— Никаких денег я по-прежнему не вижу, одни россказни.

— Ладно, Денис, чего ты, — вступилсяСерега. — Есть эти деньги. Зачем девчонкам врать?

— Действительно. Как это я не подумал? —усмехнулся Денис.

Часа два мы строили планы, больше всех, конечно, стараласьЛюська, ее прямо-таки распирало от воодушевления. В десять мы поужинали иразошлись по комнатам. Я решила прогуляться — проведя весь день в машине, передсном не мешало подышать свежим воздухом. Я прошлась по дорожке до первыхдеревьев и остановилась полюбоваться панорамой села. Сзади подошел Денис.

— Не спится? — спросил, пряча усмешку. Я пожалаплечами. — Хочешь, составлю компанию?

— Хочу. — Я взяла его под руку, и мы отправилисьпо дороге в село. Пару раз я споткнулась, что дало возможность Денису меняподдержать. Разговаривали мы вполне мило и, словно по уговору, старались некасаться общего дела. Речь в основном шла о прошлой жизни. Стало темнеть, новозвращаться не хотелось, мы устроились на поваленной березе и посидели еще сполчаса. Я вдруг разговорилась, а Денис, напротив, стал задумчивым, несколькораз смотрел на меня с грустной улыбкой, а потом сказал:

— Странно, что вы дружите с Люськой.

— Почему? — удивилась я. Он пожал плечами.

— Вы слишком разные.

— Мы похожи, — засмеялась я. — Это небросается в глаза, но мы похожи.

— Ну уж нет, — возмутился Денис. — Ты,наверное, озябла в свитере? — Он снял куртку и закутал меня в нее, рук неубрал. Пожалуй, он несколько переигрывал. Я улыбнулась, а он сказал тихо:

— Знаешь, я рискну тебя поцеловать, в ответ ты вполнеможешь съездить мне по физиономии.

— Мне совсем этого не хочется. Я ценю твое стремлениебыть милым.

— С тобой трудно разговаривать, — засмеялся Дениси меня поцеловал, я ответила ему, и к дому мы возвращались молча и обнявшись.На крыльце я вернула ему куртку, поцеловала и сказала, улыбаясь:

— Мы чудесно провели время. Я очень благодарна тебе.

— Где ты набралась таких фраз, — засмеялсяон, — не заставляй меня чувствовать себя школьником.

— Время от времени это совсем не мешает. Я хотела уйти,но он удержал меня.

— Только не говори, что я совсем тебе не нравлюсь.

— Нравишься. Но я думала, ты уже вырос и знаешь, чтодалеко не всякая женщина спит с каждым мужчиной, который ей нравится.

— О боже, — засмеялся Денис, — неужели тызапомнила всю эту чепуху?

— Слово в слово, — ответила я и вошла в дом.

— Мне никто не поверит, — весело сказал он мневслед, — я сам себе не верю.

В своей комнате я минут десять постояла у окна, думая оДенисе, потом легла, потянулась и пожелала себе спокойной ночи.

Я проснулась по двум причинам: горел свет, и в комнатекто-то присутствовал, я резко поднялась и спросила громко:

— Это ты? — В то же мгновение мне стала ясна всянелепость моего предположения: в кресле сидел Денис и улыбался. Ночник горел наполу, чтобы свет не бил мне в глаза.

— Я тебя напугал? — спросил он.

— Бог мой, что ты тут делаешь?

— Размышляю над тем, какой я самоуверенный болван. Есличестно, я считал, что ты не в силах уснуть, ожидая моего прихода. Я решил тебячасок помучить и пришел, а ты сладко спишь.

— Ты тут ни при чем. Просто однажды я побывала в такомместе, где сон невероятно ценился. С тех пор в любом случае засыпаю мгновенно.

— Где находится это место?

— Как-нибудь я расскажу тебе. Почему ты не ушел?

— Мне нравится смотреть на тебя. У тебя очень красивое,нежное лицо, а когда ты спала, оно было таким беззащитным, это невероятнотронуло меня, — Денис засмеялся, — не сердись. А сейчас у тебя видпотерявшейся девочки, которая очень надеется, что ее найдут.

— Может быть, я действительно надеюсь, — ответилая, поправляя прядь волос и не глядя на Дениса.

Он подошел, присел на корточки рядом с кроватью и взял моируки.

— Посмотри на меня, — сказал он. — Клянусь, ятебя не обижу.

Мы посмотрели в глаза друг другу, и Денис добавил:

— Давай поговорим немного иначе, — и стал меняцеловать.

В комнате быстро светлело. Я думала, что, пожалуй, чересчурдолго не знала мужчины, потому что мои чувства к Денису сильно напоминалиураган в прериях.

Денис шевельнулся и сказал, гладя мои волосы:

— В полумраке твоя кожа светится, как раковина изнутри.

— Тебе пора уходить.

— Зачем?

— Не хочу, чтобы Люська видела, как ты выходишь из моейкомнаты.

— Ерунда. Твоя Люська в любом случае все поймет. Какойсмысл скрывать?

— Иногда я делаю глупости, но они важны для меня.

— Хорошо, я уйду. Только торопиться вовсе необязательно. Раньше девяти они не встанут. Поцелуй меня.

Потом он спросил:

— Ты не жалеешь? Я не хочу, чтобы ты мучилась из-затого, что произошло.

— Я не буду мучиться.

— Ты больше не чувствуешь себя его женой? Я тихозасмеялась:

— Ведь я могла лгать, Денис.

— Конечно, могла. Но мне приятнее думать, что тыговорила правду. Я так хочу.

— Я говорила правду.

— Ты чудесная девочка, и мне хорошо с тобой.

— Но это ничего не значит? — спросила я.

— Забудь обо всей чепухе, что я успел наговорить. Япросто злился. Считал, что вы держите меня за идиота. Мне хотелось позлитьтебя, вывести из терпения, потому что в тебе есть редкое качество.

— Какое? — спросила я.

— Достоинство. Мне это казалось притворством.

— А теперь не кажется?

— Теперь мне кажется странным, что я совсем неплохо жилбез тебя.

Он включил ночник, провел рукой по моему лицу.

— Зачем ты включил свет?

— Хочу видеть твои глаза. У тебя очень красивые глаза,и вообще ты — красавица.