— Том, прости нас, — басит тёплый мягкий голос.

Пока я тут самозабвенно истерила, волки успели принять человеческие ипостаси и пытаются убедить меня, что никакого смертоубийства не планировали. А что это было тогда?!

Я продолжаю плакать, пряча лицо в ладошках. Видеть этих зверей не могу.

— Давай, Игорёх, надо помыться, — заявляет Альфа. — Выглядит это всё жестко.

Пикнуть не успеваю — оказываюсь в лапах Горыныча. А картинка окружающей действительности заставляет меня зажмуриться. Игорь после превращения хоть треники натянул, а Лихой в чём мать родила. С дубиной этой своей между ног, прости хоспади.

— Куда?! — собственный сиплый голос кажется мне чужим.

— В ванную, — будничным тоном сообщает волк.

Драться, брыкаться или выдираться из лап Горыныча сил нет. Голова слегка кружится, а ещё я испытываю что-то вроде эйфории. Чувство такое, будто я замахнула рюмку крепкого алкоголя и меня неплохо расслабило.

Игорь несёт меня на руках, и по пути я вижу кавардак в коридоре. Дверь ванной комнаты выдрана с «корешками» и валяется в проходе кухни, стены и пол в моей крови. В голове щёлкают костяшки счёт — сумма, которую затребует баба Нюра за ремонт будет ого-го! А я говорила, что нельзя пускать в дом кого попало!

— Вот так… — Игорь усаживает меня на край ванной. — Посиди чутка, я пока умоюсь, — включает воду, цапает мыло из мыльницы и моет окровавленные руки.

Лихой, похоже, занимается тем же самым, но в кухне. А мне остаётся ждать своей очереди к крану. Я жду. Но мне подозрительно спокойно. Паника, ужас — всё отступило, стоило волкам сказать, что они не собирались меня убивать.

Как такое возможно? Я не наивная дурочка, которая верит оборотням на слово. Оборотням вообще нельзя верить. Но я чувствую, что Лихой и Горыныч не врут.

Осторожно касаюсь кончиками пальцев плеча — там рана от укуса Игоря. Была… А сейчас её нет! Только аккуратный розовый шрам и небольшой синяк остались. Машинально тянусь к загривку, куда кусал Лихой, но тоже не испытываю ни боли, ни дискомфорта.

Та-а-ак… Ничего не поняла.

— Зажило всё? — подмигивает Горыныч, вытираясь моим полотенцем.

— Бред какой-то, — я растерянно хлопаю ресницами.

— Не, не бред, — запросто заявляет волк. — Мы раны зализали, теперь всё в порядке.

— Что вы сделали?! — от нахлынувших эмоций у меня крыша едет сильнее, приходится цепляться за бортик, чтобы не брякнуться в ванную.

— Зализали твои раны, — Игорь пожимает плечами.

А я кривлюсь. Скорее из вредности, чем от брезгливости.

Бете моя реакция явно не по душе — смотрит на меня хмурый, как туча. А чего он ждал? Что я от радости в ладоши хлопать буду? Нет, не буду. И даже спасибо не скажу.

— Мурка, ты это… — мнётся Горыныч. — Не сердись на нас.

«Слышь» забыл добавить. И вообще, это уже было — неинтересно.

— Вы пришибленные, блин, — нервов никаких на этих оборотней не хватает. — Зачем накинулись на меня?

— Не со зла, — бурчит Игорь.

Раз мне никто не объясняет, какого фига произошло, я с чистой совестью спишу всё на волчью природу. Это не добавит очков оборотням, но избавит меня от ненужных размышлений.

— Ну да, — киваю, — едва не загрызли меня к чёртовой бабушке. По доброте душевной. Зубы есть, ума не надо, — меня прорывает. — Сначала цветочки, чаёк, а чуть что не по-вашему — и загрызть можно. Все вы, блин, одинаковые.

Теперь Горыныч растерянно лупает глазами. Из моего монолога ему мало что понятно. Я говорила не только о нём и Лихом, мне вспомнился ещё один персонаж. Из прошлого. Меня подкупали железобетонная мужественность и напор волка, с которым он меня добивался. А потом всё изменилось. Предал и глазом не моргнул.

— Если тебя какой-то мудак из наших обидел, ты расскажи, — в пустой дверной коробке стоит Лихой.

Спасибо, штаны надел.

— И что будет? — кошусь на него.

— Найдём его и накажем.

Альфа оказывается умнее. Он ловко выкупает тонкую ноту моей обиды.

— Вас бы кто наказал, — фыркаю.

— Накажешь, — серьёзно соглашается Лихой. — Только в порядок тебя приведём и накажешь.

— Что значит приведём меня в порядок? — возмущаюсь. — Я сама прекрасно справлюсь. Идите отсюда! — дверь закрыть с той стороны не прошу в виду её отсутствия.

— Ну давай, — ухмыляется Альфа, — посмотрим, как ты сама.

Решил стриптиз бесплатный себе и другу организовать за мой счёт? Не дождётесь, мальчики. Обойдусь умыванием. Но доказать оборотням, что я вполне самостоятельная девочка, надо.

Встаю с бортика ванны, и меня конкретно ведёт. Цепляюсь за Игоря — ещё чуть-чуть, и я бы лоб расшибла о змеевик. В ногах слабость, они дрожат — я висну на звере.

— Что со мной?.. — шепчу.

— Пройдёт, — тоном лечащего врача заявляет Лихой, — к утру будешь как огурец.

— Значит, утром умоюсь, — отлипнув от Игоря, я пытаюсь ползти по стеночке.

У волков на этот счёт своё мнение, а меня никто не спрашивает. В четыре руки легко и ловко, как куклу какую-то, меня ставят в ванну.

— Держи её, Лёх, — Бета командует парадом, — слабая совсем.

Пискнуть не успеваю, а Горыныч рвёт на мне платье. Ткань трещит под сильными пальцами оборотня, а я пытаюсь от него отбиться.

— Ты что творишь?! — от крика у меня снова голова кругом. — Ох-х…

Чтобы не рухнуть, цепляюсь за сильные предплечья Лихого. Он шепчет мне что-то — пытается успокоить.

— Да ладно тебе, мурка, — Горыныч — сама невинность, — платью всё равно помочь нечем.

Это тебе помочь нечем, изверг! А платье я бы от крови отстирала и носила…

Стоп. Почему меня волнует такая мелочь как порванная тряпка и не беспокоит тот факт, что я стою по пояс голая перед двумя мужиками? Которые, между прочим, вцепились похотливыми взглядами в мою грудь. И шрамы на плече и загривке потеплели, гудят.

— Короче, не пищи, — улыбнувшись, Лихой облизывается, — мыть тебя будем.

То, что осталось от платья, вероломно дорывается волками. Игорь стаскивает с меня трусики и включает душ. Для оборотней это игра азартная, возбуждающая. А для меня — личный ад. Смириться с собственными ощущениями и мыслями непросто.

Мне безумно стыдно и одновременно безумно приятно. А ещё немного обидно… потому что меня реально моют. Просто моют и всё. Хочется больше. Если бы не слабость и это проклятое головокружение, я бы сама на зверей набросилась. Ух, хыщница! Сама себя боюсь.

* * *

Девочка выдержала купание стойко, а у нас с Игорёхой по стояку на каждого. И не сбросить напряжение. Пока нельзя.