин был готов привечать хоть самого черта, лишь бы платил исправно и не безобразничал. Мартин был примерным жильцом: не шумел, не пил, гостей не водил, во время сезонного увеличения платы не роптал и не спорил, а молча выкладывал необходимую сумму.

Март даже подозревал, что Ларс в курсе того, что его дочь время от времени захаживала в комнату молодого мага. Но тот ни разу не подал вида, а Мартин не нарывался.

Сегодня же отсутствие Милы второй день подряд вызвало у него беспокойство. К тому же в их последнюю встречу она вела себя странно. Может, случилось что-то серьезное и он оказался не прав, выбрав политику невмешательства?

– Добрый, – кивнул маг Ларсу; оперся локтем на стойку, бросил взгляд в зал. Двое, недовольные его присутствием и следящие за ним исподтишка, тут же отвели взгляды. Хорошо – нарываться не станут, просто любопытствуют. – А что с Милой? – спросил, вновь повернувшись к хозяину. – Давно ее не видел. Приболела?

Ларс крякнул, заставив Марта удивленно приподнять брови. Впервые в вечно прищуренных хитрых глазах хозяина постоялого двора маг прочел нечто очень близкое к превосходству.

– Приболела, – сообщил он. – Любовью. Вчера свадебку сыграли. Проспал ты все, господин маг, проспал, – и уже привычно прищурился в ожидании реакции.

Реакции не последовало.

Теперь стало ясно, чего ждала и страшилась Мила в их последнюю ночь. И если не обмолвилась ни словом, то приняла правила игры и свадьбу, явно сговоренную отцом.

– Передай ей мои поздравления, – спокойно сказал Март.

И под удивленным взглядом Ларса направился к лестнице.

Дверь комнаты хлопнула за спиной, отрезав от мага звуки, доносящиеся с первого этажа.

За окном уже совсем стемнело.

Март подошел к нему, рывком отбросил штору и несколько минут просто стоял, опершись ладонями на подоконник, и смотрел в темноту.

Нет, он не ревновал Милу, не страдал из-за разбитого сердца. Но в то же время Мила давно стала ему не чужой. А когда из твоей жизни исчезает кто-то, кто долго был рядом, это всегда больно.

Март выдохнул и снова зашторил окно. Ему предстояло еще перебрать бумаги, взятые из архива.

А у Милы все будет хорошо. Ларс – хитрый старый жук, он не отдал бы единственную дочь в плохие руки.

Ночной разбор бумаг не принес ничего особенного.

Единственное, что Март выяснил, это то, что все «подселенцы» почему-то объявлялись в местах общественного питания: трактиры, таверны, постоялые дворы. Причем все они некоторое время наводили страх на живых обитателей, тихонько подпитываясь и никого не трогая, но резко шли в атаку и вселялись в первого, кто попадался под руку, когда на пороге заведения оказывался черный маг.

Принимала ли нежить самостоятельные решения или подчинялась приказу призвавшего? Боялась ли черных магов, вызванных для ее уничтожения, или изначально была направлена для нападения на работников гильдии и не просто подпитывалась, набирая мощь, а ждала визита именно темных?

Мартин допускал оба варианта. Но не взялся бы с уверенностью судить о разумности «подселенца», с которым столкнулся сам. «Оно» говорило с ним и угрожало расправой. С другой стороны, когда-то бывшая человеком нежить могла сохранить в памяти простейший набор фраз, а далее действовать на одном-единственном инстинкте – убивать.

Коллеги Марта жаловались на то, что «подселенцев» стало непривычно много и они отличались от тех, что попадались ранее, силой и выносливостью. Но в то же время еще не было ни одной неуничтоженной нежити – черные маги справлялись со своей работой. Иногда с усилием, всегда – с жертвами и устранением тех, чье тело решила позаимствовать сущность, уже не принадлежащая этому миру. Но справлялись.