— О господи, — начала Люська и замолчала наполуслове. Я подошла ближе: он мертв по крайней мере два дня. Причина стольранней смерти была на виду: висок разворочен выстрелом, на полу под правойрукой Борьки валялся пистолет. Денис присвистнул и присел на корточки.

— Вот это подарок.

— Он что, мертвый? — шепотом спросил Серега.

— Совершенно, — ответила я.

— И чего это он удумал стреляться в моейквартире? — удивилась Люська.

— Чтоб такой тип, как твой Борька, застрелился? —Я покачала головой, а Люська пожала плечами:

— Иногда люди лишают жизни самое дорогое для себясущество.

— Не думаю, что дошло до этого.

— И что мы будем делать? — опять-таки шепотомспросил Серега. — В милицию звонить?

— Если его убили, — сказал Денис, — а егоубили, то на кой черт нужна эта дешевая инсценировка?

— И за что его могли убить? Легче бутылку поставить. Онс перепоя родную мать не помнит.

— Положим, — заметил Денис, — кто-то пришелсюда с определенной целью, а тут твой дружок. Вот этот кто-то и убил его сперепугу, а потом решил инсценировать самоубийство. В любом случае скверныйподарок.

— Я вижу, у вас проблемы, — раздался бархатныймужской голос.

Мы резко повернулись как по команде, у всех четверых отвисличелюсти: в кресле возле двери сидел какой-то тип и взирал на нас с легкойнасмешкой.

— О, черт, — выругался Денис, внимательноразглядывая гостя. Я тоже его разглядывала с большим усердием. Лет ему былотридцать пять или немногим больше, смуглый, темные волосы, но глаза вовсе некарие, а светлые, медового оттенка, небольшие и насмешливые. На нем былшикарный костюм серого цвета, купленный за доллары, и темно-синяя рубашка. Былон чисто выбрит и недавно из парикмахерской: густые волосы подстрижены и тщательноуложены. Сидел он, небрежно раздвинув ноги, и по очереди нас разглядывал. Оченьмилый парень, если его не трогать. Ну а если кому-то и вздумается его прижать,то для этого только и надо, что быть крутым, ловким и крупным малым в отличнойформе. Тремя этими качествами я никогда не обладала, потому появление типавызывало во мне вполне понятное беспокойство.

Между тем он улыбнулся, улыбка у него была шикарнее костюма,и спросил:

— Мне показалось или ваш приятель на диване немножкомертвый?

— Да, он пахнет, — согласилась я.

— Не скажешь, что это приятно, — покачал онголовой.

— А ты, собственно, кто такой? — влезла Люська, вто время как наш гость и Денис сверлили друг друга взглядами.

— Вас интересует мое имя?

— Ну и как твое имя? — спросил Денис. То, что онвидел, ему явно не нравилось.

— Меня зовут Равиль.

— О, татарина черт принес, — сплюнулаЛюська. — То-то у меня с утра изжога.

— И чем же ты занимаешься, Равиль? — осторожноспросил Денис.

— Я вольный охотник, — хохотнул Равиль,демонстрируя великолепные зубы.

— Охотник на кого? — вкрадчиво поинтересовалась я.Он мило мне улыбнулся и ответил мягко:

— Я охочусь за сокровищами. Люська навострила уши.

— Какие еще сокровища?

— Ну, в отличие от вас, я о них только слышал.

— О, черт, — опять выругался Денис. — Что тывообще здесь делаешь?

— Хотел с вами поговорить. Дверь была открыта, я вошел.

— И чего тебе надо?

— Как чего? — удивился Равиль. — Свою долю.

— Да пошел ты…

— Заткнитесь все, — повысила я голос и подошла кРавилю. Он опять мне улыбнулся, ласково, как своей подружке, и сказал:

— Твои друзья — грубые люди.

— Просто они не очень общительные, — ответила я,внимательно его разглядывая.

— А ты?

— Я более дружелюбная, знаете ли.

Глаза его были с темными крапинками возле зрачков, хищныеглаза. Печатка на мизинце отсутствовала. Он проследил мой взгляд и усмехнулся:

— Можешь говорить мне «ты».

— Спасибо. Я не очень поняла, ты что-то говорил о своейдоле.

Он опять усмехнулся.

— Вы интересуетесь одним человеком, я тоже иминтересуюсь. Вы можете помочь мне, а я вам. Разве нет?

— С какой это стати нам тебе помогать? — спросилДенис.

— С той стати, что у тебя на руках покойник, —враз переменился Равиль. — Медленно соображаешь.

— Ты сам его и убил, сволочуга, — влезла Люська.

— Вам будет трудно убедить меня в этом. В любом случае,паренек, — сказал он, обращаясь к Денису, — искать Балашова, имея нахвосте милицию, очень затруднительно. Труп — это труп. Поверь мне.

— Хорошо, — поморщился Денис. — Если я говорю«да», ты сможешь помочь?

— А для чего я здесь? Мы становимся друзьями, и яизбавлю вас от трупа.

— Что значит «избавлю»? — всполошиласьЛюська. — Он почти что муж мне.

— Мадам, его похоронят по-христиански.

— Черт-те что, — сказала Люська. — Деньги,как вода.

— В конце концов, по пятьдесят миллионов тоженеплохо, — подал голос Серега. Денис хмуро взглянул на него:

— Если мы когда-нибудь найдем эти деньги.

— Мы их найдем, — усмехнулся Равиль. — Влюбом случае я не прочь провести время в обществе такой красивойженщины, — добавил он, в упор глядя на меня.

— Забудь об этом, — зло сказал Денис.

— Значит, номера расписаны? — Равильзакурил. — Жаль. Ты очень красивая, девочка.

— Вы долго будете базарить? Мне еще жить в этойквартире, — вмешалась Люська.

— Мадам права, — поднялся Равиль. — Итак?..

— Черт с тобой, — хмыкнула Люська. — Толькосделай что-нибудь.

— Я рад, — улыбнулся Равиль и пошел к телефону,набрал номер и сказал отрывисто:

— В квартире убрать.