Позвякивали бутылки с минеральной, Коган налил себеапельсинового сока. Сказбущ, ободренный вниманием президента, сказал:

– Платон Тарасович, я по поводу идеи... Почву дляурожая полагается сперва унавозить. На голой земле и чертополох не растет.

Кречет рявкнул нетерпеливо:

– Вы говорите как поэт. А конкретно?

– Предлагаю снять завесу секретности, – продолжалСказбуш невозмутимо, – хотя вроде бы и завесы нет, и секретности нет, нооб этом никто не говорит. Стыдятся? Я говорю о распаде СССР.

Кречет кивнул:

– Что именно?

– Все, от последнего нищего до академика, подавленыраспадом могучей сверхдержавы. У всех почему-то создалось впечатление, чтонаконец-то добились независимости от России всякие там... Здесь нас никто неподслушает?.. Простите, но так хочется говорить без оглядки на телкамеры!..всякие там Грузии, карликовые прибалтийские княжества, среднеазиаты, крошечныекавказские народцы, коих на карте и с лупой не отыщешь... И вот теперь беднаяРоссия брошена всеми! Я понимаю, надо было сделать вид, чтобы не обидеть тех,кого сами бросили. Пусть выглядит так, будто эта мелочь... точно неподслушивают?.. сумела добиться свободы... хотя дураку видно, что никакаяГрузия не смогла бы добиться независимости, если бы... ее не захотела самаРоссия.

Глаза Кречета ничего не выражали, только спросил коротко:

– Это ясно. Но что предлагаете?

– Щадя тех, кого мы бросили, мы унизили свой народ. Какунижали все годы! Но, как видно, нельзя вбивать в грязь до бесконечности. Поноздри – еще можно, а сейчас его нагнули так, что в нем вовсе угасает искражизни. Срочно пора обнародовать правду, что это как раз Россия захотела выйтииз СССР... и вышла!.. Никто другой! Это России надоело кормить массу республик,массу народов, что плодились как тараканы, но ни черта не делали, не вносили вкопилку, а только жрали наш хлеб, пили нашу нефть, пользовались нашим газом,нашим золотом... Пусть пресса наконец скажет, что сама Россия вышла из СССР! Никтобы не сумел разрушить СССР, если бы Россия не решила выйти! Вспомните, какахнули на Западе, в США. Там были уверены, что СССР будет стоять еще столетия.Для них было полной неожиданностью, что СССР распалось. Конечно, нам смешно, нопридется запустить пропагандистскую машину во всю мощь, чтобы на этот раз вбитьв головы не ложь, а правду: Россия сама освободилась от дармоедов, и теперьсама будет распоряжаться своими неслыханными богатствами. Сама!!! Но это незначит, что продадим их на корню. Мы не арабы-бедуины. Мы уже запускаликосмические корабли, и мы снова сделаем мощнейший рывок!!! Америка будет намзадницу целовать... если догонит, и если мы не побрезгуем!!!

Он явно злился, на скулах выступили красные пятна. Мнепочудилось, что горячится чуть больше, чем следовало бы. То ли стараетсяпроизвести впечатление, то ли в самом деле накипело.

Кречет кивнул:

– Согласен. Никогда еще Россия не была так унижена иоплевана, как сейчас! Ни за двести лет татаро-монгольского ига, ни за времянашествия Наполеона, ни даже на захваченных гитлеровцами землях... Как бы нисвирепствовало гестапо, но у нас, безоружных, оставалась своя гордость, мыузнавали имена Зои Космодемьянской, молодогвардейцев, Лизы Чайкиной! А сейчасрастоптали саму гордость! Наконец-то растоптали. Сломали хребет всей России...Пусть спорят отставные генералы, кто выиграл войну: Жуков или Сталин, на самомделе выиграл тот матрос, который обвязался гранатами и бросился под танк. А вотсейчас не бросится. Не только в Афганистане или Чечне, но и на окраине своегосела, когда нападут американцы, китайцы или мамбо-юмбо. Страны нет, державынет... а то, что называется Россией... тьфу!.. это позор для тех, кто ещепомнит, чем Россия была. Но эти, которые помнят, быстро вымирают, им помогаютвымирать, а новые рождаются уже с американской жвачкой вместо мозгов. Им все дофени...

Я слушал, рассматривал кандидатов в команду. Премьер,который привык проводить короткие совещания, поинтересовался:

– И какая ваша линия на ближайшее время?

Кречет взглянул в упор, словно через прорезь прицела:

– Я собрал всех, чтобы поговорить, обменяться мнениями.Мысли вслух, так сказать. Пусть сегодняшний день будет днем знакомства. Но ираскачиваться долго некогда! До утра я обдумаю все сказанное здесь, а в девятьчасов... нет, в восемь, назову состав команды.

Кто-то, не выдержав, украдкой взглянул вверх. Мол, всесказанное здесь будет не только услышано, но и записано. Как и замаскированныетелекамеры снимают каждое движение, чтобы аналитики расшифровали, далитолкование адекватна ли мимика сказанному. А президент вынесет решение уже наосновании ночной работы своих техников с докторскими степенями!

– А что скажете вы, Виктор Александрович?

Вопрос попал в меня как брошенная граната. Я вздрогнул, ктому же все повернулись и так уставились, будто я голым танцевал на проволоке.Я ощутил, как по телу прокатилась ледяная волна. В горле запершило, я с трудомпрокашлялся, заставил себя разозлиться, чтобы унять дрожь во всем теле: немальчик же перед строгими учителями!

– Трудно сказать... но мне кажется... или, как говорятспиномозглые, думается... что одна организация все же сохранила свою структуру.Кадровую, финансовую, экономическую. Не только сохранила, но и укрепляет. Ктому же государство усиленно помогает... Сейчас она занимает не только в умах исердцах, но и в общественной жизни место славной Коммунистической партии.

Кречет смотрел в упор бешеными глазами:

– Вы говорите о церкви?

– О православной церкви, – уточнил я. – Вонна вашем телевизоре как раз ведущая спрашивает какую-то порнозвезду... виноват,певицу, верующая ли та. Она, как и большинство, не сомневается, что можно бытьлибо неверующим, либо верующим... в Христа, обязательно православного, которомукрестятся справа налево, а не слева направо, как католики...

Кое-кто перестал смотреть на меня, повернулся к телевизору.Там ведущая, что старалась выглядеть духовно богатой, вела передачу о попах.

– А с какой помпой, – продолжил я, –празднуются христианские праздники! Строчка в Конституции о равноправии религийвсего лишь буквы на бумаге. Мы привыкли, что священники в рясах все мощнееотвоевывают места на экранах телевизоров, в политической жизни, экономике...Вчера я был в гостях, как там удивились, когда вместо попа с экрана телевизораобратился мулла с благословением и пожеланием счастья и здоровья! Как же, мол,откуда такой взялся в нашей матушке православной России! А невдомек, чтомусульман в России ненамного меньше, чем православных. А то уже и больше.

Справа и слева от меня негодующе зашумели. Кто-то напомнилстрого:

– Но все-таки наша страна православная! Всегда была идолжна ею остаться!