Ирма изо всей силы ударила Грейс по лицу. Грейс зажмурилась,вены на ее шее от напряжения вздулись. Ее лицо покраснело. Тело Ирмы сотрясалосьот рыданий.

— Ты ничего не сможешь со мной сделать, — сказала Грейс. —Ты ничтожество, жирная вонючая свинья.

— Вмажь ей хорошенько! — завопил Билли Сойер. Он ударилсжатыми кулаками по парте. — Дай ей по морде!

— У тебя даже нет ни единого друга, — тяжело дыша, выпалилаГрейс. — Ты просто коптишь небо!

— Верни ей должок, — сказал я. — Теперь твой черед.

Грейс замахнулась, но Ирма завизжала и грохнулась на колени.

— Хватит!! Не бейте меня! Не трогайте меня!

— Проси прощения.

— Я не могу, — всхлипнула она. — Разве ты не видишь, что яне могу.

— Можешь. Так будет лучше для тебя.

В комнате не раздавалось ни звука. Внезапно тишину нарушилбой настенных часов. Ирма подняла голову, и в этот момент Грейс ребром ладониударила ее по шее. Раздался звук, похожий на пистолетный выстрел.

Ирма тяжело опустилась на четвереньки, спутанные волосызакрыли ей лицо. Она завопила:

— О'кей! Будь по-твоему. Я прошу прощения!

Грейс отступила на шаг и застыла с открытым ртом. Онаподняла руки и откинула волосы со лба. Ирма смотрела на нее неуверенно и жалко.Она снова встала на колени, и мне показалось, что она молится на Грейс. Сновапослышались всхлипывания.

Грейс посмотрела на класс, а потом на меня. Грудь ее частовздымалась.

— Моя мать много себе позволяет, — сказала она, — но я всеравно люблю ее.

Все зааплодировали. Все, за исключением Теда Джонса и СюзаннБрукс. Сюзанн была слишком ошеломлена, чтобы как-то реагировать. Она смотрелана Грейс Стэннор с восхищением.

Ирма сидела на полу, закрыв лицо руками. Когда аплодисментыпрекратились (я заметил, что Сандра Кросс все это время вела себя каксомнамбула), я приказал:

— Встань, Ирма.

Она посмотрела на меня удивленно, словно очнулась ото сна.

— Оставь ее в покое, — отчеканил Тед.

— Заткнись, — оскалился Харман Джексон. — Чарли все делаетправильно.

Тед обернулся и удивленно посмотрел на него. Но Харман дажене опустил глаза, как бы он поступил в другое время в другом месте. Они обабыли членами Студенческого Комитета, правда, Тед всегда играл первую скрипку.

— Вставай, Ирма, — мягко сказал я.

— Ты собираешься меня убить? — прошептала она.

— Нет, ведь ты же извинилась.

— Она вынудила меня это сделать.

— Держу пари, ты действительно раскаиваешься в своемпоступке.

Ирма смотрела на меня исподлобья, волосы закрывали ей лицо.

— Я ненавижу приносить извинения.

— Ты простила ее? — спросил я Грейс.

— Я? — с удивлением переспросила Грейс. — О да, конечно. Онанаправилась к своей парте и села, нахмурив брови.

— Ирма? — спросил я.

— Что?

Она смотрела на меня испуганно и жалко, как побитая собака.

— Ты хочешь еще что-нибудь сказать?

— Я не знаю.

Она стояла ссутулясь, не зная, куда девать руки.

— Мне кажется, тебе нужно выговориться.

— Облегчи свою душу, Ирма, — поддержала меня Тенис Гэннон. —Я всегда так поступаю, и мне это помогает.

— Отцепитесь от нее, — раздался с задней парты голос ДикаКина.

— Я не хочу этого, — внезапно сказала Ирма. — Я хочувыговориться.

Она снова отбросила назад волосы. Ее руки больше не дрожали.

— Я — некрасивая. Я никому не нравлюсь. Меня ни разу неприглашали на свидание. Все, что она сказала, — правда.

Она закусила губы, но слова все равно потоком лились из еерта.

— Тебе нужно следить за собой, — сказала Тенис. — Нужно мытьи брить ноги и, пардон, подмышки. Следует быть более привлекательной. Я некрасавица, но не сижу дома по выходным. Немного старания, и у тебя всеполучится.

— Я не знаю как!

Кое-кто из парней почувствовал себя неудобно, зато девчонкинаклонились вперед, не пропуская ни слова. Сейчас они все казались оченьхорошенькими.

— Ну… — начала Тенис. Затем она остановилась и покачала головой.— Иди сюда и садись рядом.

— Профессиональные секреты, — захихикал Пэт Фитцджеральд.

Все захохотали. Ирма Бейтц прошла вглубь комнаты, где Тенис,Энн Лески и Сюзанн Брукс о чем-то совещались между собой. Сильвия и Грейс очем-то разговаривали. Пиг Пэн ощупывал их взглядом. Тед Джонс сидел нахмуривброви. Джордж Янек что-то выцарапывал на парте и курил сигарету, чем-тосмахивая на ужасно занятого плотника. Остальные наблюдали в окно за копами,которые суетились на лужайке. Я заметил среди них Дона Грейса, старину ТомаДенвера и Джерри Кессерлинга.

Внезапно зазвенел звонок, заставив всех подпрыгнуть. И коповв том числе. Парочка из них вытащила пистолеты.

— Расписание звонков изменилось, — сказал Харман.

Я посмотрел на часы. Было 9:50. В 9:05 я еще сидел у окна,наблюдая за белкой. Сейчас белка уже скрылась, старина Том Денвер последовал еепримеру. Миссис Андервуд перешла в мир иной. Обдумав все это, я решил, что моевремя настало.

Прибыли еще три полицейские машины. Подходил народ изгорода, и копы более или менее успешно его разгоняли. Подкатил на новом«Понтиаке» владелец ювелирного магазина мистер Франкл. Он тут же вцепился вДжерри Кессерлинга и стал чего-то добиваться от него, поправляя на носу очки вроговой оправе. Джерри пытался избавиться от него, но тщетно. Мистер Франкл былвторым лицом в городе и большим другом Нормана Джонса, папы нашего Теда.

— Мама купила мне кольцо в его магазине, — произнесла СараПастерн, косясь на Теда. — Оно окрасило мне палец в первый же деньотвратительным зеленым цветом.

— А моя мама называет его проходимцем, — сказала Тенис.

— Эй! — воскликнул Пиг Пэн. — А вот и моя мамочка!

Все посмотрели в направлении, указанном Пэном.Действительно, это была миссис Дано, разговаривавшая с кем-то из военных. Извыреза платья выглядывал бюстгальтер. Она была одной из тех женщин, у которыхразговор наполовину состоит из жестикуляции. Ее трепещущие руки, то замирающие,то вновь развевающиеся как флаги, вызывали у меня какие-то странные ассоциации.