— Плохая идея, — я качаю головой, глядя сквозь тонировку на улицу.

— Не трахну я тебя, Тома, — с нотой сожаления заявляет Альфа. — Пока сама не захочешь.

«Пока»? То есть моё согласие, по мнению зверя, вопрос времени?

Лихой выруливает со двора, а у меня в голове сплошная каша. Я чувствую себя, мягко говоря, распутной женщиной. Вчера зажималась в ванной с Игорем, а сегодня едва не переспала с Лёшей. А ещё я живу с ними в одной квартире… И не могу себя контролировать. Моё тело одинаково горячо реагирует и на Горыныча, и на Лихого.

Но, похоже, не только тело меня предало. Кроме похоти есть ещё что-то, что заставляет сердце стучать чаще. И это тоже не контролируется разумом.

Чем всё кончится? Один чёрт знает.

Едем на дачу. Надо взять кое-что, а потом Тамару ждёт сюрприз. Ничего особенного, просто место, где живёт покой. По крайней мере, мне так кажется.

Тома молчит, на меня не смотрит. Неловко ей из-за того что случилось. Точнее, не случилось. Я сумел остановиться. В момент, когда вот уже всё почти, заработал придаток моего сознания по имени совесть.

А мог бы Тамару отлюбить по полной и метку ей поставить. Девочка отзывчивая к моим ласкам — страсть в ней кипятком бурлила. Но нет. Неправильно это. Есть Игорь. Никого Горыныч замуж ещё не звал и беречь до свадьбы не думал… А сберёг ли Тамару?

У меня появились сомнения по поводу прошлой ночи. Когда я вернулся домой, Игорь выглядел, как кот оборжавшийся сметаной. Крепче сжимаю пальцами руль и поддаю газа. Нельзя о таком думать.

Я собирался прощупать почву насчёт возвращения домой. Этим и займусь. Выдох… Кошусь на девочку — сидит, как статуя каменная. Для начала её надо вывести из транса.

— Зачем цирк с пьянкой устроила? — начинаю сильно издалека.

— Уже неважно, — отзывается эхом, мнёт пальцами край юбки.

— Важно. Я хочу знать.

— А я не хочу об этом говорить, — твёрдо заявляет Тамара.

— Придётся, — давлю тоном.

— Ясно, — горько хмыкает девочка. — Гипнозом решил меня дожать? Ну давай, — поворачивает ко мне голову — ждёт, когда я на неё посмотрю.

Чухнула, значит? У меня есть сила, способная заставить человека говорить и делать то, что мне нужно. Только с Тамарой это работает криво. Подчинить её получается, но я быстро теряю контроль. Девочка непростая. Знает она об этом или не знает? Выясню.

— Не жди, — слежу за дорогой. — Заставлять тебя не собираюсь, — лукавлю чутка.

Хотел бы, да не могу. И совесть ещё… чтоб её!

— Вот спасибо! — смешок у Томы выходит нервный.

— Из-за Горыныча со мной не хочешь? — меня снова «уносит в колею».

Ревность непонятная душу колет, и ничего с ней сделать не получается.

— Прицепился ко мне со своим Горынычем, — ворчит Тамара. — Может, я тебя не хочу. Не думал об этом?

— Хочешь. Не спорь даже.

Не спорит — дует губки и отворачивается.

Хотел разговорить девочку, а получилось, мы с ней в новую стенку упёрлись. Ладно, попробуем с допингом.

Паркуюсь у калитки дачи, где мы с Игорем ещё недавно жили, и выхожу из машины.

— И зачем мы сюда приехали? — Тамара открывает дверь.

— За вещами. Здесь подожди.

Я забираю в доме остатки шмоток, шерстяное одеяло и бутылку иностранного коньяка — за ней, собственно, и приехал. Хорошая «конина» — Иваныч подогнал. Я берёг пузырь для особого случая. Время пришло.

Сажусь в машину, бросаю сумку с вещами и одеяло на заднее сиденье, а коньяк вручаю Тамаре. Покрутив в руке бутылку, она цокает, вздыхает и с укором смотрит на меня:

— Слишком тупо для Альфы. Ничего умнее не придумал?

— Ты натолкнула меня на эту мысль, — улыбаюсь однобокой улыбкой. — Зачем притворяться пьяной? Можно просто бахнуть коньяка.

— Я не пью.

— А напарница твоя говорит — пьёшь.

— Звездит, как дышит!

— Про шуры-муры твои с Игорем она тоже звездит? — вопрос вырывается у меня сам собой.

— Так… — Тома дует щёки. — Нам всё же придётся поговорить.

— Вот умница, — хвалю девочку и завожу мотор.

— Вчетвером говорить будем. Я, ты, Игорь и наш импортный друг, — трясёт бутылкой коньяка. — Поехали домой.

* * *

Альфа недоволен поворотом, но я стою на своём. Полчаса упрямого спора, и мы наконец-то мчим по шоссе в город. Я победила. О, да!

— Знал бы, не поехал к чёрту на рога за коньяком, — Лихой не может смириться с поражением. — Купил бы пузырь в ближайшем ларьке, и хватит.

Я молчу. Чисто из нежелания поддерживать бессмысленную беседу. Не надо было Альфе тешить себя надеждами. На озеро он меня везти хотел. Знаю я это место — красота, тишина и романтика. Зверь думал, что приму на грудь дорогого импортного коньяка, и у меня ноги сами собой перед ним разъедутся. Ха-ха три раза!

А вообще — не смешно. Поговорить надо, иначе эпопея с оборотнями может закончиться чёрт знает чем. Сегодня я собираюсь быть непрошибаемо-убедительной. Оборотни должны уяснить раз и навсегда — я не игрушка.

В город мы приезжаем ближе к ночи. Во дворе у нас как всегда — полфонаря. Зато дома все окна светом сияют. Горыныч явно не спит. Хорошо.

— Хватит пялиться, — поднимаясь по лестнице, я одёргиваю платье.

Лихой идёт за мной, и я почти физически чувствую, как он вцепился взглядом в мою попу.

— Завела, не дала — терпи, — издевается Альфа.

Грохнуть бы ему по голове бутылкой коньяка, которую я несу, да потом нечем будет непростой диалог разбавить. Только это и сдерживает меня от насилия.

Я открываю дверь квартиры и упираюсь взглядом в злющего Горыныча. Он сидит в кухне за столом, мешает ложечкой чай в гранёном стакане. Думаю, всё, что могло раствориться в напитке, давно в нём растворилось…

— Привет, — моя попытка улыбнуться обрывается тихим рыком Беты.

— Нагулялись? — спрашивает он, едва шевеля губами.

— Я бы продолжил, но Тома домой захотела, — уставшим голосом объясняет Лихой. — Есть пожрать, а? — без задней мысли спрашивает у Горыныча.

— Бабу себе найди и с неё ужин требуй, — Бета отпихивает от себя стакан — он, прокатившись по столешнице, бьётся о стену и опрокидывается.

На пол бежит струйка чая, Альфа внимательно наблюдает за процессом.

— Я не понял, а ты чо такой борзый? — переводит взгляд на Горыныча.

— Ни хера! — тот орёт и вскакивает с табуретки. — С работы, говоришь, мурку подвезти решил?! Ты время видел?!