— Кент, — заорал Гоша, но собачка мирно спала подстолом. Люська вытащила пистолет из кобуры под мышкой и отдала Денису. Тотпередал ей наручники, Люська лихо ими щелкнула, а Гоша скрипнул зубами.

— Зря ты это затеял, Денис, — сказал он, —боком тебе выйдет.

— Серега где?

— А я не знаю. Мне не доложили, — и добавил,обращаясь ко мне:

— Собаку зачем отравили?

— Спит собачка, — ответила я. Люська за это времяуспела сходить на кухню и вернулась с целлофановым пакетом.

— А это для чего? — поинтересовался Денис.

— Не один ты видак смотришь. — Она нахлобучилапакет на голову Гоши и зловеще зашипела:

— Как бывший медик предупреждаю: молчание опасно длявашего здоровья. Серега — мой дорогой возлюбленный, и я по нему скучаю.Уразумел?

Гошу хватило на три захода, после чего, хватая ртом воздух,он сообщил, что Серега в гараже у какого-то Димки, где гараж, не знает, затоДимкин адрес ему известен.

Всех четверых мы отправили в погреб в гараже и для верностизагнали на люк «девятку». Денис при этом пообещал вернуться в случае, если Гошачто-то напутал, и отстрелить ему яйца.

Димка жил в новом районе, жил один, но лично я ждала любыхсюрпризов.

— В квартиру он меня не пустит, — заметилДенис, — разбираться на площадке опасно. Значит, в квартиру войдешь ты ипозаботишься, чтобы дверь была открыта.

Люське было сказано оставаться в машине, а я и Денисподнялись на шестой этаж. Денис укрылся на площадке между этажами, а япозвонила в дверь соседней с Димкой квартиры. Из-за двери послышался бойкийстарушечий голосок, дверь открылась, я сунула пропуск на теннисный корт исообщила, что я из бюро по опросу общественного мнения, не согласится ли бабуляответить на несколько вопросов. Бабуля согласилась. Выяснив отношение бабки кЕльцину и событиям в Чечне, получив массу полезных сведений о всех соседях, я струдом с ней распрощалась и позвонила в Димкину квартиру, мне было сообщено,что он пришел один и все еще дома, магнитофон бухает. Дверь открыл парень летдвадцати семи, бабка ехидно улыбнулась и сказала: «3дравствуй, Дима»; я нерискнула совать свой пропуск и просто сообщила, откуда я и что мне надо.

— Чего это такое? — не понял Димка. Сверкая всемисвоими зубами, я объяснила.

— А чего так поздно ходите?

— Днем все на работе, никого не застать. Ответьте,пожалуйста, на три вопроса, — затараторила я.

— Ладно, заходи, — неуверенно сказал Димка. Я вошла,сделала пять шагов в прихожей, чтобы дверь свободно открывалась. Как раз в этотмомент появился Денис, Димка сделал попытку укрыться в комнате, но ясреагировала быстрее и ударила его ногой в пах. Некоторое время нам пришлосьждать: с перепугу ударила я его очень сильно. Разговор много времени не занял,Димка не был стойким парнем, и вопрос здоровой наследственности волновал егонеобычайно.

— Поедешь с нами, — сказал Денис, срезая у него наштанах пуговицу и вырывая «молнию», парень, багровый от унижения, держался заштаны и бегать не спешил. Гараж его был в кооперативе «Юг», с ключами он ничегоне напутал, и через пару минут мы поднимали крышку погреба. Я включила свет, ина глубине двух метров мы увидели Серегу со связанными за спиной руками илейкопластырем на губах. Денис спустился, развязал ему руки и оторвал пластырь.Серега сначала взвыл, потом сказал чуть не плача:

— Ребята, вы… а я думал…

— Вылазь, — грозно сказала Люська, Серега и Денисвылезли из погреба, а Димке пришлось в него спуститься. Мы заперли гараж ипошли к машине, Люська сдерживаться больше не могла и накинулась на Серегу. Тотсоображал довольно плохо, наверное, от свежего воздуха, и понял, о чем речь,только минут через двадцать, когда мы выезжали из города.

— Я взял твои деньги? — удивился он и тут же пошелкрасными пятнами. — Как тебе это в голову пришло, — сказал Серега стаким достоинством, что дальнейшие обвинения выглядели просто нелепыми. Тут идо Люськи дошло.

— Так ты их правда не брал? — спросила она и вдругзаревела. — Так где же они тогда? Это что ж, выходит, мы зря мучились, зрятебя спасали?

Серега посмотрел как-то мутно и отвернулся к окну. Дениссъехал на лесную дорогу и остановился.

— Давайте-ка на свежий воздух, — скомандовалон, — проведем военный совет.

Мы вышли, каждый со своими мыслями, одному ему известными.Мы с Люськой закурили, Денис и Серега привалились к машине и нас разглядывали,ну, .а мы их.

— Так что там с нашими деньгами? — начал Денис.

— Ничего, — огрызнулась Люська, — свистнулкто-то денежки.

— А вы нам часом не вкручиваете, девочки?

— Нам это невыгодно, — заметила я. Денис выжидающена меня уставился. — Одним нам все равно не справиться, слишком многожелающих на эти деньги, у нас практически никаких шансов.

— Но эти деньги существуют?

— Когда я видела их в последний раз, они выгляделивполне материально, — пожала я плечами.

— Надо было их сразу тратить, — горестно сказалаЛюська. — Хоть немножко бы попользовались.

— Ага, и остались бы без головы.

— Сомневаюсь, что она сейчас сидит крепко. Всесогласились.

— Что делать будем? — подергала меня за рукавЛюська.

— В Австралию поеду, — огрызнулась я, —кенгуру смотреть. Помнится, я у одного паренька собачку обидела, другому поважному месту съездила, сердятся на меня люди. А город у нас не сказать, чтобольно большой. Что-то он мне вдруг разонравился.

— А деньги?

— Да, действительно, а деньги? — усмехнулсяДенис. — Вы знали о них вдвоем, если их не взял Серега, то кто?

— Только не надо так на меня смотреть, — заметилаЛюська. — Я их разрыла, посмотрела при тусклом желтом свете и опятьзарыла.

— При каком это свете ты на них смотрела? — сиздевкой спросила я. Люська вдруг замерла, по-птичьи держа голову, а потомзастонала:

— У твоего соседа свет горел, в кухне. Вот зараза,неужели он?

— Значит, теперь сосед? — спросил Денис.

— Девятнадцатое апреля навеки станет черным днем в моейжизни, то есть черной ночью, — грустно заметила Люська.