Я поразмышляла, стоит ему говорить или нет, и решилась.

— Послушай, возможно, ты будешь злиться… но для меняэто очень важно, я должна сказать.

— Говори, — улыбнулся он.

— Не знаю, смогу ли я объяснить, — я облизнулагубы, собираясь с духом. — То, что у нас было, это… это здорово. В общем,нам нужно быть вместе, по-настоящему, навсегда, или сейчас же расстаться.

Он отвел глаза и легко поцеловал меня в подбородок, а вовсем его облике, как он ни старался это скрыть, читалось торжество. Мне сталогорько, но я справилась с этим, как справлялась со многими разочарованиями.

— Что ты мне скажешь? — спросила я. Денис опятьпоцеловал меня.

— У нас есть общее дело, когда с ним покончим, мы решими с этим. Идет?

— Идет, — согласилась я.

— Ты бы избавила меня от головной боли, если бы ответилана пару вопросов, — несколько неуверенно начал он.

— Конечно, я отвечу.

— Ты не брала эти деньги?

— Нет.

— А Люська?

— Нет, — покачала я головой.

— Почему ты так уверена в ней?

— Дело не в этом, просто я хорошо ее знаю. Если быденьги взяла она, то непременно бы проговорилась, я смогла бы догадаться по ееповедению, словам, взглядам, реакции на некоторые действия. В общем, я быпоняла. Или эти деньги взял Балашов, или какой-то случайный тип, на которого мыникогда не сможем выйти.

— Ты как будто не очень веришь в наше предприятие?

— Если честно, мне хотелось бы жить спокойно, не боясьни за себя, ни за тебя, особенно сейчас.

— У нас все будет хорошо, — шепнул Денис.

Мы говорили еще с полчаса, потом я попросила его уйти, и онушел.

Я подтянула колени к животу, как делала в детстве, уткнуласьносом в подушку и стала думать о том, что я скорее всего всю жизнь буду одна. Япопробовала утешить себя обычным набором житейских мудростей, но получалосьневажно. Тут дверь открылась, и вошел Денис. Он сел на кровать и сказалвиновато:

— Наплевать на твою Люську, я не хочу уходить. Простоне хочу.

Я взяла его руку, прижалась к ней и заревела. Я долго немогла успокоиться, а Денис молча гладил меня по голове.

Утром за завтраком Денис сказал, что в город с ним поедетСерега.

— Почему это? — сразу вцепилась Люська. —Бери Татьяну.

— Так, — сказал Денис, откладывая в сторонувилку. — Или мы партнеры и доверяем друг другу, или работаем врозь.

Люська фыркнула:

— Конечно, теперь, когда вы все знаете, мы вам ни кчему.

— Люда, — укоризненно сказал Серега. Люськанасупилась и ответила хмуро:

— Ладно, поступай, как знаешь.

День прошел в ожидании, немного скучно, но спокойно, так же,как и следующие два дня. Наше дознание топталось на месте, никаких новостей оБалашове, одно стало очевидным: он в бегах, и ищем его не только мы.

— У нас серьезные конкуренты, — хмуро заметилДенис, когда мы совершали уже ставшую привычной вечернюю прогулку.

— Это очень плохо? — Мысли мои блуждали где-тодалеко.

— Двояко. С одной стороны, безусловно, плохо, а сдругой… если серьезные люди заняты им, значит, не зря. Так?

— Наверное. Как ты думаешь, мы сможем вернуться вгород? У меня скоро родители из санатория вернутся.

— Не стоит искушать судьбу, — мягко ответил Денис. —Если мы найдем эти деньги, с остальным как-нибудь управимся. — Яусмехнулась. — Не смотри так, — заметил он, — я не алчный тип,для которого деньги и жена, и мать родная, но я и не дурак, чтобы уверять сулыбкой: деньги — это не главное. Они, скажем так, вещь необходимая длясчастья. У нас с тобой будет сто двадцать миллионов, неплохая основа длясчастья. Не надо голову ломать, на что купить тебе шубу.

— Шуба у меня есть..

— На всю жизнь ее не хватит. К тому же я вовсе не хочу,чтобы моя жена по двенадцать часов в день за гроши горбатилась.

— Это моя работа. И она мне нравится.

— Конечно, потому что ничего другого у тебя не было.Посидишь три года с ребенком дома, и на работу не захочется. У женщины должныбыть семья, комфорт и уверенность в будущем. А для этого нужны деньги. Ну что,убедил?

Я засмеялась:

— У нас девчонки, как только ясли получат, сразу наработу бегут, лишь бы дома не сидеть.

— Это потому что денег нет. Какая радость в четырехстенах?

— Ты меня убедил, — я поцеловала Дениса, —осталось только эти деньги найти, задача не из легких.

— Найдем, — зло сказал Денис, — никуда они неденутся. Только бы побойчее ребята не опередили.

В среду мы отправились в город вместе с мужчинами, чтобызабрать из дома кое-какие вещи: неизвестно, сколько еще предстояло скрываться.Приехали ко мне на квартиру, она являла собой жалкое зрелище.

— Как Мамай прошел, — присвистнула Люська. Может,и Мамай, легче мне от этого не стало. Мебель изуродована, вещи разбросаны,диван, кресла вспороты.

— Ну и дурни! — Люська покачала головой. —Кто ж в наше время деньги дома держит?

Я хотела зареветь, но передумала: вряд ли от этого было бымного толку. Вчетвером мы довольно быстро смогли навести порядок, и квартираприобрела почти жилой вид.

— Хорошо хоть одежда цела, — радоваласьЛюська. — А мебель все равно менять, черт с ней, подумаешь.

— Она мне нравилась, — огрызнулась я.

— А на меня чего злишься? Одно хорошо, что тебя дома неслучилось.

Я поежилась и согласно закивала. Люська стала проявлятьзаметное беспокойство, и мы отправились к ней. Еще в прихожей меня поразилзапах.

— Чем это так воняет? — поморщился Денис.

Мы вошли в комнату и замерли как вкопанные: на диване встранной позе сидел бывший Люськин ухажер, буян и алкоголик Борис Андреевич,или попросту Борька.