— Долго?

Принцесса пригладила прядь на моей голове.

— Три дня, считая сегодняшний. Не больше, не меньше. Срок уже определили.

— И что потом? — спросил я.

Норма снова ухмыльнулась. Наклонилась к моему уху.

— Ты оборотень, — сказала она. — Разве ты забыл это, тупица? И ты сейчас в имперской столице. Для проникших в Селену оборотней может быть только одно наказание. Через три дня, на площади перед храмом всех богов тебя казнят.

— Казнят?

— Ну да. Отрубят голову.

Глава 57

По стеклу алхимического фонаря бесшумно ползла муха. Отбрасывала на стены и пол тюремной ямы огромную тень. Эта тень создавала иллюзию суеты в яме, то и дело пробегала и по бледному лицу принцессы. В глазах Нормы я разглядел искры веселья. Рыжую словно забавляло происходящее.

— А если я не позволю меня казнить? — спросил я.

Принцесса сделала шаг назад. Точно отстранилась от той тени, что бросала на неё муха. Но тень её тут же догнала, скрыла веснушки на носу и скулах.

— Собрался сбежать? — сказала Норма. — Неужели? Я не спрашиваю, как. Сама вижу, что сделать отсюда ноги не так уж и сложно. Я спрашиваю: почему? Натворил делов — и в кусты? Так поступали в твоей деревне? Очень интересно. Ты порушил наши планы, устроил неприятности. А нам, значит, самим всё расхлёбывать? Капец. Была о тебе лучшего мнения. Не знала, мальчик, что ты ещё и трус.

Я вскинул брови. Вдохнул полной грудью и уже приоткрыл рот, чтобы высказать рыжей всё, что подумал о её странных рассуждениях. Но вспомнил наставления Тильи. Приподнял подбородок, выровнял дыхание. Успокоил возмущённо затрепетавшее сердце.

Спокойно произнёс:

— При чём здесь трусость?

Развёл руками, показывая своё удивление.

— Не говори ерунду. Казнь — это не поединок чести. То, что кто-то хочет меня убить, не значит, что я обязан подыгрывать их желаниям. Если позволю отрубить мне голову, это будет не смелость, а глупость. И ты меня не убедишь в обратном. Я не домашняя зверюшка, которая спокойно идёт на убой.

Указал на дыру в потолке.

— Даже если там, наверху, меня ждут, — сказал я, — буду драться. Именно так поступают… в моей деревне. Я не боюсь умереть. Но и не собираюсь сдаваться без боя. Я охотник. У меня есть клыки и когти — меня неплохо обучили ими пользоваться. Не понимаю, с чего вдруг я должен безропотно позволить себя убить?

Рыжая фыркнула.

— Ух, как ты заговорил!

Почувствовал в словах принцессы иронию.

— Клыки и когти у тебя может и есть, — сказала Норма. — А вот мозгов совсем нет.

Ухмыльнулась.

— Люди хотят увидеть, как снесут башку страшному оборотню. Извечному врагу человечества. Подлому и коварному. Тому, что нарушил закон: пробрался в столицу и обманом проник в Имперскую академию магии. Ладно, закон — фиг с ним. Но ты нарушил не много, не мало — императорский запрет!

Рыжая подняла вверх палец.

— Бросил тень на самого императора и его клан! Понимаешь, тупица, что получается? Пятно на репутации клана Ортон теперь можно смыть только кровью — твоей кровью. В столице сейчас многие о тебе говорят. Твоё имя, мальчик, произносят и в трущобах, и в домах Великих кланов. Ты стал знаменитым.

Ткнула пальцем теперь уже мне в грудь.

— Уверена, что когда-нибудь о тебе станут рассказывать в этой вашей Академии на уроках по имперской истории. Назовут тебя «коварным зверем-любовником глупой принцессы». Как тебе такие перспективы? На площадь у храма всех богов явится половина города. Чтобы увидеть, как ты будешь мучиться и в итоге подохнешь. Ты обязательно должен подохнуть у них на глазах! Сечёшь, о чём говорю? Неуж-то ты, тупица, собрался разочаровать такую кучу людишек?

Я представил, описанную принцессой картину — поморщился. Пожал плечами.

Пробурчал:

— Я не менестрель, чтобы их радовать.

— О да, — сказала Норма, — ты и правда жестокий оборотень. Жуткая угроза для всего человечества. Особенно пугают людей твои «честь задета» и «честь не задета». Как скажешь это, так любая людская армия обратится в бегство. А глупые человечки повалятся без чувств — причём, точно в твои объятия.

Глаза принцессы смеялись. Хотя сама Норма пыталась выглядеть серьёзной. Рыжая переминалась с ноги на ногу, посматривала на меня с высоты своего не слишком внушительного роста.

— Расслабься, мальчик, — сказала она. — Никто не собирается тебя убивать. Ты же — большая ценность нашего народа. Мне не устают это повторять. Покажешься людишкам на площади, чтобы у них не возникло потом вопросов к императорскому клану. Сыграешь там в небольшом спектакле на потеху публике. Пусть горожане убедятся, что ты подох. В этом и есть цель казни: убедить всех, что ты умер от руки правосудия. И в том, чтобы никто не усомнился, что умер именно ты.

Сделала рукой жест — словно отсекла мне голову.

— А потом отправишься в Вульфгард, поживёшь в доме своего деда. Тот сейчас стоит пустой — только охрана и слуги. Дом у вас неплохой. Я бывала там не раз. Один камин чего стоит! Здесь, в Селене, таких не увидишь. Притащишь к себе колченогую. Представляю, как она будет рада. А можешь ещё захватить из Селены и эту свою старушку вар Вегу (вот только обратной дороги ей оттуда не будет — думаю, ты и сам это понимаешь). Будешь тешиться с обеими. Ведь ты у нас любитель человечек. Ну и продолжишь, конечно, зубрить свою магию.

Норма усмехнулась.

— Мы тебе уже и учителя подобрали, — добавила она. — Этого твоего… сиера вар Жунора кит Мулон. Он, кстати, не против с тобой заниматься. Согласился на все наши условия, лишь бы мы вытащили его семейство из тюрьмы. За него можешь не беспокоиться. Жив и здоров твой учитель. Да и его семейка. Они уже находятся за пределами империи, чтоб ты знал. А завтра по городу поползут слухи, что твоего бывшего куратора удавили в тюрьме за пособничество врагам человечества. Дед об этом позаботился.

Вновь обняла себя руками, показывая мне, что замёрзла.

— Твой вар Жунор, — сказала она, — когда узнал, что у вас будет постоянный доступ в имперское магическое хранилище, едва не кинулся целовать деду руки — тот сам мне рассказал. Магик радовался и подпрыгивал, как ребёнок. Позабыл обо всех своих проблемах: только и спрашивал, когда